Князь Довмонт Псковский - Александр Андреев

(6) Где находится река Мироповна? Вопрос этот был поставлен в предварительном комитете X археологического съезда в Риге, но во время съезда никто не вызвался предложить реферат по решению этого вопроса. В следующем 1897 году мною сделано было исследование, на основании которого можно предположить, что река Мироповна составляет один из притоков Чудского озера, впадающих в него не далеко от устьев Эмбаха. Реферат этот в том же 1897 году был напечатан в Рижском вестнике.

(7) Существует предание, впрочем устное, что род князя Доманта не прекращался во Пскове до настоящего столетия и что последним членам его принадлежало городовое место близ церкви Петра и Павла.

(8) Есть иконы с изображением князя Доманта в частных домах, например, у псковского почетного гражданина Федора Михайловича Плюшкина, небольшая икона размером в два вершка с изображением благоверных князей Гавриила-Всеволода и Тимофея-Довмонта. Она обложена басменным серебром, работы очень древней.

(9) Давность почитания благоверного князя Доманта и причислении его к лику святых может свидетельствовать и эта икона.

(10) По всей вероятности здесь ошибка писца или пропуск, допущенный в оригинале.

(11) Кроме древней рукописной службы в 1886 году составлена служба благоверному князю Довмонту-Тимофею покойным преосвященным Гермогеном, епископом Псковским и Порховским, хранящаяся ныне в кафедральном соборе. Причина появления этого труда объясняется тем, что к этому времени древняя служба была утрачена, а служба святому Довмонту отправлялась по общей минее.

Этот печальный факт имеет свою основу. Псков, можно сказать, с самого своего появления на исторической арене, известен был как город богатый, а с течением времени он приобрел название знаменитого «пресловущаго». Такое положение занимал он до конца XVI века, когда он еще в состоянии был выдержать своими средствами известную осаду многочисленного лучшего европейского войска под предводительством опытного короля и полководца Стефана Батория. Нельзя однако думать, чтобы последствия осады – этой жертвы как людьми так и материальными средствами – не могли не отразиться на ослаблении экономических сил города. Но в 1615 году, то есть через 34 года, от него потребовались новые жертвы: в этом году он состоял в осаде от шведских войск под предводительством короля Густава Адольфа. Несомненно, что средства городские должны были слабеть. Тем не менее в царствование Алексея Михайловича потребовались еще новые жертвы. По Столбовскому миру за перебежчиков московское правительство обязалось перед шведским уплатить деньгами: в число уплаты выдана была только часть деньгами, а остальное количество назначило шведскому агенту получать хлебом из псковских продовольственных запасов. Распоряжение последовало в таком виде, что псковичи не поверили ему и, разбившись на партии, произвели смуту, стоившую жизни нескольких граждан, а хлеб все-таки был выдан. Это новое оскудение. Но самое запустение Пскова произошло в царствование Петра Великого. Псков должен был нести большие тягости во время нахождения в нем главной квартиры в Шведскую войну. Затем кроме материальных сборов последовало переселение жителей во вновь строившийся Петербург. Туда переведены были купцы, ремесленники и вообще сведущие в каком-либо деле люди, а остальные по выбору шли на земляные и всякие грубые работы. В торговле также последовали распоряжения, относившиеся к обходу Пскова. Оскудел Псков и средствами, так что когда подверглась порче главная святыня Пскова, дом Святой Троицы, то для постройки нового, ныне величественного здания Троицкого кафедрального собора были употреблены почти все остатки прежних богатств. Здание выстроилось на средства собора с прибавкой архиерейской казны. На постройку его пошли все хранившиеся в нем ценности. В теперешнем соборе вы видите лишь две-три иконы с богатыми украшениями, а в прочем, кроме прекрасной резной работы иконостаса, вы видите что-то не принадлежащее собору, а, по всей вероятности, перенесенное из развалившихся в то время церквей. Население Пскова уменьшалось, а вместе с ним ослабевали и те традиции, в которых Псков жил и богател. Прибывавшее из других мест население уже не могло интересоваться прошлым города, как родным: оно было совершенно чуждым для него. Не могли не поражать и новые порядки странностью распоряжений, когда для утверждения нового государственного строя потребовалось принести в жертву все, что считалось неприкосновенными святынями. Стены, омоченные кровию псковских патриотов, могли еще пригодиться для этой цели; но при усилении их земляными укреплениями срывались церкви или засыпались землею. Все это поражало истых псковичей. Новые люди с новыми порядками, обезличивавшими город, не в состоянии были служить к развитию городской жизни. Не стало людей патриотов прекратилась и славная деятельность Пскова. Он сошел с исторической почвы, слава его померкла.

