Чужая жизнь. Дилогия (СИ) - Агишев Руслан

Кровь тут же бросилась в лицо Алексею. Умом‑то он понимал, что они ему не семья, но этого было мало. Его организм, словно отдельное разумное существо, реагировал со страшной силой, не обращая ни на что. Разыгравшиеся эмоции быстро набирали оборот, еще сильнее подстегивая организм к возбуждению. Началась какая‑то цепная реакция.

– …Тебе, конечно, ничего не сообщили. Кто же в здравом уме станет о таком говорить? Только правду‑то не утаишь от обчества. Человек, такая скотина, что все в конце концов, узнает, – продолжал проникновенно говорить старый, не разрывая взгляда. – А с кем гуляла знаешь?

Волна злости, боли и стыда захлестнули парня с головой. У него даже руки затряслись, так захотелось ему заткнуть старика. В добавок, источник внутри него очнулся. Напомнил о себе жжением, сильным огнем. Наружу запросился.

Ничего не понимающий искин откровенно запаниковал, видя, как организм парня начинает идти в разнос. Его усилия по стабилизации физиологии снова не давали никакого результата. Магический источник, многократно усиливая общее возбуждение организма и его функциональных систем, сводил на нет всего его усилия. Алексей все больше напоминал набиравший скорость грузовик, что мчался с горы с абсолютно наработавшими тормозами.

– …Так даже со всеми почти. Тут перечислять замучаешься, с кем у нее было, – скрипучий голос старика, казалось, влезал прямо ему в голову. – А что так покраснел? Головка бо‑бо?

И Алексей не выдержал. Сорвался. Магический источник, словно гигантский накопитель в доли секунды сбросил свою энергию в каналы. Спрессовавшийся вокруг парня воздух превратился в пламя и сразу же в плазму. Одно состояние сменилось другим. И ничего… Взвыли сигналы автоматов защиты и вокруг него активировалось необычайно мощное силовое поле.

– …Кхе‑кхе. Силен, чертяка, – пробормотал старый экспериментатор, известный многим своими чрезвычайно жесткими опытами и шутками. – Чуть мне всю системы безопасности не выжиг. Мог бы и не удержать. Надо бы еще мощности добавить от греха подальше… Ладно, пора будить его.

Лернер начал постукивать по щекам потерявшего сознания парня. Тот очнулся не сразу. С трудом. Глаза у Алексея были в этот момент совсем ошалевшие. В добавок, чуть опаленные брови и загорелая от пламени кожа лица.

– Ну, убедился. Понял, что, как маг, вы ноль без палочки, – ехидно улыбался старик, глядя, как Алексей с трудом вставал с пола. – Вы совсем не умеете контролировать свои способности. Вы граната с выдернутой чекой, от которой в любой момент можно ожидать взрыва. Понял?

Тот медленно кивнул. Что тут говорит? Все было абсолютно ясно. Его внезапно проснувшиеся способности оказались гораздо опаснее для него самого, чем для его врагов.

Чем дальше в лес, тел толще партизаны… Тьфу, обстоятельства

Алексей забрался на чердак, обширное, полутемное помещение, над вторым этажом особняка. Около года назад Бельский‑старший разобрал весь копившейся здесь годами хлам, решив оборудовать домашнюю обсерваторию. Даже закупил телескоп, сейчас сиротливо стоявший на своем месте и смотревший в глухую крышу, в которой так и не успели устроить раздвижные ставни.

Привело его сюда вполне прозаическое желание. Сегодня было 12 число. Его коммуникатор, где эта дата была выставлена на напоминание, напомнил об этом еще утром, едва он продрал глаза. Именно 12 числа был его день рождения. Его, человека другого мира, что по странному стечению обстоятельств, выжил и оказался здесь.

– Ну, что? С днюхой тебя, братишка, – перед ним стояла пузатая бутылка коньяка, что он прихватил с батиного бара, и обычный стакан, наполненный на пару пальцев янтарной жидкостью. – И с новой жизнью… Живи, … б…ь.

С горькой усмешкой, он залпом опрокинул в горло напиток, что Бельский‑старший приобрел за неимоверные деньги и берег для особого случая. Вот этот случай и наступил, правда не для него.

