Вернуть мужа. Стратегия и Тактика (СИ) - Володина Жанна

- Что это? - еле-еле выговариваю я, сглатывая накопившуюся слюну.

- Это? - иронично переспрашивает Сашка. - Это ты пошла попросить Ермака о помощи. Заметь, просто попросить. Человека, который тебя раздражает, неделю преследует и вообще совсем тебе не нужен. Ведь не нужен?

- Нет, конечно! - защищаюсь я.

- А на фото? - Сашка внимательно смотрит мне в глаза. Суд присяжных был бы обращен в Сашкину веру.

Расстроенная, раздавленная сомнениями, швыряю тапок в своих обеспокоенных тараканов. Они разбегаются, прячутся, испуганно выглядывая на меня из каждого угла.

- Варенька, давайте сфотографируемся с вами и вашими подругами! - просит подошедшая Алевтина Даниловна. - И с Антошей.

Киваю ей, поспешно поднимаясь со стула. Мы идем к трону, на котором оставили Лерку. Трон пуст. Ее нет ни за кулисами, ни на сцене, ни в зале, ни в фойе, ни в женском, ни в мужском туалетах.

- Да что за триллер! - дергается Сашка. - Он ее украл что ли? Опять в полицию звонить?

- Подожди! Зачем ему это делать?

- Ты его глаза видела? Это ж серийный маньяк!

Глаза его я видела. Я видела в них любовь и только любовь. Глубокую, долгую, безответную.

- Не верю, - говорю я тихо, но твердо. Он ее не обидит. От слова "никогда".

- С чего ты взяла? - Сашка нервно оглядывается в поисках Лерки.

- Вижу. Чувствую, - отвечаю я.

- Только других чувствуешь? - горько спрашивает Сашка. - А себя? Себя ты чувствуешь? А Максима?

Тараканы, потихоньку начавшие собираться в кучку, на всякий случай отползают назад, в укрытие.

- Давай так! За час не найдем - пусть будет полиция, - говорю я, игнорируя тараканьи жесты, которыми они пытаются мне что-то показать, но я уже не понимаю, что именно.

Глава 27. Настоящее. Воскресенье. Гадание.

Все люди на свете делятся на две категории.

С первыми легко, как легко и без них.

Со вторыми очень сложно,

но жить без них невозможно совсем.

Эрнест Хемингуэй

То, что случилось со мною, не болезнь.

Скорее - травма.

Как известно, кость легче ломается

в месте прежнего перелома.

Вот и у меня, по стечению случайностей,

хрустнул старый перелом души.

Борис Акунин

Мы с Сашкой стоим посередине пустого фойе, оглядываясь по сторонам. Не знаю почему, но у меня стойкое ощущение, что Лерка в безопасности. С этим человеком, если она с ним, она защищена, как никем и никогда не была.

- Есть еще один способ поторопить события, - кусая губы от волнения, говорит мне Сашка и добавляет, сомневаясь. - Но тот ли это случай?

- Что за способ? - удивляюсь я.

- Отец Лерки. Я могу ему позвонить, и тогда всем займется он, - сообщает Сашка. - Но вдруг это какое-то недоразумение? Лерка меня не простит.

- А откуда у тебя его телефон? - спрашиваю и сама отвечаю на свой вопрос. - Леркин отец дал? Тайком?

- Да. Один раз выхожу из садика с Ванькой, а он у калитки стоит. Представился, сказал, что с Леркой у него сложные отношения. Просил звонить ему в любое время дня и ночи, если что...

- И ты согласилась, не сказав Лерке? - поражаюсь я. Сашка - человек слова, говорящий то, что думает, прямо в глаза. С ней бывает непросто, зато надежно. Поверить в то, что она не рассказала Лерке о встрече с ее отцом я не могу, хотя и задаю такой вопрос.

- Лерке сказала. Ему отказала. Его визитку Лерке отдала, - спокойно докладывает Сашка и добавляет неуверенно. - Но ты же понимаешь?

- Понимаю что? - переспрашиваю я.

- Что я номер запомнила.

Да. Если у меня память на слова, то у Сашки на числа. Иногда мы устраивали развлечения: я на спор запоминала тексты, а она числа, даты.

- И какой он? - с любопытством спрашиваю я. - Похож на Лерку, то есть она на него?

- Нет, - задумчиво говорит Сашка, вспоминая. - Я бы не сказала.

- Может, она приемная? - шепотом спрашиваю я.