Померкла слава Пскова, померкли и доблести его героев. Так было и с Довмонтом.

Во время лучшего прошлого память его совершалось с особенною торжественностью. Тяжелые времена переживались с молитвою к нему, как защитнику и покровителю, а в лучшие изливались благодарения, как своему благодетелю. Еще во время Баториевой осады имя Довмонта призывалось совместно с другими святыми защитниками Пскова, Всеволодом Гавриилом и прочими. Но уже в это время замечалось, что угасали светочи дома Святой Троицы. В одной повести того времени о явлении Богородицы старцу Дорофею представлена Богородица, шествующею от Печерского монастыря чрез Великую реку к Покровской башне. Здесь она остановилась и спрашивала: «где псковские святые молитвенники Нифонт, епископ Новгородский, Гавриил и Тимофей Псковские?» Этот вопрос как бы дает знать о забвении псковских святых. В повести о нашествии на Псков шведского короля Густава Адольфа имя Довмонта стоит еще вместе с именем Гавриила-Всеволода. После осады было какое-то видение, побудившее одного благочестивого псковича написать службу святому Довмонту. Тогда еще слышалось у раки благоверного пение: «приидите рустии соборы, и видите украшение церковное». Но когда Псков, для общегосударственных целей пожертвовать свои богатства и остался без промыслов и торговли, когда вместо людей этого дела начали поселяться люди новые, для которых или мало, или и совсем не известно было славное прошлое, а настоящее требовало постоянного труда с слабою надеждою на вознаграждение в отдаленном будущем, – тогда среди псковского населения появилось новое веяние, с которым начался новый печальный период жизни Пскова, охарактеризовавшийся полным равнодушием к славному его прошлому, забвением доблестных деяний бывших патриотов и небрежным отношением к тем священным предметам, которые напоминали о доблестях знаменитых предков. Так потерялся щит благоверного князя Всеволода-Гавриила. Так существующие еще мечи его и князя Довмонта, по свидетельству знатоков, оказываются перемешанными и который какому князю принадлежит – остается загадкой. Так в 1805 году при погребении архимандрита Мирожского монастыря исчезла особенная драгоценность – посох основателя его Нифонта, епископа новгородского. А если что от древности и сохранилось, так лишено было прежнего значения как предметы, достойные почитания. В 1857 году, по случаю рождения у Великого князя Константина Николаевича дочери, Великой княгини, ныне королевы эллинов, Ольги Константиновны, счастливый отец сделал пожертвование – золотую лампаду ко кресту святой благоверной княгини Ольги. Получение об этом рескрипта Великого князя поставило в немалое затруднение местную администрацию. Было известно, как нечто несомненное, что крест, поставленный святою Ольгою во время ее путешествия по Псковской области, «доныне есть крест той». Но где? Для разрешения этого вопроса потребовалось снять много слоев пыли, чтобы прочесть надпись на одном из стоявших в притворе на самом невидном месте кресте, удостоверявшую, что это и есть отыскиваемый крест. Тогда не решились привесить к нему золотую лампаду; крест ремонтировали и перенесли на занимаемое им теперь место в главном храме у одной из колонн правой стороны. К этому печальному времени относится и похищение находившегося на раке благоверного князя Всеволода-Гавриила серебряного крабийца с частью мощей благоверного.