Золотой след (ЛП) - Эшли Кристен

Он опустил голову, прижавшись лбом к ее лбу.

— И, детка, сейчас мне это нравится ничуть не меньше, — прошептал он.

Он услышал, как она тихонько втянула воздух, но проигнорировал, прикоснулся губами к ее губам и отпустил.

Повернувшись, взял свою кружку с кофе и, не глядя на нее, вышел из ванной, сказав:

— Внизу две дюжины пончиков. Тебе лучше спуститься туда до того, как это сделают мальчики, сладкая попка, или ты будешь разочарована.

Затем он вышел.

13

Своего рода партнер

Зазвучала сигнализация, и Лейн, сидевший за столом в своем кабинете, повернулся, чтобы посмотреть на монитор.

Колт поднимался по ступенькам.

Лейн взглянул на часы и стиснул зубы. Он уже опаздывал. А должен был встретиться с Рокки, чтобы быстро перекусить прежде, чем они отправятся смотреть игру его сыновей. Но сегодня в Бурге поднялся пронизывающий ветер, ему нужно будет заскочить домой, надеть свитер. Чтобы добраться до Рокки, ему следовало уже выйти десять минут назад. Чтобы добраться домой, а затем добраться до Рокки, ему следовало уже выйти двадцать минут назад.

Он услышал, как открылась и закрылась входная дверь офиса, и потянулся, чтобы взять сотовый. Он начал открывать его, когда высокая фигура Колта заполнила дверной проем, и его большой палец над клавиатурой телефона замер, когда он заметил выражение лица Колта.

— Есть минутка? — спросил Колт.

— Был не уверен, пока не увидел выражение твоего лица, — ответил Лейн.

Колт вошел, сел на один из двух стульев напротив стола Лейна, не произнеся ни слова, не сводя с него глаз.

— Дай мне секунду, я должен позвонить Рокки. Я уже опаздываю на ужин, — сказал ему Лейн, и Колт кивнул.

Лейн открыл телефон, прокрутив вниз контакты до номера Ракель, наблюдая, как Колт наклонился вперед, взял желтый блокнот со стола Лейна, затем схватил ручку. Он откинулся на спинку стула и начал писать в блокноте, пока Лейн подносил телефон к уху.

Раздался один гудок.

— Привет, Лейн!

Лейн моргнул, и его глаза расфокусировались, да так сильно, что Колт перед ним вроде бы как исчез.

Рокки казалась взволнованной и счастливой, услышав его голос, стала взволнованной и счастливой.

Прошло два дня с тех пор, как Кира была у них на ужине, и Рокки провели ночь в его постели.

После этого Рокки подняла свои щиты, продолжая играть в свою игру, но игра стала уже несколько другой. Она была более дружелюбной, более открытой, но все еще настороже. Он позволял ей играть свою роль, отступив на время, не потому, что на самом деле собирался отступить, а потому, что хотел, чтобы она смягчилась, ослабила свою бдительность, вышла из своего кокона, прежде чем он сделает следующий шаг.

Не говоря уже о том, что ему просто придется подождать, пока у нее не закончатся эти чертовы месячные.

Обе ночи они спали вместе в его постели. Обе ночи она засыпала, лежа к нему спиной, и обе ночи он просыпался, когда она прижимала его своими руками, частью тела и ногой к кровати. Каждое утро Лэйн просыпался раньше Рокки, ждал, когда она проснется, также ждал, пока она осторожно слезет с него, поднимаясь с кровати. Лейн продолжал делать вид, что спит, не показывая, что проснулся раньше нее, но Рокки и не поднимала эту тему. Он не знал, понимала ли она, что он уже не спит, поскольку ничего не говорила.

Оба вечера они ужинали у него дома. Первый вечер был в среду перед собранием Молодежной группы, когда мальчики ушли, Рокки нервничала, как кошка, ожидая, когда Трипп и Джаспер вернутся домой. К счастью, Девин был с ними и развлекал ее своей особой смесью сварливости, кокетства и веселья. Однако, когда мальчики вернулись, Ракель допросила их обо всем так, словно обучалась в ЦРУ. Рассказали они немного, это была Церковная молодежная группа, и мальчики пока просто знакомились со всем, как там все обустроено. Но Джаспер решил пойти и на субботнее дневное собрание, прежде чем оставит там Триппа одного. Они не пытались в первый же день найти хоть какой-то предмет с отпечатками пальцев пастора. Поскольку все школьники были удивлены, что они решили посещать Церковную группу, сыновья Лейна не походили на парней из Церковной молодежной группы, их появление вызвало небольшую сенсацию, поэтому его сыновья не стали предпринимать никаких опрометчивых шагов.

