Ты моя самая (СИ) - Леванова Марина

— Нужно срочно возвращаться, — сказал оборотень, стараясь перекрыть шум дождя и водопада. Кифийка лишь кивнула. — Поговорим в лесном домике. 

И учитель с ученицей сломя голову помчались вниз. Они были на полпути к подножию склона, когда услышали нарастающий гул. 

— Стой! — Берг тревожно раздувал ноздри и поворачивал голову, пытаясь на слух определить, откуда приближается опасность. 

— Что это? — испуганно спросила Мирра, беря оборотня за руку. 

Берг крепко сжал её ладонь. Хотел уже продолжить спуск, как вдруг всё понял. 

— Бежим наверх, — закричал он и потащил за собой кифийку. — Быстрее! 

Они убрались с узкой тропы за мгновение до того, как она исчезла под разжиженной грязью, стремительно несущейся со склона горы.  

Берг сразу понял, что разлилось одно из верхних озёр. И хоть оборотни и маги устроили запруду поперёк русла предполагаемого селевого потока из камней и мешков с песком, скреплённых между собой раствором, но последний дождь размыл сам склон и вызвал оползень. Возможно, именно их вмешательство в естественный ход событий привело к тому, что в этот раз поток пошёл так, как никто не предполагал.  

Мирра едва переводила дыхание, когда они взбежали на верхнюю площадку к озеру с небесным водопадом.  

— Первый раз такое вижу, — тихо проговорила она, следя глазами за разливающейся по склону горы грязью.  

— Я не первый раз такое вижу, в это время года дожди у нас в горах идут довольно часто, но вот на этом склоне сель сошёл впервые. — Берг показал рукой в ту сторону, где находились горные озёра. — Уровень воды в верхних озёрах достиг угрожающей отметки, мы сделали запруды, кое-где укрепили берега, а маги создали множество искусственных ручейков, чтобы хоть как-то разгрузить водоёмы от лишней воды, но дождь подмыл верхние пласты и создал оползень, а дальше уже процесс стал неуправляемым. 

— Что будем делать? — с тревогой спросила Мирра, смахивая дождевые капли с ресниц.  

— Нам придётся спуститься по западному склону и пройти мимо леса возле Чёрного Пика, — удручённо ответил Берг. 

— Нет-нет, что ты! Там же этот... шатун, — помотала головой кифийка. — А нас только двое. 

— У нас нет выбора; если разольётся ещё одно озеро, — Берг указал куда-то себе за спину, — то не останется и той дороги тоже. — Шагнул к суженой и взял её за руку. — Послушай, ты мне доверяешь? — Мирра уставилась на оборотня, раздумывая, но потом всё же кивнула. — Тогда ты должна будешь сесть на меня. Мы побежим быстрее ветра.  

— Берг, я не уверена, что это хорошая идея, — с сомнением в голосе произнесла кифийка, у неё от одной мысли, что снова придётся встретиться с шатуном, волосы на затылке шевелились.   

— Это хорошая идея! Мы промчимся мимо его угодий на всех парах, он нас даже почуять не успеет.  

— Но я могу сама бежать, — негромко заметила Мирра.  

— Верю, но я буду бежать гораздо быстрее в образе медведя, а чувствуя тебя на себе, буду ещё и спокойнее, — Берг обнял суженную за плечи и притянул к себе. — Прошу тебя, доверься мне!  

— Хорошо, — согласилась Мирра, чувствуя, как оборотень дрожит от напряжения. — Но предупреждаю, я никогда раньше не ездила на медведях, только на лошадях.  

— Это гораздо приятнее! Главное, держись за меня крепко, — облегчённо проговорил Берг, целуя в лоб свою суженую и медленно отступая от неё. — Ну что, готова? — Кифийка кивнула, наблюдая за ним.  

Мгновение — и вот перед ней уже стоит огромный бурый медведь. Зверь недовольно фыркнул, отряхиваясь от дождевых капель, медленной поступью двинулся к своей паре. Кифийка усмехнулась и шагнула к нему навстречу, вгляделась в серые глаза оборотня и вдруг обняла его. 

— Какой же ты красивый, — с восхищением прошептала она, перебирая пальцами густой мех медведя. Зверь закрыл глаза и урчал от удовольствия, принимая ласку от своей истинной пары. — Ты только опустись немного, чтобы я могла взобраться на тебя. — Оборотень слегка пригнулся и терпеливо ожидал, пока кифийка удобно устроится на его спине, потом покосился на неё, словно спрашивая разрешения. — Я не очень уверена, но, кажется, можно отправляться. — И взвизгнула, когда медведь рванул с места.  

