Ничьи котята - Евгений Лотош

— Все документы подлинные, — парень, удобно устроившийся на гостевом стуле, вернул изумленному директору безмятежный взгляд. — Да, я доктор психологии и официальный государственный эксперт по делам несовершеннолетних.

— Прости меня, господин, но… — директор замялся.

— Я слишком молод для таких регалий? — усмехнулся парень. — Все нормально, господин директор. Долгая запутанная история, но все совершенно законно. Видишь ли, есть дополнительные неафишируемые обстоятельства, о которых чуть позже. Пока можешь просто считать меня юным гением. Сейчас же меня интересует, смогут ли дети приступить к занятиям в следующий перидень? Я понимаю, что оформление документов займет некоторое время, но они могут начать посещать занятия до завершения процесса. Они и так много пропустили, незачем усугублять.

— М-да, господин Дзинтон… — директор снял очки и устало потер глаза руками. — Буду с тобой откровенен: я крайне удивлен сложившимся обстоятельствам. Я тридцать лет учу детей, но впервые в жизни вижу настолько молодого мужчину, являющегося официальным приемным отцом. Да еще и холостого мужчину — ты ведь не женат, если я правильно понимаю? Прости меня за невежливый вопрос, но ты уверен, что сможешь воспитать двоих детей? Тем более принятых в таком довольно взрослом возрасте?

— Уверен, господин директор, — посетитель безразлично шевельнул бровями. — Более того, у меня есть еще одна приемная дочь. Ей тринадцать, но об ее устройстве в школу речь пойдет только следующей весной — в силу непреодолимых обстоятельств она очень много пропустила, так что сейчас самостоятельно нагоняет упущенное, чтобы не заниматься в одном классе с младшими.

— Хорошо, — не стал спорить директор. — Я не стану возражать против решения органов опеки, по крайней мере, не имея достаточно оснований. Я не вижу формальных препятствий к тому, чтобы принять детей в школу. Хотя, боюсь, мальчик… Палек — он из детского дома, а там обычно проблемы как с дисциплиной, так и с усвоением преподаваемых знаний.

— Насчет дисциплины я позабочусь, — усмехнулся Дзинтон. — А вот успеваемость — забота учителей. Вашу школу я выбрал именно потому, что у нее репутация действительно хорошего заведения, где детей учат по-настоящему. Хотя со своей стороны могу пообещать, что приложу все старания к тому, чтобы стимулировать мальчика учиться.

— Хорошо. В таком случае… — директор задумался. — Ты, конечно, хочешь, чтобы дети попали в один класс? Тогда, пожалуй, мы определим их в класс четыре-два.

— Спасибо, господин директор, — кивнул парень. — Но, как я уже заметил, есть дополнительное обстоятельство, о котором тебе следует знать. С девочкой не все так просто, как обычно. Период назад она потеряла родителей в автокатастрофе, а сразу затем ее похитили. Две психических травмы подряд — достаточно серьезно даже для простого ребенка.

— Весьма печально, но ведь ты имеешь в виду не травмы? В чем же сложность девочки? — директор настороженно посмотрел на посетителя.

— Она девиант.

Резко выдохнув, директор отпрянул назад. Его лицо исказила гримаса страха.

— И ты, господин Дзинтон, на полном серьезе настаиваешь, что она должна учиться в моей школе? — саркастически произнес он. — Чтобы она убила или искалечила нормальных детей? Извини, но я…

— Я мог бы и не упоминать о данном обстоятельстве, — бесцеремонно перебил парень, и директор вновь поморщился — на сей раз от невежливости гостя. — Однако хотя бы один человек в школе должен быть в курсе. В силу Закона о защите прав несовершеннолетних я настаиваю на том, чтобы ни один сотрудник школы, кроме тебя, не знал о данном обстоятельстве.

— И не узнает, — саркастически ухмыльнулся директор. — Потому что она не станет здесь учиться. Я не имею права принять ее, так что я отказываю…

— Нет, ты не отказываешь, — снова перебил посетитель, разглядывая ногти. — Потому что если ты так поступишь, заинтересованные лица узнают, что твой племянник также является незарегистрированным девиантом.

Директор задохнулся. Как он узнал? Откуда? Ведь ни одна живая душа в мире, если не считать его самого и брата с женой, не подозревает! Да ведь мальчик почти и не девиант! Он едва-едва способен взглядом сдвинуть с места спичку! Так несправедливо…

— Я понимаю, что наношу удар ниже пояса, господин директор, — гость поднял взгляд. — Но мою девочку родные родители скрывали от государства точно так же, как ты с родственниками скрываешь своего племянника. Они пошли на огромные жертвы ради того, чтобы дочь не попала в руки… уполномоченных организаций, и даже несчастного случая, убившего их, могло не произойти, если бы они передали дочь властям. Неужели ты не сочувствуешь моему ребенку?

— Но она девиант…

— Господин директор, я открою тебе государственную тайну, которую власти охраняют пуще зеницы ока. По оценкам, сегодня среди человеческих детей в возрасте от восьми до четырнадцати лет не менее пятнадцати процентов являются оформившимися девиантами. Способности подавляющего большинства из них не превосходят способностей твоего племянника, и власти предпочитают делать вид, что ничего не подозревают. Содержание ребенка на государственный счет, сам понимаешь, является весьма дорогостоящим, а потому власти настаивают на передаче под опеку только детей с экстраординарными способностями — таких, как моя Яна. Но за Яну я ручаюсь. Она спокойная уравновешенная девочка, и она никогда не применит свои способности во зло.

— Даже если мальчишка стукнет ее сумкой или дернет за косу? — безнадежно поинтересовался директор. — Даже если они поссорятся с подругой?

— Да. Я учу их контролировать свои возможности, и она совершенно определенно не применит их сгоряча.

— Но я нарушу постановление…

— Уже нарушил. Кроме того, открою еще одну тайну: постановлению осталось жить считанные дни.

Директор озадаченно посмотрел на посетителя. Тот безмятежно вернул ему взгляд и улыбнулся.

— Не терзай себя, господин директор. Я ведь недаром прислал тебе свое свидетельство. Как эксперт я ручаюсь, что из-за моей Яны не возникнет никаких неприятностей. Она совершенно нормальный и разумный ребенок. Более того, она у меня умница. Я надеюсь, в свое время она станет украшением школы.

Он поднялся на ноги.

— Значит, через неделю, в следующий перидень в шесть тридцать я привожу детей к тебе, и ты представишь их классу. И, если что, там есть номер моего пелефона. В случае проблем обращайся ко мне лично. А теперь, блистательный господин директор, я откланяюсь.

Когда посетитель вышел, директор бессильно откинулся на спинку кресла и потер грудь возле внезапно заколовшего сердца. Можно подумать, у него и без девчонки не хватало неприятностей! И все-таки — откуда гость узнал про его племянника?