Второй вечер был в четверг, после ужина он заставил Рокки растянуться с ним на диване и смотреть телевизор, Трипп занял кресло, Дэвин — другое, Джаспер разговаривал по телефону с Кирой наверху, пока делал свою домашнюю работу. Рокки это не понравилось, но она не сопротивлялась, вероятно, потому, что присутствовал Трипп и Дэвин. Она заснула, прислонившись спиной к дивану, прижавшись щекой к его груди, положив руку ему на пресс, переплетя ноги с его ногами. И точно так же, как восемнадцать лет назад, когда он решил подняться вместе с ней в спальню после шоу Леттермана, она проснулась, пошатываясь пошла, он помог ей подняться по лестнице, она исчезла в гардеробной, давая ей время переодеться, вышла в его футболке, рухнула на кровать и через несколько секунд отключилась.

Но в течение двух дней она не ослабляла свою бдительности, чтобы он не выводил ее из равновесия. Она играла свою роль, но каждое слово, взгляд и шаг производила с крайней осторожностью.

А теперь она ответила ему, взволнованная и счастливая.

— Привет, сладенькая моя, — поздоровался он в ответ.

— У нас на ужин горячие бутерброды с говядиной, — сообщила она ему и закончила: — С сыром.

— Звучит неплохо, Рок, но я опоздаю.

Наступила тишина, а затем разочарованное:

— О.

Бл*дь. Ему нравилась взволнованная и счастливая Рокки, он был совсем небольшим поклонником разочарованной Рокки.

— Колт зашел, нам нужно поговорить, — объяснил он.

— Гм... хорошо. Долго? — спросила она, и Колт зашевелился, Лейн посмотрел на него и увидел, что тот наклонился вперед.

Колт бросил блокнот перед Лейном, на нем были написаны слова:

— У тебя здесь чисто?

Лэйн перевел взгляд на Колта. Он говорил не о полах. Он говорил о жучках.

— Возможно потребуется какое-то время, — сказал Лейн Рокки, но его глаза не отрывались от Колта, когда тот кивнул.

Колт откинулся на спинку стула и выдержал взгляд Лейн.

Рокки поколебалась, потом ответила:

— Я возьму сэндвичи с собой, поедим по дороге.

— Отлично, детка, — пробормотал он. — Мне пора.

— Хорошо, Лейн. Передай Колту привет от меня.

— Пока.

Он захлопнул телефон, и Колт, не колеблясь, сказал:

— Здесь чисто?

— Чисто, — ответил Лейн, двигая телефон в руке, скользя им между пальцами от верха к низу, затем перевернул и сделал то же самое. — В чем дело?

— У нас проблема, — ответил Колт.

— С чем? — спросил Лейн.

— Сестра Шона, — произнес Колт, и брови Лейна поползли вверх.

— Сестра Шона?!

— У нее опухоль на гипофизе, — ответил Колт.

Это отстой. Шон был хорошим человеком, хорошим полицейским, новым детективом в департаменте, он был молод, его сестра была моложе, но все равно было ужасно, когда кто-то из близких болеет. Тем не менее Колту совсем не обязательно было выдавать Лейну эту информацию, значит у Колта была еще одна причина, сообщить Лейну об этом.

— Ты говоришь мне это, потому что...? — подсказал Лейн.

— Я говорю тебе это, потому что она доброкачественная, и она ее убивала, но вся эта история сказывается на ее гормонах. Ей всю жизнь придется иметь заместительную терапию, иначе она будет чувствовать себя дерьмово. Ей поставили диагноз, провели нейрохирургическую операцию, вырезали большую часть опухоли, но повредили железу. В этом нет ничего необычного, Шон говорит, что эта чертовая железа размером с горошину, маневрировать там нелегко. Они делали операцию через чертов нос. — Он покачал головой и продолжил: — Но железа работает теперь неправильно, и она не чувствует себя лучше. У нее двое детей, муж-придурок, который набросился на нее, как только она заболела еще до того, как ей поставили диагноз. Он ушел и больше не вернется. Теперь врачи говорят, что нужно сделать укол, она должна делать эти уколы каждый день, говорят, что эти уколы помогут ей встать на ноги, почувствовать себя лучше. Она не может работать, но работает неполный рабочий день, у нее нет сил, качество жизни — дерьмовое, ей нужно делать уколы.