Переменная звезда - Роберт Хайнлайн

Кроме того, он был так добр, что обучил меня абсолютно безопасным приемам уклонения, которые стали необходимы, когда я понял, что некоторые девушки, обучающиеся технике самообороны, это такие девушки, которым нравятся мужчины, замешанные в драках с другими мужчинами. Следуя советам Тигра, я всегда ухитрялся держать соперников на расстоянии вытянутой руки… но порой мне все же приходилось больше попотеть в раздевалке, чем в спортзале.

Единственной представительницей женского пола, которую мне всегда было радостно видеть, оставалась малышка Эвелин, которую от меня отделяли многие триллионы километров. Это случалось, когда до меня доходили ее редкие короткие письма. Ей всегда удавалось заставить меня улыбнуться, и я всеми силами старался отвечать ей взаимностью.

Как-то раз еще один ученик Тигра по имени Мэтти Джеймс, симпатичный сорокалетний мужчина, которому хорошо давалась наука самообороны, проходил мимо меня в тот момент, когда я объяснял одной настойчивой брюнетке, что не могу пойти выпить с ней чашечку кофе, потому что мне нужно заниматься: врач-психоаналитик велела мне узнать все, что только можно, о цели нашего следования. Это так и было; просто я забыл упомянуть, что отлынивал от этого задания уже больше месяца, и в тот вечер вовсе не собирался посвящать себя его выполнению. Мэтти резко остановился, ухитрился договориться с девушкой насчет кофе вместо меня, не смутив ни меня, ни ее, а потом словно бы поймал меня гравитационным лучом и потянул за собой. Он, видите ли, мечтал поговорить со мной об истории музыки, в которой, как выяснилось впоследствии, он разбирался не хуже меня.

Но музыкантом он не был. К тому времени, когда мы добрались до его каюты, я уже знал, что он астроном, как и Тигр, а когда я увидел, что в каюте, кроме него, больше никто не живет, я понял, что он – главный астроном на корабле. Тот самый, который так пытался заинтересовать меня своими интенсивными исследованиями Солнца, когда я подыскивал себе работу.

Если бы я тогда познакомился с Мэтти – он строго-настрого запретил мне называть его "доктор Джеймс" – лично, а не по электронной почте, он бы точно показался мне интересным человеком. Я редко встречал людей с умом, близким к гениальности, которых женщины находят неотразимыми, но пока мы шли к каюте Мэтти, не меньше дюжины дам одарили его самыми теплыми приветствиями.

Он помог мне сэкономить массу времени, как только я перевел беседу из области истории музыки на то поле, на котором играл Мэтти. Кроме самой Клер Иммеги, не было лучшего эксперта по Волынке и Новой Бразилии нигде в Галактике – потому что именно Мэтти было адресовано сообщение от преемницы Иммеги, Аннабель, а сам он об этом факте говорил словно о какой-то мелочи. Если не считать коммуникатора, который передал это послание и, видимо, понятия не имел о его важности, Мэтти был, в буквальном смысле, первым человеком в Солнечной системе, узнавшим о том, что Иммега установила интереснейший факт: гамма Волопаса является не звездой типа А7 III, гигантом, как считали ранее, а двойной звездой, компаньон которой, звезда типа G2, очень похожа на Солнце. Запущенные Иммегой автоматизированные зонды обнаружили весьма многообещающую планету, обращающуюся вокруг этой звезды типа G2, – и когда эта новость стала достоянием общественности, на четырех планетарных биржах произошел настоящий взрыв, и этот взрыв привел к постройке и отправке в полет звездолета "Шеффилд".

Но все это для Мэтти, казалось, не имело особого значения. Всю дорогу до своей каюты он втолковывал мне разные проблемы своего исследования Солнца, и похоже, думал, что я понимаю, о чем он говорит, хотя я даже не пытался притворяться. Он был настолько погружен в свою науку и настолько взволнован, что просто не замечал, что я ничего не понимаю – он бы тоже меня не понял, если бы заметил это. Я только и уловил, что эти исследования его жутко огорчали, поскольку получаемые им данные были ему просто ненавистны.

В то время, когда мы покидали Солнечную систему, он успел зарегистрировать полное солнечное затмение и считал это необычайной удачей – так я понял. И еще он что-то говорил насчет смещения некоторых звезд за Солнцем, и что в этом было что-то неправильное, и почему-то это его весьма не радовало. Это каким-то образом указывало на то, что "компонент углового импульса" повел себя из рук вон плохо.

Но когда я попытался выяснить, что же это на самом деле означает и почему это его так сильно огорчает, Мэтти сменил тему и вернулся к той звезде, о которой должен был мне рассказать – о той звезде, которая ждала нас в конце пути, об Иммеге-714, она же Волынка.

– Во всех каталогах звезд гамма Волопаса, иначе именуемая HR5435, обычно называется просто "гамма Вол", – радостно начал Мэтти. – Поэтому, когда Клер Иммега, трудившаяся в колонии на Волопасе-44, отправила сообщение о том, что гамма Вол не единичная звезда, а двойная, и имеет "подружку" в виде звезды класса G2, официально эту звезду назвали Иммегой-714 в ее честь, но уже через четырнадцать секунд во всех средствах массовой информации Солнечной системы звезду именовали не иначе как Волынка. А едва от Иммеги пришло сообщение о том, что вторая планета этой звезды необыкновенно много обещает в плане обитаемости, планету, естественно, прозвали Волынка-два. Название оказалось таким сильным раздражителем, что многих заинтересовало, и консорциум "Да Коста" был в числе первых.

Но, конечно, никто не станет снаряжать корабль на основании одних только надежд и обещаний, какими бы восхитительными они ни были. Только после того, как спускаемые аппараты-роботы подтвердили хорошие новости, корпорация "Да Коста" заключила партнерское соглашение с концерном "Канг", и началось серьезное планирование нашей экспедиции. На это ушло какое-то время. В общем Клер Иммега не дожила до того дня, когда смогла бы узнать, как хороша на самом деле ее находка.

Теперь немного истории: сорок четвертая Волопаса, звезда переменной яркости (заслоняющая двойную звезду), располагается на расстоянии, немного превышающем сорок один световой год от Солнечной системы. Отсюда – еще сорок три с мелочью до позднее обнаруженной Иммеги-714. Первые колонисты, обосновавшиеся на четвертом спутнике сорок четвертой звезды созвездия Волопаса, были слишком заняты проблемами выживания и на звезды глазели не слишком часто, но через какое-то время у одной супружеской пары родилась дочь по имени Клер Иммега. Она стала астрономом и вскоре открыла Волынку и Волынку-два. Ей было двадцать пять лет, когда она стала уламывать собратьев-колонистов выделить средства из скудного бюджета колонии на постройку сверхскоростных космических зондов. Несмотря на то что эти очень маленькие, но жутко умные роботы смогли проделать свой путь со скоростью, весьма недалекой от скорости света, все равно они потратили на полет значительно больше сорока трех лет, а потом еще сорок три года должно было пройти, чтобы полученные ими сведения вернулись на сорок четвертую Волопаса.