– Не бухти, Квазар. Помню я, как было в прошлый раз, – проговорил раздраженно парень в ответ на тревожное замечание искусственное интеллекта о потенциальном нарушении работы функциональных систем организма. – Я чуть‑чуть… Помяну, заодно, всех.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Налил себе еще немного – грамм пятьдесят примерно, не больше. Казалось, что для уже почти сформировавшегося взрослого человека будет от двух доз спиртного. Слегка поплывет, закружится голова, ноги начнет вязать, сильно потянет спать. Пожалуй, больше ничего. Правда, коньяк «Королевский замок», да еще с выдержкой почти в восемьдесят лет, был совсем не рядовым алкоголем. Его так не пили. Смаковали по капле, пытаясь прочувствовать особый аромат и вкус напитка.

– Эх, Леша, Леша, Алексей… Падла ты, Леша, – коньяк предсказуемо «дал ему по шарам», пустив его мысли по старому сценарию. – Сбежал… А ведь клятву давал… Помнишь ведь? Помню, – тут же кивнул, сам соглашаясь с собой. – Как уж там было? Я… хм… клянусь хранить верность Земной Федерации, оберегать ее от внутренних и защищать от внешних врагов, – на какой‑то мгновение вынырнув из алкогольного сумрака, отчеканил он, словно по учебнику. – Ну, защитил, защитничек?

Снова алкоголь выступил спусковым крючком, «выстрелив» ему в психику. Парень ударился в самокопание. Начал заново переживать последние минуты жизни орбитальной группировки. Вытаскивал из глубин памяти мельчайшие подробности тех ужасных минут – дикие вопли сгоравших заживо людей, громкие сигналы аварийных маяков и сирен, тоскливый треск переборок его звездолета.

Паршивые это были воспоминания, от которых ему становилось еще хуже. Только некуда было от них деться. Просто так от этого не отмахнешься, не выбросишь из памяти и сердца. Теперь все это было с ним на всю жизнь. Нужно было лишь привыкнуть жить с этим тяжелым багажом.

– Походу, хватит, – в какой‑то момент Алексей все же понял, что пора останавливаться. – Опять сопли распустил. Все, баста. Что я, как девка…

Неуклюже закрыв пробкой бутылку, он убрал ее под диван. Затем открыл дверь и замер перед крутой лестницей, по которой нужно было как‑то спустится. Хорошо бы еще сделать это как‑то по‑тише, не поднимая лишнего шума.

– Не проблема, – буркнул он, стараясь собрать расплывающуюся картинку перед глазами. – Спущусь.

К сожалению, не получилось. Первые пять ступенек он преодолел нормально, а вот на шестой споткнулся. Боднул головой фигурные перила и, кувыркнувшись, полетел на пол. На шум тут же прибежала вездесущая горничная, словно специально, убиравшаяся где‑то поблизости. С ахами и охами она подняла его и потащила к ближайшее комнате, спальне для гостей.

– Как же вам не стыдно, – укоризненно выговаривала она, укладывая парня на постель. – Госпожа Бельская опять из‑за вас расстроится.

Видит Бог, ему в этот момент обвиняющее бормотание Лизаветы было до одного места. Парня гораздо сильнее занимало другое. Девушка, поправляя его «тушку», наклонилась и ее внушительных размеров грудь, вырывавшаяся из декольте, повисла над самым лицом Алексея. Естественно, это заинтересовало его, даже находящегося в алкогольном тумане.

– Хм… Хорошо, – не очень отдавая отчет своим действия, парень дотянулся рукой до соблазнительно подрагивающих полушарий молочного цвета и с чувством сжал их. – Ого…

Тут же над ним поднялся бешенный вихрь. Покрасневшая женщина разогнулась и обожгла гневным взглядом парня. Быстро поправила платье, постаравшись запахнуть декольте, и стремительно выскользнула из комнаты. Из‑за двери послушался затихающий стук ее каблучков.

– Сейчас, походу, начнется, – вздохнул он, отгоняя стоявшее перед глазами чарующее видение.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Не ошибся. Началось. Через некоторое время в комнату вновь вбежала Лизавета с торжествующим выражением на лице. Следом в комнате появилась сама Бельская, тут же начавшая хмурится при виде чуть позеленевшего сына.

– … Не достойное поведение… Нужно будет извиниться перед Лизаветой. Отец бы был очень недоволен тобой. Слышишь меня? – во время обвинительно‑осуждающей речь матери его, как на грех, начало мутить, что, как известно, заканчивалось всегда одним и тем же. – Ой! Алешенька, что с тобой? Лиза, быстро звони в клинику! Ой! Тазик нужен…