- Иди к черту, Дымова, - невольно смеется Сашка. - Во-первых, я его не разглядывала пристально на хромосомное соответствие, во-вторых, Лерка - просто генетическая ошибка "наоборот", у кого-то дефекты, а у нее все идеально. Это тоже дефект.

Дефект красоты. Разве так можно говорить? Наверное, нельзя, но Лерке очень подходит.

- Лерка знает, что мы будем ее искать. Она, если все в порядке, обязательно даст о себе знать. Если нет - тогда будем думать, полиция или отец, - принимаю я решение за нас обеих. - А кто ее отец? Как он сможет помочь?

- Не знаю, - отвечает Сашка. - Но если бы ты его видела, то поняла бы, что может он многое. Вот ты спросила, теперь мне кажется, что Лерка на него похожа. Мимика, жесты, форма лица.

В этот момент в фойе появляется Лерка и быстрым шагом направляется к нам.

- Простите! Искали?

- Я тебе сейчас врежу! - серьезно говорит Сашка, начиная помахивать своим черным блестящим клатчем.

- Телефон разрядился, - начала объяснять Лерка, когда за ее спиной чуть поодаль остановился Сергей-Филипп.

- Лер, - прошептала Сашка.

- Девочки, помните Сергея? - бодро спросила Лерка, нарисовав улыбку. - Мы с ним поболтали о детстве, бале в училище. Помните бал?

- Помним, - процедила сквозь зубы Сашка. - И Сергея Филипповича, и бал.

- Владимировича, - поправил он Сашку, глядя на Лерку.

- Как скажете, - огрызнулась Сашка. - Филиппович вам... тебе идет больше.

В фойе залетает Ермак, смотрит на нас троих и, улыбаясь, говорит:

- Карета подана! - и только тогда замечает Сергея.

Не знаю, как борются за территорию самцы-орангутанги, но начало этой борьбы вполне могло бы быть проиллюстрировано разворачивающейся на наших глазах сценкой. Ермак встает перед нами, закрывая нас от Сергея и набычившись. Сергей, усмехнувшись (по-моему, усмехнувшись, плохо видно из-за плеча двухметрового баскетболиста), делает шаг по направлению к нам. Ермак делает свой.

- Решил за вами вернуться. Папа попросил, - между Ермаком и Сергеем неожиданно встает дядя Георгоша.

Контраст в росте настолько разителен, что я начинаю хихикать. Это нервное. Со стороны происходящее явно похоже на встречу големов с хоббитом. Големы Кирилл и Сергей, огромные, как и персонажи еврейской мифологии, созданные из глины человекоподобные существа, предназначенные для защиты и исполнения желаний своего создателя. И Георгоша, маленький, как все представители расы хоббитов. Георгоша - приемный сын Михаила Ароновича, усыновленный врачом в трехлетнем возрасте. Его малый рост нисколько не умаляет его прекрасных человеческих качеств и огромной доброты.

Я всегда рада видеть дядю Георгошу, но сейчас особенно. Мы с девчонками беремся за руки и цепочкой, как герои детского мюзикла, идем на выход, почти пританцовывая.

- Что это было? - спрашивает Сашка Лерку, когда мы добираемся до бабушкиной квартиры.

- Большая проблема, - вздохнув, отвечает Лерка и смеется. - Сергей Филиппович - это оригинально.

- Кстати, Варька, - интересуется Сашка. - А как правильно? Орангутан или орангутанг?

- И так, и так можно, - отвечаю я, хихикнув. - Словарь обе нормы дает. Ну, что хотел от тебя Сергей Филиппович?

Мы сидим на кухне, пьем зеленый чай с какими-то травками, которые на даче дала мне с собой Зинаида Петровна. Чай ароматный и вкусноты необыкновенной.

- Наркотик какой-то, - стонет от удовольствия Сашка, допивая вторую чашку. - Ну, колись, Рапунцель, что там у вас было?

Девчонки переоделись в мои вещи, решив ночевать у меня. Лерка в летнем платьишке с незабудками и распущенными густыми волосами и впрямь похожа на героиню сказки. Она тяжело вздыхает и начинает рассказывать:

- Сижу на троне, как дурочка. Антон на коленях вокруг почти ползает. Весь репертуар решил прочесть мне за один вечер. Вы в стороне в телефоне что-то разглядываете. Я и отправила Антона за соком, чтобы к вам пойти. А тут...

А тут Лерку с трона кто-то сдернул и в подсобное помещение утащил. Целоваться не лез, руками не трогал, спросил, как дела.