Чужая жизнь. Дилогия (СИ) - Агишев Руслан

– Ты плачешь? Я обидела тебя? – ахнула женщина, разглядев красного от натуги сына. – Извини меня, мой мальчик. Я не хотела этого…, ‑ Алексей уже кусал губу, сдерживаясь из последних сил. – Мне надо было самой догадаться, что это оскорбит тебя. Ты ведь так любишь цесаревну. Бедненький мой.

Бедняжка! Какого же она хорошего мнения оказалась о сыне. Подумала, что того до глубины души оскорбило её предложение. Ей стало так стыдно, как еще никогда до этого не было. Как она, вообще, могла только подумать, что ее Лешенька согласится на такое постыдное дело?! Как?! Ведь, это оскорбление его чести! Боже, какая же она оказалась дура! Получается, она не просто оскорбила его, а еще и унизила. Бельская вся похолодела в душе. Он любит, искренне, всей душой. Это самая чистая первая любовь, а она испачкала это чувство.

Словом, женщина себе такого напридумывала, что тут же разрыдалась. Не видя ничего, она вскочила с места и бросилась за дверь. Алексей же накинул на голову одеяло и… начал ржать. До слез, до колик в животе, до икоты, смеялся он. Снова и снова представлял, как халатик горничной укорачивается все сильнее и сильнее, а ее взгляды становятся все призывнее и призывнее. В какой‑то момент, до него доходит, что идея Бельской является не такой уж и смешной. Организм тоже настойчиво сигнализировал ему об этом всеми возможными знаками и сигналами. Мол, хозяин ты ржать прекращай, а подумай хорошенько. Лизавета – женщина справная, в самом соку. Грех от такого отказываться. От таких мыслей начал заводится…

– Б…ь! Что‑то совсем у меня крыша едет. Нужно окончательно завязывать со всеми своими соплями, – глубоко задышал Алексей, пытаясь успокоиться. – Проблем впереди вагон и малая тележка, а я горничную в пеньюаре представляю… Квазар, пень механический! Какого черта ничего не делаешь?!

В голове тут же возникло удивление, что явно и отчетливо транслировал искин. Ему был совсем не понятен этот запрос. Почему он ничего не делает? Он делает и очень даже много. На Алексея тут же обрушился нескончаемый поток сведений о его состоянии, физиологических параметрах, происходящих в организме изменениях, о продолжавшейся трансформации энергоканалов.

– Понял, понял. Хватит, – устав от мельтешения в голове ярких картинок и роликов, примирительно забормотал парень. – Подробнее давай про энергоканалы. Важнее этого сейчас и нет ничего. Учитель вчера весь вечер о них талдычил. Надеюсь, хоть с ними что‑то хорошее. Черт побери, хоть так отвлекусь от Лизаветиных прелестей третьего размера… Или все‑таки четвертого. Вроде в лифчике была… Мать твою, опять!

Известия, как это ни странно, оказались хорошие. Честно говоря, Алексей ожидал обратного. Выяснилось, ремодернизация его тела продолжалась с переменным успехом. Быстрее всего перестраивался костно‑мышечный каркас. Существенно выросла (и продолжала расти) плотность костей скелета, что произошло благодаря резкому повышению восприимчивости костной ткани к элементам кальциево‑магниевой группы. Повысилась выносливость мышечной ткани, что объясняло иногда случавшуюся легкую раскоординацию движений парня. Его тело не успевало так быстро привыкнуть к изменению силовых возможностей мышц. Он определенно становился сильнее, чем был. С остальным успехи были не так заметны. Структура кожного покрова практически не изменилась. Стала разве немного плотнее. Практически не выросли ресурсы функциональных органов – сердца, легких, желудка и т. д.

С энергоканалами ситуация была немного лучше. Они стали шире, вследствие чего их проводимость повысилась. Теперь они почти ни чем не отличались от тех, которые были у природным магов. Хуже было то, что искин не смог дать позитивный прогноз по поводу их дальнейшего развития. Словом, маг из него, если и получался, то весьма посредственный.

– Короче, ясно, – буркнул он, садясь на кровать, и начиная вытаскивать иглу от капельника. – Хватит валятся! Лежа на боку, хрен чего изменишь. Чего там учитель говорил про тренировку?

