Инверсия за тридевять парсеков - Светлана Липницкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А если я никуда не пойду? – с вызовом выпрямилась я. – Силой потащишь?
– За кого ты меня принимаешь? Я не разбойница, и мы с тобой совсем не враги! Наоборот, я пытаюсь помочь!
– Так оставь меня в покое! Дай просто забыть обо всем пережитом!
– В таком случае, мне придется остановить работу всего корабля, – развела руками Тори. – В чем нет смысла, потому что к остальному экипажу у меня претензий нет. Опасения вызываешь лишь ты.
– Какие? Я кого-то покусаю?!
– Вообще-то ты чуть не бросилась на меня буквально минуту назад!
– Ты нарочно меня спровоцировала!
– Вот именно, – так запросто согласилась Тори, что я опешила. Черт возьми, а ведь и вправду нарочно! И столкнулась со мной, чтобы посмотреть, как я отреагирую, и Фила помянула не просто так! – И мне не понравилось, чем эта провокация закончилась. Твоя зацикленность и порождаемая ею агрессия требует коррекционных мер. Не волнуйся: как только придешь в себя, я лично напишу тебе такой психопрофиль, что больше ни у кого не останется к тебе вопросов.
– А если я уже пришла?
Тори тонко улыбнулась и не стала это комментировать. Я прошлась по спортзалу и остановилась у иллюминатора. Как давно я не любовалась звездами просто так, созерцания ради? Вечно некогда, вечно слишком устаешь…
– Если соглашусь, «Фибрра» продолжит летать?
– Разумеется.
– Никаких претензий, ограничений?..
– Абсолютно.
Я еще помолчала, слушая собственное сердце. Выбор-то простой: либо я, либо «Фибрра». Принцип наименьшего зла во всей красе.
– Ладно, – буркнула я, не оборачиваясь. – И куда мне?..
– Психокоррекционные санатории есть на многих планетах. Куда бы тебе хотелось?
– Туда, где в названии нет слова «психокоррекционный».
– Это не наказание, Саша, – мягко заметила Тори. – Там тебе действительно станет лучше, но важно, чтобы ты и сама этого хотела.
– Бросить работу ради психушки, не сопротивляться. Еще пожелания будут?
Тори вздохнула с видом попираемой ногами святой и направилась к выходу.
– Раз тебе все равно, просто найдем ближайший. Согласую наш отлет на завтрашний вечер и подберу подходящий маршрут, а ты пока собирайся.
– Уже завтра?!
Не то чтобы я рассчитывала на две недели отработки или вроде того, но хоть бы пару дней дала с мыслями собраться!
– Быстрее начнем – быстрее вернешься. Или двести – или сколько там? – исследований тебя уже не беспокоят?
***
Едва увидев мое лицо, Хока схватилась за поясницу. Можно было бы принять это за острый приступ радикулита, не знай я, что у лионцев там расположено сердце.
– Ага, – не дожидаясь вопроса подтвердила я. – Завтра улетаю. Тори везет меня в какой-то санаторий для психов.
– Вот…! – с ненавистью выпалила Хока. – Я тогда тоже уйду!
– Еще чего не хватало! – всполошилась я. – Ты нужна животным и кораблю, без тебя здесь вообще все развалится!
– Как и без тебя! – гневно выдохнула Хока, взлохмачивая и без того растрепанную рыжую гриву. – Нет, я этого так не оставлю! Пойду сейчас и все ей выскажу! Себя пусть вылечит, дрянь!
– Не вздумай! Она все еще может расформировать корабль!
– Как это вообще случилось?! Ты даже не работала! Просто ушла в зал и вернулась с этой новостью!
Я объяснила, как могла. Конечно, трудно вот так, на словах, передать ту сжигающую нутро злость, но кажется Хока поняла, что я чувствовала.
– Несправедливо. Это была провокация!
– Но я ей поддалась.
Хока нахмурилась и отвела взгляд, и мне стало жутко стыдно, что я так ее подвела. Я подошла к ней и схватила за плечи, ловя взгляд.
– Клянусь, я все сделаю, чтобы сюда вернуться! Но если не выйдет, хотя бы буду знать, что оставила зверей в надежных руках. Твоих!
– У-у-у! – Хока полезла обниматься. Я ободряюще похлопала ее по спине, борясь с желанием выть в унисон с ней. – Без тебя тут будет так пусто! Так… не так! Возвращайся, Саша! Обещаешь?
– Постараюсь, – сдавленно прошептала я, задирая голову к потолку. Слезы сейчас совсем некстати, прочь, прочь!
Хока хлюпала мне в ухо и горячо обещала, что к моему возвращению здесь все будет даже лучше, чем сейчас. Но я и так знала, что она не подведет. Эта девчонка, если соберется, способна на все.
Но если мне так больно расставаться с ней, как же я с Римом прощусь?..
***
Разговор с Римом я откладывала до последнего. Больше всего мне хотелось трусливо сбежать, а потом просто позвонить по факту. Желательно еще найти аппарат без видеосвязи или хотя бы тихонько ее сломать – чтобы не видеть выражения желтых глаз, когда Рим обо всем узнает.
Заглянув напоследок ко всем друзьям и капитану (Лео поднатужился и не только обошелся без «я же говорил», но даже слегка меня ободрил, назвав это «отлучкой» и пожелав отдохнуть хорошенько, потому что второй отпуск в этом году мне не подпишет), я с тонной груза на сердце приползла к дверям Римовой каюты и, собрав остатки мужества, хлопнула по панели доступа.
– Nir tekh, tirra, – поздоровался Рим, лишь на секунду подняв голову. Он стоял над развалом каких-то тряпок и задумчиво их перебирал. – Ты не видела мой свитер?
– А ты их разве носишь? – изумилась я. Флибериец в свитере – все равно что карась в гидрокостюме.
– Не ношу, – спокойно согласился Рим. – Но найти надо.
– Зачем тебе неносимый свитер?
– Он трофейный. Их на выпуск всем отличникам дарили, а потом одна отличница его у меня… гхм, забыла. Не оставлять же такую память на растерзание стюардам!
– Что значит «оставлять»?
– Бросать без присмотра, забывать, кидать, – подобрал синонимы Рим и, выпрямившись, наконец посмотрел на меня в упор. – Я лечу с тобой.
Последовала немая пауза, в течение которой я пыталась осмыслить только что сказанное, поверить в это и представить последствия. О чем в это время думал Рим не поручусь, но наверняка о чем-то сумасбродном. Как всегда.
– Рехнулся?! – обрела дар речи я. – Решил бросить “Фибрру” без высадок?!
– Думаешь, я никогда прежде отпуск не брал? Твиникийцы самостоятельны и легко выдерживают мою отлучку на неделю-другую. А вот ты без меня точно не вернешься.
– Это еще почему?
– Заблудишься, – просто ответил Рим, этим простым словом будто ветром сдув с меня гнев. – Кто-то же должен привезти тебя обратно. Ну-у…
Я подбежала к нему и, повиснув на шее, горько разрыдалась в воротник. Рим по-хозяйски запустил пятерню мне в волосы, грозя оставить там горелые пролысины.
– Это не конец света, Саша. Все еще можно исправить, – уже другим тоном пробормотал
