The Phoenix Economy - Felix Salmon

В 2007 году вышла одна из моих самых любимых экономических работ, написанная нобелевским лауреатом Джо Стиглицем вместе с Шахе Эмраном из Университета Джорджа Вашингтона и Махбубом Моршедом из Университета Южного Иллинойса в Карбондейле. Трио задалось вопросом, почему микрозаймы могут так хорошо создавать экономическую ценность, даже если они выдаются под чрезвычайно высокие проценты. В конце концов, отметили они, "Как может такая микродеятельность, как разведение кур на заднем дворе, приносить более 50-60 процентов прибыли" - сумму, которую они должны вернуть, чтобы заемщики получили прибыль после выплаты процентов по кредитам - "когда прибыль крупных вертикально интегрированных птицефабрик находится в диапазоне 20-30 процентов?".

Их ответ: Кредиты привлекли к работе женщин, которые в противном случае вообще не имели бы работы. В Гане в 1998 году менее 1 процента женщин имели официальную работу; в 2000 году в Кот-д'Ивуаре только 5,6 процента женщин работали по найму. Очевидно, что такое общество имеет крайне несовершенный рынок труда, на котором по разным причинам подавляющее большинство женщин вообще не могут превратить свой труд в деньги - до тех пор, пока не найдут микрокредитора.

Существование микрокредитов эффективно привлекает женщин к оплачиваемой рабочей силе. Если вы одалживаете деньги человеку, уже получающему доход, то либо эти деньги нужны ему для каких-то личных расходов, либо он хочет вложить их, чтобы увеличить свой доход. Высокая процентная ставка может легко перекрыть любое увеличение дохода, что делает такие кредиты непривлекательными для работников.

Однако для людей, не имеющих оплачиваемой работы, расчеты совсем другие: Микрозайм - возможно, на покупку дворовых кур, швейной машинки или другого способа зарабатывания денег - мгновенно переводит заемщика в разряд оплачиваемых. Пока вы можете выплачивать кредит из своих доходов, вы в выигрыше, поскольку до этого ваш доход был равен нулю.

Экономическая выгода от более дружелюбного отношения к работникам в целом и к женщинам в частности будет заключаться в значительном расширении рабочей силы. В Америке, о которой я пишу в начале 2022 года, уровень безработицы чрезвычайно низок, ниже 4 процентов, но и доля людей трудоспособного возраста, которые фактически находятся в рабочей силе, тоже. Коэффициент участия в рабочей силе, как известно, составляет менее 62 процентов. До пандемии последний раз он был таким низким в 1976 году, когда все еще считалось, что женщины должны сидеть дома, а не работать.

В разбивке по полу, коэффициент участия в рабочей силе для мужчин составляет около 68%, что ниже уровня, значительно превышавшего 85% в 1950-х годах. Для женщин этот показатель еще ниже - около 56 процентов. Если выразить это в цифрах, то в американской рабочей силе насчитывается около 160 миллионов человек из примерно 230 миллионов потенциальных работников. Около 70 миллионов взрослых не работают - и это число увеличилось на многие миллионы во время пандемии, когда произошел беспрецедентный всплеск добровольной безработицы.

С одной стороны, эти миллионы неработающих являются признаком именно того роста богатства, который предвидел Кейнс. Они достаточно богаты, чтобы иметь возможность не работать, и поэтому они не работают. Но это люди, которые не работают даже положенные Кейнсом три часа в день, и многие из них имеют высшее образование и финансово не обеспечены. Легко представить, что если бы они могли найти работу, которая лучше сочеталась бы с другими их обязанностями, то они бы так и сделали.

Профессиональная гибкость, которая начала входить в моду во время пандемии, является одной из мечтаний экономики феникса. Бедным женщинам в Бангладеш для того, чтобы попасть в ряды рабочей силы, достаточно было получить кредит в 50 долларов; американцам понадобится еще больше. Но теперь, по крайней мере, можно увидеть механизм, с помощью которого коэффициент участия в рабочей силе может перестать падать и снова начать расти - то, что принесет пользу всем, независимо от того, работают они или нет.

Если бы это произошло, компания действительно восстала бы из пепла: Ковид вывел из состава рабочей силы больше людей, чем даже Великая рецессия 2008 года. Большинство из них ушли не из-за увольнения, а по состоянию здоровья - государственного или частного: Так или иначе, пандемия изменила их жизнь до такой степени, что работа стала невозможной. Когда чрезвычайная ситуация в области здравоохранения закончится, останется только система, созданная на лету, несовершенная, но все же созданная, чтобы быть в состоянии приспособиться к самому разрушительному профессиональному событию со времен Второй мировой войны.

В целом, эта система сработала гораздо лучше, чем предполагало большинство наблюдателей в начале пандемии. Если она справилась с Ковидом, то, безусловно, должна справиться и с идиосинкразическими запросами и требованиями существующих и потенциальных новых сотрудников - работников, которые больше не хотят подстраивать почти все аспекты своей жизни под нужды своего работодателя. Возможно, это плохо скажется на прибыли, но не менее возможно, что массовое расширение потенциальной рабочей силы, особенно в период сдержанной иммиграции, создаст огромную, неожиданную ценность.

В результате пандемии экономика США была разрушена и восстановлена в рекордно короткие сроки. Телесериал 1970-х годов "Человек на шесть миллионов долларов" был основан на идее, что благодаря бионической технологии едва живой астронавт Стив Остин может быть восстановлен, чтобы стать "лучше, чем он был раньше. Лучше... сильнее... быстрее". Пятьдесят лет спустя наши цифровые технологии пришли на помощь экономике, которая в марте 2020 года практически остановилась. Компании, работающие по принципам, которые были бы знакомы зарплатникам семидесятых годов, были радикально перестроены, причем удивительно быстро, чтобы приспособиться к разнообразной и удаленной рабочей силе.

Ни компаниям, ни работникам нелегко адаптироваться к таким радикальным изменениям. Будут проблемы с прорезыванием зубов. Но не приходится сомневаться, что шок от пандемии поставил обе стороны на более прочную основу, когда речь идет об их будущем производственном потенциале. В ближайшие десятилетия США будут иметь преимущество перед странами, которые лучше справились с сохранением своих систем, существовавших до пандемии. Это была краткосрочная боль и разрушения - не говоря уже об объективно неприемлемом уровне смертности, - но из пепла этих разрушений восстанет феникс цифровой эпохи.

Глава 11. Армии государственного бюджета

Бернанке недавно покинул пост председателя экономического факультета Принстонского университета, чтобы получить новую работу в качестве члена совета управляющих Федеральной резервной системы. Он еще не был знаменит - председателем ФРС он станет только в 2006 году - но среди экономистов он пользовался большим уважением не только как экономист, но и как историк экономики.