Главной проблемой Алексея, как вдалбливал в него учитель, был слабой контроль, а точнее его полное отсутствие над источником. Вы оба – ты и источник, говорил старик на их первой встрече, живете отдельно друг от друга. Вроде бы вместе, а на самом деле отдельно. Поэтому его ощущение, а контроль тем более, оказывается сложным, почти невозможным делом для Алексея. Собственно, так старик и сказал. Мол, ты, конечно, феномен. Первые не природный маг и все такое. Однако, на многое не надейся. Толку ото наших занятий скорее всего не будет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Это мы еще посмотрим, старый. Так ведь Квазар? – пробормотал Алексей, начиная свою первую самостоятельную тренировку.

– Что уж там старый говорил? – вспоминал он. – Ощути свой источник, – попытался передразнить его. – Попробуй его ощутить! Он, скунс, когда хочет, тогда и появляется.

Учитель после его проверки, когда Алексей чуть не разнёс весь его дом, произнес довольно странную вещь. Мы, говорит, пробовали завести твой источник на отрицательных эмоциях, а следовало сначала попробовать положительные. Вот Алексей и подумал, а почему не попробовать, как он сказал.

– Поехали, братишка, – прошептал парень, закрывая глаза. – Дай Бог, все сработает.

Перед глазами опустилась темнота, должная стать фоном для чего‑то хорошего. Оставался только вопрос, а для чего именно? Что ему представить такое, что рождало у него лишь добрые, теплые эмоции?

Алексей улыбнулся. Вопрос – фигня. Именно сейчас у него на уме и перед глазами было лишь одно. Конечно, тяжёлые, приятно колыхающиеся, едва прикрытые молочно‑жемчужного цвета… груди Лизаветы. Словом, сиськи! СИСЬКИ! Что может быть добрее и теплее?! Только они, родимые. Большие, упругие, одуряюще пахнущие. Касаешься их и забываешь обо всем на свете.

В какой‑то момент этих мыслей Алексей почувствовал запах чего‑то паленого. Лениво открыл глаза и… Мать вашу! Одеяло на кровати под ним полным ходом тлело! С краешка даже крошечный огонек появился.

– Фу‑фу‑фу‑фу‑фу‑фу! – со всей дури начал он дуть на тлеющийся огонек. – Получилось! Сиськи сработали! Б…ь!

Баах! От высокой температуры с громким хлопком лопнула колба с физраствором, что висела на медицинской штанге рядом. Брызги кипящей жидкости веером хлынули на отпрянувшего парня.

– Черт! Черт! Сиськи – активатор! Гормоны, мать вашу! О, б…ь! Кровать…

В том месте, где он опирался спиной на спинку кровати, пылали краснотой искривленные от высокой температуры металлические дужки кровати.

Получается, он смог. У него получилось…

Заготовка дров для костра идет полным ходом

По мере приближения дня первого заседания Имперского Совета – объеденного совещания Боярской Думы и Дворянского собрания – количество неотложных дел, требующих самого пристального внимания от Вяземского, множилось многократно. Он часами просматривал десятки страниц отчетов, прогнозов, подготовленных его аналитиками. Много встречался с другими боярами и дворянами, которые разделяли его взгляды и, главное, намерения. Боярин замкнул на себя все нити подготовки заговора и боялся пропустить что‑нибудь важное, что аналитики сочтут не заслуживающим внимания. Сейчас, когда оставалось совсем немного до решающей схватки, победу в ней могла определить любая мелочь.

Собственно, сейчас он и работал с одним из таких документов, глазами быстро проглатывая одну строку за другой на мониторе визора.

– …Странное, очень странное шевеление вокруг этого новика, – еле слышно бормотал боярин, всматриваясь в текст. – Ведь чистая пустышка… Ничего не решает… Может император хочет разыграть эту карту против меня? Мол, нарушения, притеснение и все такое…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Содержание собранного досье на новика рода Вяземских Алексея Михайловича Бельского, того самого наглого мальчишка, что так дерзко разговаривал с ним, оставляло крайне двойственное впечатление. Не тяжелое или запутанное, а именно двойственное. С одной стороны, изложенные в досье факты, и яйца выеденного не стоили. Обычный средней руки дворянский род попросился в новики, предложив за это ценное изобретение. Разработку Вяземские получили, самого ученого уже нет. Осталось, этот род проглотить и оставшуюся шелуху выплюнуть. За месяц – другой его стряпчие обдерут Бельских, как липку. Вся принадлежащая им собственность так или иначе перейдет под контроль рода. Это уже много раз проворачивали и в этом не было ничего сложного и по факту противозаконного. Однако, с другой стороны, ситуация с Бельским‑младшим представлялась не столь однозначной. Вокруг этого ничем ни примечательного пацана за последний месяц случилось столько заметных событий и происшествий, что их язык не поворачивался назвать случайными.