— Мать наша царица! — вопила Мирра в полном восторге, ухватившись изо всех сил руками и ногами за своего оборотня. Если бы можно было, она и зубами вцепилась бы. А когда медведь закладывал крутые виражи на поворотах, то она закрывала глаза и молилась всем известным богам, чтобы они не сорвались в пропасть. 

Спустились они довольно быстро, не останавливаясь ни на мгновение, помчались вдоль кромки леса возле Чёрного пика. Они только успели появиться на прямой дороге, как из-за деревьев на них бросился шатун. Уж непонятно, что его выгнало из берлоги — то ли шум селевого потока, то ли гром, но зверь был взбешён и жаждал крови.  

Кифийка кубарем скатилась со спины медведя, отлетела в сторону и больно ударилась о ствол дерева, а два медведя — бурый против чёрного — вцепились друг в друга в смертельной схватке. Поднялись на задние лапы и, устрашающе ревя и скаля клыки, принялись что есть мочи рвать друг друга острыми когтями. А Мирра сквозь пелену дождя следила за битвой, но и так было понятно: шатун гораздо мощнее и опытнее её оборотня. Звери переместились в сторону обрыва и продолжали драться уже там. Они поскальзывались, падали, снова поднимались и яростно бросались друг на друга. И Мирра перестала различать, кто есть кто, теперь оба зверя стали одного цвета, только когда они поднимались на задние лапы и принимались ломать друг друга, она могла отличить Берга по его росту: он был чуть ниже шатуна.  

Поднялась с земли и последовала за ними. Ей казалось, что время остановилось. Каждый взмах лапой хозяина леса заставлял болезненно сжиматься сердце кифийки, а новый рык её медведя — вздрагивать от ужаса. А потом Берг упал, а шатун победно заревел и бросился добивать поверженного врага.  

— Ну уж нет! — Мирра выхватила меч из ножен и бросилась между ними, быстро разделила свою “бабочку” и развела руки в сторону. — Я не отдам его тебе! Слышишь?! 

Зверь покосился на нового врага. Его глаза пылали безумием и жаждой убийства, и он вовсе не собирался отдавать свой ужин кому-то другому. 

А дальше началось безумие. Хрупкая девушка металась возле взбесившегося зверя, уворачиваясь от его когтей и клыков, и безжалостно жалила своими быстрыми смертоносными клинками.  

Мирра ударила наотмашь, практически не видя из-за дождя цели, и тут же вскрикнула: шатун разорвал ей бедро. Левой рукой нанесла секущий удар по лапе зверя, заставив того взвыть и отступить; хромая, последовала за ним и снова рубанула, уже правой рукой, но не дотянулась. Тут же пригнулась, потому что хозяин леса снова бросился в атаку, целясь лапой с когтями ей в голову. Мирра увернулась и попыталась напасть сбоку, но он словно разгадал её мысли и отбежал в сторону, пригнулся, утробно рыча, и снова бросился на девушку.  

Мирра двигалась то в одну, то в другую сторону, стараясь обмануть зверя, и всё быстрее раскручивала в своих руках мечи-бабочки, но она понимала, что не сможет в одиночку одолеть его. Не выдержала, закричала от отчаяния.  

Берриз услышал её крик и открыл глаза. Сквозь кровавую пелену он увидел свою суженую, которая, один на один, как безумная, билась с шатуном. Берг попытался подняться на лапы и не смог, тогда он пополз к ней, оставляя за собой кровавый след, который тут же перемешивался с грязью и дождевой водой. У него не оставалось сил даже обратиться в человека. Нужно было непременно сказать, чтобы она отступила, оставила его, зверю достаточно будет одной жертвы, но голосовые связки не слушались, и он лишь жалобно рычал, волоча по грязи непослушное тело.  

“Прошу тебя, — шептал Берг-медведь. — Отступи, родная. Отдай ему меня! Он тогда не тронет тебя!”   

Но она его не слышала или не понимала. И тогда он заревел. Он вложил в этот рык всю силу, всю душу. Он призывал семью, своих друзей, сородичей. Он сообщал своим родным, что попал в беду и нуждается в их помощи. Протяжный звук поплыл по ущелью, троекратно отражаясь от скал и набирая силу.