Пансион искусных фавориток. Борьба за власть - Екатерина Богданова

А однажды ночью, когда я в очередной раз страдала от головной боли, ставшей неизменной спутницей попыток воскресить память, ко мне пришел ужасный в своей мощи зверь. Но это явно магическое существо, отдаленно напоминающее огромную собаку, не пыталось причинить мне вреда. Зверь медленно подошел к моей постели и положил большую лохматую голову на подушку, словно ожидая ласки. Он с такой тоской смотрел на меня, жалобно поскуливая, что в нем я увидела себя. Вот так же и мой поврежденный некими событиями из прошлого разум скулил и просил о помощи.

Борясь со страхом, я положила руку на голову зверя и утонула в быстро мелькающих вспышках воспоминаний. Это не были законченные эпизоды моей жизни, скорее калейдоскоп картин, сменяющих друг друга раньше, чем мне удавалось постичь их смысл. Рука безвольно упала с лохматого загривка собаки, когда я потеряла сознание от вспыхнувшего где-то в глубине сознания приказа.

Утром я проснулась в прекрасном настроении, твердо веря, что должна отринуть все сомнения и сделать свой брак счастливым. Муж должен быть моим и только моим! Сегодня же ночью я приду к Анторину и сделаю все для того, чтобы подарить ему долгожданного наследника!

Весь день я избегала встречи с кем-либо, прогнав даже первую фрейлину Авройю, и готовилась к встрече с мужем. Моя телохранительница Зарина была сильно удивлена известием о том, что я желаю поужинать с мужем, но возразить не осмелилась. В первые дни моей новой жизни девушка пыталась установить между нами фамильярные отношения, но я быстро дала ей понять, что это неуместно. Даже если раньше мы и были подругами, теперь она лишь охраняет мою жизнь, не более того.

Пока я переодевалась перед свиданием с императором, Зарина попросила об отлучке и куда-то ушла. Вернулась она в крайне возбужденном состоянии, которое, впрочем, старательно пыталась скрыть.

— Что-то произошло? — спросила я ее. — Моей безопасности что-то угрожает?

— Не могу ответить, — невразумительно произнесла девушка. — Время покажет.

— Ты обязана меня охранять, а не запугивать, — напомнила я ей.

— Доставлю ваше императорское величество к месту назначения в целости и сохранности, — с изрядной долей ехидства ответила девушка.

— Сарказм тут неуместен, — одернула я ее. Где-то в глубине сознания мелькнула мысль, что мне не свойственно подобное высокомерие, но я напомнила себе, что являюсь императрицей, и загнала навязчивое чувство вины как можно дальше, в глубины своего запутавшегося разума.

Я надела лучшее платье из обширного гардероба, сама нанесла на лицо макияж и надеялась, что муж оценит мои старания по достоинству. Но каким же было мое удивление, когда вместо Анторина в столовой императорского дома меня встретил советник Туманный.

— И для кого же вы так преобразились, ваше величество? — поинтересовался он, оглядывая меня с ног до головы.

Откровенное декольте вдруг показалось мне чрезмерно вульгарным, а макияж неуместным. Переборов смущение, я гордо выпрямилась и ответила:

— Для законного супруга. Ваше же нахождение здесь неуместно.

— Напротив, как советник императора, я обязан отстаивать его интересы. Консумация же вашего брака для его величества была бы весьма нежелательна, — усмехнулся Карай. — Или ты для светских бесед нарядилась, как привилегированная блудница?

— Не смейте! — выкрикнула я, инстинктивно прикрыв руками декольте.

— Это не ты, Кари. Почему же ты никак не желаешь вспомнить себя настоящую? — вкрадчиво проговорил советник, медленно приближаясь ко мне.

Щеки пылали от стыда и злости на себя, на Карая и на Анторина. Почему муж не хочет даже увидеться со мной? Зачем он так унижает меня, прикрываясь советником?

Карай подошел совсем близко, провел пальцами по моей щеке, отчего я дернулась, словно от пощечины, и прошептал:

— Вспомни ночь на поляне с травой-живицей. Вспомни хоть что-нибудь. Ведь ты рискнула собственной жизнью ради меня. Неужели теперь это ничего не значит?

— Отпустите, — жалобно попросила я, борясь с двумя противоречивыми желаниями — обнять его, прижавшись всем телом, и оттолкнуть, ударив при этом побольнее.

— Не противься, — увещевал маг, поглаживая мои плечи, руки, сжимая пальцы. — Я вижу, что ты под властью внушения, но не могу его снять. Помоги мне, ведь ты можешь уничтожить любую магию.

Я могу уничтожить магию? Могу ли? В любом случае я должна быть с мужем этой ночью, чего бы мне это ни стоило. И если я действительно могу уничтожать магию, так почему бы не уничтожить ее в советнике? Ведь он стоит у меня на пути, и я обязана уничтожить любое препятствие перед заветной целью.

Высвободила ладони из хватки его пальцев, подняла руки и положила на его щеки.

— Прошу прощения, но не стоило пытаться помешать мне, — произнесла с сожалением, и без каких-либо затруднений воспользовалась способностью растворять магию, разрушая наполняющие советника силы.

Карай закричал и отпрянул от меня. Он попытался что-то сказать, но не смог, ослабел и опустился на колено, корчась от боли.

Мне нужно бежать к мужу! Но стоило посмотреть на стонущего мужчину у моих ног, как в голове зашумело, и желание заключить супруга в объятия сменилось тревогой за Карая. Нет! Я должна! Я не могу противиться. Но это же Карай!

Крик, вырвавшийся из моей груди, был столь громким и наполненным болью, что я сама испугалась глубины своих чувств. Меня буквально разрывали противоречивые эмоции. Спасаясь от пагубных чувств, я убежала из столовой в поисках императора. Муж защитит и успокоит меня. Я должна быть рядом с ним. Нет, не должна!

В другом конце коридора, по которому я бежала, появился император Анторин Намийский, и я бросилась к нему. Обняла, прижимаясь к его груди, и прильнула губами к его плотно сомкнутым напряженным губам. Первым, что я почувствовала, был металлический привкус крови во рту, следом нахлынуло отвращение и лавина воспоминаний, главным из которых было искаженное от боли лицо Карая. Это я причинила ему боль!

— Что это такое?! — срываясь на крик, воскликнула Раниярса, появившаяся в коридоре вслед за Анторином.

Появление любовницы моего мужа отодвинуло на задний план все остальные переживания. И даже угрызения совести по поводу причиненного советнику Туманному вреда стали несущественными перед лицом нового препятствия на пути к супружескому счастью.

— Ты… — прошипела, обходя остолбеневшего супруга и приближаясь к Раниярсе. — Ты же моя подруга, верно?

— Да, — неуверенно ответила женщина. — Но это не означает, что я закрою глаза на то, что здесь произошло.