Сияние полуночи - Алиса Жданова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это прозвучало зловеще, словно вместо "поговорю" Фэн Хай хотел сказать "скину его с вершины горы Циншань". Хотя это же заклинатели воздуха, им и такое нестрашно.
— А у вас есть разводы? — на всякий случай уточнила я, и Фэн Хай, помедлив, неохотно качнул головой из стороны в сторону.
— Предсказания на браслете довольно точные, — задумчиво произнес он. — На браслете моих родителей было написано "Счастливая семейная жизнь подарит двоих сыновей". Так и вышло. А на твоей написано: "Вместе до последнего вдоха". Значит, по крайней мере, семейной жизни у вас не предвидится, а вот последний вдох… — тут на его лице промелькнуло странное, неуловимое выражение, и я на миг испугалась, что он убьет "мужа", обнаружив его, чтобы исполнить предсказание на браслете. Нет, такой благородный человек, как Фэн Хай, такого ни за что не сделает.
— Не переживай, я все улажу, — еще раз повторил он, и я слабо улыбнулась, чтобы успокоить его.
На самом деле на душе скребли кошки. Может, судьба просто против того, чтобы мы были вместе? Почему на нашем пути так много препятствий — и благословение Богини, от которого необходимо избавиться, и вынырнувший из ниоткуда, как нечисть в том колодце, муж, с которым невозможно развестись… Что же нам делать…
После всех переживаний, связанных с "мужем", я уже даже не переживала о том, что мы будем спать на одной кровати — голова была занята другим. Когда мы легли спать, Фэн Хай тут же притянул меня к себе, и, проведя рукой по щеке, поцеловал с неистовой, болезненной нежностью, от которой у меня защемило сердце. Словно подозревал, что эти несколько дней по пути в храм Богини — наши последние дни вместе, что больше он не дотронется до моей руки, не сожмет меня в объятьях, а я не взгляну в его темные, залитые лунным серебром глаза. От этой мысли мне стало почти физически плохо, и я вцепилась в него так, словно мы шагнули в воздух с обрыва на горе Циншань. Так мы и уснули, обнявшись и переплетя пальцы.
На следующее утро мы, словно сговорившись, избегали темы "мужа" — пока я, не сняв браслет шисюна, который, в отличие от моего собственного брачного браслета, снимался легко и свободно, не попыталась вернуть его ему. Просто потому, что он постоянно норовил свалиться с моего узкого запястья на пол. Фэн Хаю это почему-то очень не понравилось и, попросив меня подождать, он направился в ювелирную мастерскую, расположенную по соседству с гостиницей. Я же, еще вчера углядев среди вывесок на торговых лавках, расположенных вдоль улицы, деревянное изображение лотоса, крашеное белой краской, решила не терять времени зря и направилась туда. Если Фэн Хай вернется раньше, то хозяйка гостиницы скажет ему, куда я ушла — я попросила ее, и она, смерив меня любопытным взглядом, неохотно кивнула.
Деревянная дверь раскрылась легко, потревожив бронзовый колокольчик у входа, на чей звон из-за прилавка выглянула молодая женщина в сиренево-фиолетовом ханьфу. Цвета клана Белого Лотоса — значит, я попала туда, куда нужно.
— Здравствуйте, шицзе[1], — я вежливо поклонилась, и она, улыбнувшись, вышла из-за прилавка.
— Надо же, куда дорога судьбы занесла птенчика из нашего клана, — нараспев произнесла она и, взяв меня за руку, подвела к небольшому диванчику для посетителей, стоявшему у окна. — Расскажи мне, милая младшая сестренка, что привело тебя ко мне? Тебе нужна помощь?
— Нет, — отрицательно помотала головой. — Все хорошо, спасибо. Просто…
Почему-то мне было сложно сразу спросить у нее о том, что меня интересовало, и я, помявшись, спросила ее:
— А вы давно тут живете?
— В Хунхэ? Пять лет, — слегка удивленно отозвалась она. — Я выросла в клане, но потом меня нашли друзья моих родителей и забрали в Хунхэ. А я открыла тут аптеку, — похвалилась она, и я с удовольствием вдохнула витающие в воздухе запахи душистых трав.
— Вы, наверное, потеряли родителей в войне кланов? — спросила я, но она лишь рассмеялась, махнув рукой:
— Как ты думаешь, сколько мне лет? Мои родители погибли от болезни, а во время похода на проклятый клан я уже много лет жила в клане Белого Лотоса. Но все же, я вижу, что тебя что-то тревожит. Говори, не стесняйся, — подбодрила она и, слегка нахмурив точеные брови, добавила: — А то мне нужно бежать, готовить лекарство от бессонницы для госпожи Ман.
— Ну… ээ… вы не знаете, можно ли преодолеть благословение Богини? — выпалила я, заливаясь краской и не в силах поднять на молодую женщину глаза.
— Вот оно что… — напряженно произнесла она, и, все-таки взглянув на нее, я обнаружила, что она уже забыла про лекарство от бессонницы и направила на меня все свое неразделенное внимание. — А не забыла ли ты принимать порошок по утрам, птичка? Может, вместо ответа на этот вопрос я лучше насыплю тебе мешочек нашего кланового снадобья?
— Не надо, — я отрицательно покачала головой и едва слышно призналась. — Я… какое-то время не принимала порошок. А теперь уже поздно.
Я уже влюбилась, и порошок мне теперь не поможет.
Руки женщины, лежащие на ее юбке, сжались, комкая тонкую ткань.
— Лучше бы ты не прекращала принимать его, — спокойно отозвалась шицзе, и я увидела в ее глазах затаенную горечь. — Когда друзья родителей нашли меня, мне было уже восемнадцать лет. Я приняла силу Богини и выучилась на лекаря. Они забрали меня в свой дом, и я… перестала принимать по утрам порошок. Я думала, что, раз я уже не в клане, то не нужно так строго соблюдать все правила — и все было нормально, пока сын семьи, приютившей меня, не вернулся домой из императорской школы. Он выучился на чиновника, — с гордостью произнесла она, и у меня упало сердце. Так говорят лишь о том, кто не безразличен.
— Я влюбилась в него меньше, чем за неделю. Но когда он сделал мне предложение, я сказала нет, — твердо произнесла она, бледнея. — Потому что если девушки из клана Белого лотоса влюбляются в кого-то, они держатся
