Инженер страны Советов - Евгений Владимирович Панов

А вот допрос майора-связиста дал очень много полезной информации. Поначалу он кочевряжился и наотрез отказался говорить, всеми силами изображая из себя героя рейха. Пришлось припугнуть его.

– Майор, вы все равно умрете, но у вас есть выбор умереть как солдату и мужчине или… – Я многозначительно замолчал.

– Или что? – опасливо спросил он.

– Видите вон того русского? – я кивнул на Гризли, расположившегося чуть в стороне и разбирающего свою винтовку для чистки. Странно, что Ваньки Воронова рядом не было. Вот кто был буквально в восторге от крупнокалиберной снайперки. – Я отдам вас ему. Он с огромным удовольствием выпотрошит вас как свинью, он умеет это делать мастерски. Вы увидите все свои внутренности, прежде чем умрете.

Как по заказу Гризли обернулся в нашу сторону и ощерился в подобии улыбки. Похоже, он еще не до конца отошел от увиденного разгрома на шоссе. От этого оскала, да еще сквозь свалявшуюся от ползанья по болотам и торчащую клочками бороду, майора аж передернуло.

– Обещаю вам, майор, что если вы ответите на мои вопросы, то я огражу вас от этого русского, а потом дам пистолет с одним патроном и разрешу написать последнюю записку родным.

Связист оказался очень информированным. От него я узнал, что на наши поиски брошены немалые силы. Три батальона полевой жандармерии, охранные части 4-й танковой и 2-й полевой армий, тыловые подразделения трех армейских корпусов. Кроме этого, подняты все подразделения вспомогательной полиции в Белоруссии. С воздуха ведется постоянная авиаразведка. Любые подозрительные места сразу подвергаются бомбардировке, и туда выезжают мобильные подразделения для прочесывания. По всем дорогам разъезжают усиленные патрули. То, что мы так удачно смогли вывернуться, ничем кроме как чудом не назовешь.

Френц оказался в машине майора совершенно случайно. Узнав, что майор должен выехать в генерал-губернаторство[69], он напросился в попутчики. Очень уж не хотелось личному кинофотохроникеру Гитлера отдавать в чужие руки бесценные пленки. А так можно было, при наличии ума, получить некоторые плюшки для себя лично.

По ситуации на фронте майор тоже оказался достаточно информированным. На сегодняшний день линия фронта пролегала, если смотреть с севера на юг, по рубежам Нарва – Псков – Витебск. Далее на центральном участке фронта имелся так называемый Минский выступ. Город до сих пор держался в полуокружении. Южнее линия фронта проходила по рубежу Гомель – Киев – Кривой Рог – Перекоп.

В Киеве ситуация была чем-то схожа с той, что в моем прошлом сложилась в Сталинграде: немцы медленно, метр за метром, преодолевая ожесточенное сопротивление советских войск, продвигались по городу к Днепру. А вот на юге немцы вплотную подошли к Крыму. Одесса пока держалась. Самое удивительное, что до сих пор держалась Брестская крепость. Советская авиация периодически устраивала налеты на окружавшие крепость немецкие войска и сбрасывала обороняющимся оружие, боеприпасы, медикаменты и продовольствие. Несколько раз удавалось десантировать в крепость подкрепление.

Вообще, судя по рассказу майора, в этот раз у немцев все пошло не так. Блицкриг явно забуксовал с первых же минут. Артиллерия нанесла удар по пустым казармам пограничников, которых накануне вечером вывели на рубежи обороны. Люфтваффе понесло колоссальные потери в первые же часы. Краснозвездные истребители ждали птенцов Геринга в полной готовности. Стоило первым бомбардировщикам пересечь границу СССР, как на них накинулись истребители и устроили форменное избиение. Учитывая, что зачастую немцы летели без истребительного прикрытия, то потери в бомбардировщиках у них были страшные. А советские самолеты устроили конвейер в небе, когда один полк возвращался, выполнив боевую задачу, а ему на смену уже подходил другой. К обеду немцы оправились, и в небе завязались ожесточенные бои. Как бы то ни было, но на первые дни войны советские ВВС если и не захватили полностью господство в воздухе, то вполне уверенно удерживали паритет, что дало возможность наносить бомбоштурмовые удары по наступающим немецким частям и аэродромам противника.

На земле сразу после начала артобстрела советской территории немцы получили неслабую ответку в виде уже нашего артиллерийского удара по изготовившимся к броску частям и позициям артиллерии. Так что немецкое наступление началось с задержкой на два часа. С первых же метров на советской земле немцы почувствовали, что эта война будет очень сильно отличаться от того парадного марша по Европе, что они прошли до этого.

Пограничники, как и в моем прошлом, встретили врага на линии госграницы. Ни одна застава не отошла. Немцы умылись большой кровью. С большим трудом преодолев оборону погранзастав, панцерваффе вышли на оперативный простор и… ударили в пустоту. Разогнавшись, они преодолели несколько десятков километров, абсолютно не встречая организованного сопротивления. Командиры передовых танковых батальонов слали по радио победные доклады, уже представляя, как им на грудь вешают железные кресты. Кресты они получили, правда, березовые.

Дав немецким танкам как следует оторваться от основных сил и снабжения, их банально заманили в засады и расстреляли, а кого-то проутюжили с воздуха советские штурмовики. Из передовых немецких подразделений практически никто не выжил. Более того, вконец обнаглевшие русские уволокли к себе все подбитые немецкие танки. Но орднунг есть орднунг, и вскоре по нашей земле покатился железный немецкий каток.

А вот тут уже и тактика советских войск изменилась. Теперь немцев встречали хорошо укрепленные узлы обороны, размещенные в ключевых точках на перекрестках дорог, у мостов и бродов. Большое удивление у немецких генералов вызвало то, что часто узлы обороны размещались там, где еще год назад было непроходимое болото. Как будто русские заранее знали, что это лето будет засушливым, и непроходимые заболоченные участки станут вполне преодолимыми для танков. Вернее, могли бы стать, если бы не эти русские.

Вообще майор очень возмущался коварством большевиков. Поля были распаханы, и на них застревала техника, обочины дорог во многих местах были искусственно заболочены. Посевов почти нигде не было, и уже начинал остро вставать вопрос с обеспечением армии продовольствием, потому что и скотины, которую можно было бы пустить под нож, почти нигде не оказалось.

Наконец, преодолев сопротивление узлов обороны, немцы уперлись в линию УРов на старой границе. А вот тут их ждал по-настоящему неприятный сюрприз. УРы оказались полностью готовы к обороне, а за их спиной стояли свежие, полностью готовые дивизии Красной Армии. С огромным трудом, ценой больших потерь немцам все же удалось прорвать первую линию обороны и… упереться во вторую. А потом – в третью. Начался самый страшный кошмар вермахта под названием позиционная война. Все планы на быстрый разгром большевиков пошли прахом.

Проклятый Минск держался, будто неприступная крепость, не давая возможность развить наступление на Москву. Брестская крепость, на взятие