Алое Копье (СИ) - Сечин Иван

— Это ещё не всё, чужеземец. Держи меч — посмотрим, каков ты в битве!

Рейн встал на ноги и принял из рук Эзры меч с длинным, слегка изогнутым клинком и удобной рукояткой — и не тренировочный, а из настоящей стали! Юноша стиснул зубы. Поединок был последним из того, чего ему сейчас хотелось, ведь он потратил почти все силы на упражнение с луком и не был уверен, что сможет выстоять против свежего и, очевидно, более опытного Эзры. Ему вдруг подумалось, что он мог бы отказаться от боя, но он тут же отверг эту идею: Рейн понимал, что от того, как он проявит себя сейчас и на испытании, зависит не только его будущее, но и судьба Сатин. Что сказал бы Мидир, если бы он проиграл? А Тансар? Рейн приказал себе успокоиться и быть готовым ко всему.

Казалось, в голубых глазах Эзры промелькнуло нечто похожее на одобрение. Изящным движением левой руки гвардеец выхватил из ножен свой меч и встал в стойку. Какой-то миг они стояли без движения, глядя друг другу в глаза, а затем Эзра что-то прошептал и без предупреждения бросился вперёд.

Всё произошло очень быстро — сталь свистнула в воздухе, Рейн пригнулся, пропуская меч над головой, и отпрянул назад, к стене. Эзра ударил снова, да так быстро, что Рейн еле успел отбить удар, высекая сноп искр из клинка своего противника. Ещё с начала схватки юноша понял, что не сможет победить, и всё же натиск Эзры его поразил — гвардеец двигался, как мангуст, заставляя его выкладываться по полной, чтобы просто устоять на ногах.

«И что мне теперь делать?» — подумал Рейн, перекатившись по полу и увернувшись от нового молниеносного выпада. Очередная атака едва не стоила ему меча: удар пришёлся по рукояти, и только неимоверным напряжением сил юноша смог не выронить своё оружие и отступить. Эзра уверенно теснил его в угол. Нападать первым было бессмысленно, и теперь юноша решил изменить тактику: двигаться быстрее, уходить от ударов Эзры и по возможности выматывать того, надеясь подгадать момент для удара.

Бой продолжился. С каждой минутой меч в руках Рейна становился всё тяжелее, костяшки пальцев побелели от напряжения и на каждый удар или блок отвечали вспышками яростной, глухой боли. Всё чаще Рейн открывался для атак Эзры, но тот удара не наносил, а только отскакивал назад, видимо, не желая, чтобы их поединок окончился так быстро. Силы утекали, через пару минут даже просто держать меч в руках стало для Рейна неимоверно трудно. Оставалось только одно — атаковать. В один момент Эзра занёс клинок высоко над головой, открываясь для удара. Вот оно! Его шанс! Рейн оттолкнулся от стены и ударил, целясь в грудь и вложив в удар весь вес своего тела.

Через мгновение от уже лежал на полу, клинок был приставлен к горлу, а Эзра стоял над ним и ухмылялся. Гвардеец с сухим треском вогнал меч обратно в ножны и помог Рейну подняться на ноги.

— Раны Господни, ты молодец! — сказал он с улыбкой. — Не всякий смог бы так долго сражаться против меня, будучи таким усталым. Мне было интересно с тобой работать.

— Да горит ваш Огонь, мастер Эзра. — ответил Рейн. Юноша был откровенно сбит с толку — он никак не мог понять, каким образом Эзре удалось подловить его именно в тот момент, когда он, казалось, нашёл слабое место гвардейца.

— Знаешь, почему я решил сразиться с тобой именно сейчас? Потому что я должен был увидеть, как ты двигаешься в ситуации, когда твой запас сил на исходе. Ты, наверное, ещё не сражался так, как это делают Саберин — часами, с полной выкладкой, когда ноги уже не держат — а это ведь самое важное в настоящей войне. Можно был лучшим в коротких схватках один на один, но такой стиль не годится для крупных битв, когда ты действуешь в связке с сотнями бойцов и Иермагов. Его Преосвященство просил, чтобы я тебя тренировал. Тансар сказал, мы будем встречаться здесь каждое утро, чтобы я успел тебя подготовить — конечно, если старик Хирам не решит провести это дурацкое испытание раньше намеченного для тебя срока.

— Вы не авестиец? — догадался Рейн. У Эзры были слишком голубые глаза для жителя Востока, да и о Совершенном он отзывался без всякого почтения.

