Пансион искусных фавориток. Борьба за власть - Екатерина Богданова

— Что я пропустила за последний месяц? Как обстоят дела в Возрении? — начала перечислять интересующие меня вопросы. — И расскажи мне про другие виды магии. Теперь уже даже не пора, а немного поздновато!

— Так, давай сбавим обороты, — попросил Карай, откидываясь на подушку. — За последний месяц ты не пропустила ничего радостного, можешь мне поверить. В Возрении уже несколько недель бушует эпидемия, она косит в основном дворянство. Причем болезнь оказалась весьма прихотливой и выбирает самых знатных. Костяк власти теперь больше походит на прогнившую деревяшку, испещренную большими и не очень брешами. Король Возрен тоже не избежал этой избирательной напасти и слег несколько дней назад. Сыновей у него значительно поубавилось. И всем этим бедламом правит, как и всегда, энергичная, жизнерадостная мерзавка Немия. Заблокировав расщелину между мирами, ты основательно подпортила ее планы, но она и не думает сдаваться. И раз уж ты все вспомнила, я просто обязан сказать… что у тебя невероятно красивые глаза.

— Обычные у меня глаза. С магией что? — отмахнулась я.

— А ты вспомни, какими они были всю твою жизнь и какими стали в последнее время, — усмехнулся советник.

Раньше я не задумывалась об этом, сейчас же действительно сообразила, что мои светло-серые, блеклые глаза стали насыщенно-синими!

— И что это означает? — Я рассматривала себя, стоя у зеркала и закутавшись в покрывало.

— Лишь то, что ты выжгла в себе весь туман, — закинув руки за голову и откинувшись спиной на подушку, произнес маг, блуждая взглядом по моему едва прикрытому скомканным покрывалом телу.

— И это плохо? Или хорошо? — Я, похоже, совсем запуталась.

— Это совершенно ничего не меняет, — пожал плечами Карай. — Разве что наши дети теперь будут иметь шанс не только унаследовать мою магию, но и получить другой природный дар.

— А у нас будут дети? — осведомилась я. Почему-то сейчас я не могла строить планы на будущее. Настоящее страшило и заботило меня куда больше.

— Обязательно будут, но не сейчас, — заверил меня советник.

— Так что с магией? — повторила я уже набивший оскомину вопрос.

— Расскажу, если вернешься в кровать, — решил применить шантаж Карай.

— Вернусь, если расскажешь, — развернула я его маневр в нужное мне русло.

— Хорошо, слушай, — сдался маг. — Немия намеревалась выпустить туман из долины. План весьма рискованный и опасный, но только не для туманных магов. Большая часть бездарей погибла бы в первые же дни. В живых остались бы лишь те, чьи тела смогли принять туман. И наступила бы в нашем мире столь желаемая Немией идиллия, его населяли бы только туманные маги. Теперь же ее планам не суждено сбыться. Доминанты больше не могут блокировать другие виды природной магии, так что теперь она доступна всем. Бездари, конечно, не исчезнут как вид, но я уверен, что большинство из них откроют в себе различные способности. В скором времени Наминайская империя станет не исключением, а одним из множества магических государств. Анторин этим весьма озабочен, я же думаю, что это лучший из возможных вариантов развития событий. Быть сверхдержавой под пятой высшей расы не есть вершина могущества. Еще вопросы остались? Или ты все же присоединишься ко мне?

— Что мы будем делать с Немией? — спросила о том, что тревожило меня больше всего.

— В данный момент не пускать ее в нашу постель, — улыбнулся Карай. — Не позволяй этой гадине испортить такое прекрасное утро. Иди ко мне.

И я не смогла отказаться от искушения. Думаю, мы заслужили немного счастья.

По возвращении во дворец мы стали свидетелями весьма неприятной сцены.

— Ты совершенно меня не слышишь! Слушаешь, но не слышишь! — разорялась Раниярса, сжимая кулаки в бессильной злобе. — Я требую, чтобы этот фарс аннулировали, иначе ты больше никогда ко мне не притронешься!

— Забываешься, — спокойно, но весьма устрашающе проговорил Анторин. — Обстоятельства складываются так, что нам сейчас невыгодно расторжение этого союза. В свете назревающего переворота в Возрении мировая общественность воспримет это как слабость и попытку избежать проблем.

— Но ты мне обещал! — На глаза Рани навернулись слезы.

Мне было больно смотреть на страдания подруги, но я ничем не могла ей помочь. За прошедшие месяцы я убедилась в том, что Анторин, в отличие от Возрена Седьмого, правит железной рукой и абсолютно не поддается воздействию извне. Он даже Карая не слушает, если считает, что советник не прав.

— Идем, — будто прочитав мои мысли, тихо произнес Карай, потянув меня за руку. — И давно они скандалят?

— С самого утра, по всей видимости, — ответила, прикрывая за собой дверь приемной.

— Ну а ты чего загрустила? — спросил мужчина, увлекая меня к большому окну, из которого открывался как всегда прекрасный, но уже опостылевший вид на Намию.

— Неправильно все это. Я чувствую ее боль, как свою. И каждый раз, когда злые языки говорят нам вслед какую-то гадость, вздрагиваю вместе с Рани, — проговорила, облокотившись на подоконник и устремив взгляд вдаль.

— Странно слышать это от той, что пошла против всех, бросив вызов как своим правителям, так и нам, магам, — усмехнулся советник.

— Я всего лишь женщина, — пожала плечами, не отрываясь от созерцания вечнозеленых цветущих париясов.

— Это-то я как раз заметил в первую очередь, — сказал Карай. — Остальные твои достоинства стали для меня приятным и совершенно неожиданным сюрпризом.

— Женщина должна уметь удивлять, — не удержалась я от легкого кокетства.

— Пока не аннулируешь брак, ко мне лучше не подходи! — прокричала Рани, выходя из зала и громко хлопая дверью. Повернувшись, она увидела нас с советником и заметно стушевалась. — Ты в порядке или еще… — спросила она настороженно, неопределенно помахав рукой возле головы.

— Все хорошо. Память вернулась и все печати сняты, — заверила я ее.

— Рада за тебя, — искренне проговорила женщина. — Ты прости меня за это, — махнув рукой в сторону зала, где только что гремел скандал, попросила подруга. — Пойми, я хочу, чтобы все знали о том, как я счастлива.

— Я понимаю, — улыбнулась в ответ.

— Вы даже и не женаты по сути. Магия обручила нас еще несколько недель назад, в поселении с источником жизни, а значит, ваш брак она не признала. Иначе не приняла бы наши клятвы, — пустилась в объяснения Раниярса. — Ваш брак действителен только на бумаге, которую достаточно уничтожить по всем правилам, и я стану официальной женой Анторина. Я не хочу, чтобы мой ребенок родился вне брака.

По щекам женщины потекли слезы, но она продолжала оправдываться: