Слово пацана. Криминальный Татарстан 1970–2010-х - Роберт Наилевич Гараев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Борисковские» и «жилковские» дальновидными были, они реально коммерсов поддерживали всем – и защитой, и деньгами. Многие же просто коммерсов дербанили в ноль, и все. Эти давали работать. Кто не тянул – сливали. И коммерсы сами к ним шли. Человек открывает бизнес, возникает вопрос крыши: «Куда? Кто?». Спрашивает у друзей, те отвечают: «Вон „Борисково“, нормальные ребята, не борзеют». Вот и все.
Бывало, что коммерса начинала доставать своя крыша. Он к «борисковским», те прикидывают. Если норм приносит человек, отжимают его. Начиная с 1994–1995-го менты тоже смекнули эту тему. И коммерсы сами к ним шли.
«Жилка» так же поступала, по жесткачу только госпредприятия отжимали. «Оргсинтез», например. На самом деле владелец «Оргсинтеза» сейчас – ТАИФ [153]. Все производители продукции из крошки ему отошли. Тут все на виду. Сейчас шутят, что три ОПГ осталось: «шаймиевские», «миннихановские» и «метшинские». Шутят ли?
Светлана Стивенсон
Социолог, автор книги «Жизнь по понятиям. Уличные группировки в России»
Девяностые, мне кажется, для России, с одной стороны, очень травматичный период в плане коллапса социума и невероятной опасности, которую представляла преступность. С другой стороны, существует некая зона умолчания, потому что часть элиты не только в Казани, но и повсеместно сама является порождением девяностых. И это то, о чем элита совершенно не готова говорить, и поэтому существует такой образ девяностых – время беспредела, лихие девяностые, период, о котором лучше поскорее забыть.
1974 г.р. Рамиль К. (имя изменено)
Участник группировки «Новотатарская» с конца 1980-х
Крышевали уже задолго до того, как это слово вошло в разговорный обиход. Цеховики и коммерсанты тогда обращались к лидерам улиц за крышей, а лидерами улиц в 1980-х были люди с большим криминальным прошлым. Доходы доставались им и узкому кругу близких, остальная улица ничего с этого не видела. Этот узкий круг за счет этого начал подниматься. Лидеры, понимая, что не прокормят всех, стали подтягивать к себе молодых, которые за малый кусок были преданы им и готовы на многое. Они понимали, что рано или поздно придется за свой доход воевать, а как поется в песне Виктора Цоя, «война – дело молодых». Молодежь была нужна для того, чтобы самим не пачкать руки.
Подрастали и другие молодые, которые понимали, что их подвинули от общего пирога. Глядя на своих лидеров, которые широко живут, они начали сколачиваться в мелкие бандейки по интересам. Со временем эти бандейки стали тоже хорошо себя чувствовать и подтягивать к себе другую подрастающую молодежь. И так внутри улиц образовывалось по несколько банд, к которым с помощью СМИ прикрепилось слово «бригада».
На некоторых улицах им было тесно, и между бригадами начинались войны. Один из примеров – «Борисково», война между бригадами Талгата Хайруллина и Толика Блохина. Или «Перваки», война между Федей и Бибиком. Некоторые из перебравшихся в Москву и Питер, из тех, кто хорошо себя там чувствовал, начали объединяться по финансовым интересам, чтобы легализоваться и продвигаться дальше. Те, кто поехал туда за рублем, не найдя себя под солнцем Казани, начали сбиваться в сборные бригады, чтобы в большом городе как-то выжить. Таким образом стали появляться бригады из представителей разных улиц, один из примеров – «Севастопольские».
1973 г.р. Андрей Питулов
Состоял в группировке «Светлая» в 1990–1993 годах
Предприниматель, клубный деятель
Я думаю, году в 1993-м все начали массово разбиваться на бригады. Наши старшие, три-четыре человека, могли дружить между собой, подтянуть исполнителей возрастом помладше. Или совсем младших для краж, потому что кое-кто специализировался и на домашних кражах, и на гоп-стопе, и на рэкете дальнобойщиков.
1981 г.р. Марат Т. (имя изменено)
Состоял в группировке в 1995–1999 гг.
Бизнесмен
Дробление на бригады произошло в 1990-х. В пример, наверно, легче всего «первогоровских» привести. У них Федя был основной и была бригада Бибика. Кто на свою тему сел, присосался, прикрутился, они уже своих пацанов подпитывали. На одной улице одна бригада живет лучше, они ездят на джипах уже, а в другой бригаде – на «девятках».
По сути, бригады были всегда. Сначала делилось: дворы, конторы, коробки. А бригады появлялись, например, как у меня по территориальному признаку – мы были с одного района, но с другой улицы совершенно.
Глава 24. Наркотики
До начала 1990-х проблемы наркотиков в Казани не существовало. Их было мало, и они были недоступны обычным людям. В 2011 году начальник Госнарконтроля по РТ Фаяз Шибаев привел [154] в интервью «Бизнес Online» следующую статистику: «В 1987 году в нашей республике на учете состояло 64 человека, употребляющих наркотики, и больных наркоманией, в 1992 году – не больше 100 человек. А по данным министерства здравоохранения РТ на 1 октября 2011-го, только на официальном учете стоит более 16 тысяч человек».
В 1980-х и 1990-х за употребление наркотиков грозила административная ответственность, а если в течение полугода было зафиксировано повторное употребление, то наступала уголовная. В 1993 году закон изменился, и с тех пор статистика по употребляющим наркотики в республике неуклонно росла – примерно на семьсот человек в год, как говорил в том же интервью Шибаев.
В группировках существовал жесткий запрет на употребление наркотиков, но в 1980-х эта тема была далека от улиц. Настоящие наркоманы тогда были редкостью: в советское время употребляли отсидевшие блатные или те, кто имел доступ к морфину, то есть единицы. В 1990–1991-м в Казани массово появилась марихуана – тогда ее называли анашой и продавали спичечными коробками. После нее город заполонила ханка – низкокачественный кустарный опиоидный наркотик черного цвета, из-за чего его также называли чернягой или черняшкой. Где-то в 1994–1995-м в город пришли героин и кокаин, оба поначалу высокого качества и с соответствующим ценником [155]. Кокаин употребляли посетители «кислотной» дискотеки в ресторане «Акчарлак», там же в 1995-м произошла презентация модного клубного наркотика экстази. После героин дешевле и хуже качеством распространился по всему городу и стал народным наркотиком.
В какой-то момент на улицах поняли, что с наркоманами им не по пути, и начались массовые отшивания. Наркоманы считались