— Ты прав. — по лицу Эзры пробежала тень. — Я с юга, из Шиньяра. Работорговцы напали на наши земли, но Тансар спас меня и моё племя от плена. С тех пор я верно служу Его Преосвященству…

В стене вдруг возник проход, и в зал вошёл низенький старичок в расшитой золотом красной ливрее.

— Да горит твой Огонь, мастер Рейн. — произнёс он с учтивым поклоном. — Меня зовут Шахар, я — личный дворецкий Иерарха Тансара. Его Преосвященство прислал меня отвести тебя в твою новую комнату в его башне. Все твои вещи уже там. Он также приказал сообщить, чтобы ты каждое утро встречался в этом зале с мастером Эзрой.

Рейн понял, что сегодняшняя тренировка подходит к концу. Он коротко попрощался с Эзрой, поблагодарил его за бой и последовал за Шахаром прочь из зала прямо во мрак потайных коридоров Покоя Истин.

***

Рейн лежал на кровати и рассеянно глядел в окно. На город опускались сумерки, позолоченные шпили Дворца Истин уже зажглись магическим огнём, как двадцать пять громадных маяков. Было тихо — лишь ветер шевелил лёгкие расписные шторы с изображениями Девяти Благих, даря приятную прохладу. Его новая комната в покоях Тансара оказалась намного меньше просторной Воротной Башни, да и из мебели здесь были только узкая кровать да сундук для вещей, но Рейн не жаловался. Наоборот — он был только рад оказаться в этой простой комнате, так похожей на его дом в далёком Кельтхайре. Кроме того, где-то сверху — или снизу? — расположилась Сатин, а значит, они смогут гораздо чаще пересекаться в этом исполинском городе, где правят странные законы и чужие люди.

Всё тело ныло после тренировки с Эзрой, но боль эта была приятная и тягучая, как медовая патока. Эзра ему сразу понравился — фехтовальщик он отменный, да и придворный этикет, похоже, предпочитает не соблюдать. Настоящий воин — прямой, честный и открытый в общении.

Юноша улыбнулся. Только сейчас Рейн смог позволить себе хоть немного расслабиться — с плеч будто свалился невидимый груз, тяготивший его с той самой ночи, когда появились Бессмертные. В его душе вспыхнула надежда. За крепкими белыми стенами Города Истин он чувствовал себя в относительной безопасности, ему теперь не надо будет каждый день куда-то бежать, спасаясь от неведомых преследователей. Теперь всё станет по-другому — он пройдёт испытание Совершенного, чем бы оно ни было, докажет свою правоту и заставит Конклав Огня прислушаться к их истории. Иерархи, конечно же, найдут способ справиться с Рамелисом — должны найти, ведь у кого есть столько солдат и опытных Иеромагов, как не у Матери Церкви? Его миссия на этом закончится, и он… он что? Вернётся обратно в Кельтхайр? Вступит в ряды Саберин и станет служить Тансару? А как же Сатин? Разве сможет он вот так вот уйти после всего, что они вместе пережили? Разве забудет?

Рейн закрыл глаза, набросил на себя одеяло и вскоре уснул. Проснулся он уже утром, когда солнечные лучи заставили его открыть глаза. Какое-то время юноша просто лежал в постели, наслаждаясь уютом, но покой скоро кончился — кто-то настойчиво стучал в дверь.

За дверью его ожидал Шахар. С неясной тревогой Рейн заметил, что сегодня на дворецком совсем другой костюм: просторный, белый, с узким золотым поясом.

— Уже проснулся? Отлично. Его Святейшество ждёт тебя на испытании.

— Но как?! — изумился Рейн. — Мне говорили, что всё начнётся через семь дней!

— Мне запрещено обсуждать волю Матери Церкви. Одевайся и пошли. — ответил Шахар с неожиданной строгостью. — Это срочно, — добавил он, заметив непонимание на лице юноши. — Личный приказ Его Святейшества.

Стараясь ничем не выказывать волнения, Рейн быстро оделся в свою авестийскую одежду и вместе с Шахаром спустился вниз. У выхода из башни их встретил Тансар. Глаза Иерарха смотрели на него встревоженно и серьёзно.

— Его Святейшество изменил свои планы. Ты пройдешь испытание этим утром. — Тансар как-то странно глянул на Рейна и, не говоря ни слова, зашагал через дворцовый сад по направлению к стене Внутреннего Кольца.