Когда отцветают розы - Барбара Майклз

— Да, ты права, — сунув руки в карманы, Энди повернулся. — Проследи, пожалуйста, чтобы Уолт накрыл мои авто. Я ему не доверяю.

— Разве ты не вернешься?

— Только ближе к вечеру. Я собираюсь провести день в Историческом обществе. Потом заеду за Мэри-Джо и — сюда.

— О'кей! — Диана хотела уйти, но сделала это слишком медленно. Энди поймал ее за руку. — О, прекрати! Ты уже достаточно наставил мне синяков.

— «Моя сила удесятеряется чистотой моих помыслов», — процитировал Энди с лучезарной улыбкой, моментально забыв, что ему надлежит пребывать в дурном расположении духа. — Если сегодня случится что-либо примечательное, потрудись составить подробный отчет.

Она догадывалась, что он имеет в виду, и потому предпочла ответить так:

— Сегодня не случится ничего.

— Феномен, с которым мы столкнулись в данном случае, — с важным видом лектора начал Энди, — чаще всего имеет место с наступлением темноты… Черт, я так надеялся, что прошлой ночью нам опять будет устроен концерт!

— Я предпочла бы обойтись без него.

— Ты говорила, что это произошло однажды, когда здесь была Мэри-Джо. Быть может, мешает Уолт с его вечным скептицизмом.

— Бог мой, Энди! Ты рассуждаешь как старая бабка-спиритистка, — она поняла, что говорит не то, раньше, чем завершила фразу.

Энди сразу призадумался.

— Нет, Энди!

— Что нет?

— Не надо спиритических сеансов. Ни при каких обстоятельствах я не потерплю этого.

— Так уж и ни при каких?

— Я говорю совершенно серьезно.

— Мне лучше идти. Держись сегодня поближе к дому.

— Придется так или иначе. Скоро приедут устанавливать новый камин. Ты заделал дыру, я надеюсь?

— Разумеется, — держа руки в карманах, он в задумчивости пошел к своей машине.

— Черт! — не сдержалась Диана.

— Если это в адрес Энди, то я от души присоединяюсь, — услышала она за спиной голос Уолта. — Сегодня тебе лучше держаться поближе к дому.

— И ты туда же, — сказала Диана с безнадежностью.

Прямо на нее двигался бульдозер. Она отошла в сторону, пробормотав про себя еще одно проклятье.

Само собой, Энди не заделал дырку до конца. Диана застала его в библиотеке, колдующим над банкой с замазкой. Мэри-Джо ходила кругами по комнате.

— Я не мог закончить вчера вечером, — оправдывался он. — Вы же знаете, это делается слой за слоем, и надо дождаться, пока предыдущий высохнет.

— Ладно, тогда я уеду без тебя, — Мэри-Джо развернулась на каблуках и решительно направилась к двери.

Мысль, что придется провести целый день в обществе Энди, настолько перепугала Диану, что она вынуждена была предложить:

— Я закончу сама. Дай-ка сюда мастерок.

— У меня достаточно времени, — возмутился Энди. — Сейчас только восемь.

— Библиотека открывается в восемь тридцать.

— Она правильно говорит, — подтвердила Диана, вырывая мастерок из рук Энди. — Поторапливайся.

— Но ведь ты даже не знаешь, как…

— Убирайся!

Они вышли вдвоем. Упреки Мэри-Джо, которые были слышны и с улицы, сразу заглушил грохот со стороны заднего двора. Он продолжался потом все утро, и Диана могла понять, почему Уолт хотел закончить снос до приезда Эмили — такой шум был бы ей особенно неприятен. Диана сама с трудом его выносила. Она не могла заставить себя пойти и проследить за работой или хотя бы усидеть на кухне, куда треск и грохот доносились особенно громко. Когда прибыли мастера устанавливать камин, ее изгнали и из библиотеки. Стук внутри дома отдавался теперь эхом снаружи. Диана укрылась в своей спальне и в компании рассерженных кошек принялась читать книгу о старых розах, заткнув пальцами уши.

Ей показалось, что прошла целая вечность, когда снизу ее окликнули по имени, и она вышла к лестнице. И внутри, и снаружи шум прекратился, и воцарился благословенный покой. Было двадцать минут первого. Команда Уолта, должно быть, обедала, а что же камин?

Он был готов. Для того и позвали ее, чтобы показать работу. В сопровождении сияющего от гордости мастера она вошла в библиотеку и была по-настоящему восхищена.

— Он смотрится просто замечательно! — воскликнула она. — Уверена, миссис Николсон будет довольна.

Ей пришлось подробно выслушать, сколько было трудностей и как их преодолевали, прежде чем рабочие уехали, но она набралась терпения — результат того стоил. Мраморная отделка подходила под интерьер почти идеально. Диана осторожно провела пальцем по мраморному одеянию одной из кариатид. Хитон — так, кажется, это называется?

Диана, преследуемая по пятам Бэби, направилась затем в кухню. Огромная собака не отходила от нее все утро. Вероятно, присутствие в доме посторонних мужчин с особой силой пробудило в ней инстинкт защитницы. Диана ожидала застать в кухне Уолта, но он, видимо, решил поесть в компании рабочих. Она наполовину справилась со своим бутербродом, отмахиваясь от кошек, которые норовили ухватить кусок, когда шум с заднего двора возобновился. Бросив кошкам остатки бутерброда, Диана взяла тряпку, стремянку и вернулась в библиотеку.

Два часа кропотливой работы смогли сделать комнату снова обитаемой. Она убрала пылесосом пыль и паутину, постелила на место ковры, натерла до блеска мебель. С камина она только смахнула пыль, и он заиграл, как старинная слоновая кость. Отирая со лба пот, Диана унесла стремянку назад в кухню. Ей очень хотелось принять душ, но она решила с этим подождать. Бэби целый день провела взаперти и заслуживала прогулки. Даже в доме было жарко, а под прямыми лучами солнца и того жарче.

Один из рабочих криком и жестами предостерег ее, стоило ей приблизиться к сараю. От него осталась едва половина. Все ветхое было разрушено, а уцелевшие доски производили впечатление вполне прочных.

Уолта она не увидела. Возможно, он уже перешел с другой группой рабочих к пруду. Но Диана пошла не туда, а через луг — к ручью.

Она не успела уйти далеко, как сзади послышался резкий окрик, вызвавший глухое рычание Бэби. Она повернулась и увидела бежавшего к ней Уолта. Он сбросил рубашку, тело его лоснилось от пота, грудь ходила ходуном от тяжелого дыхания.

— И куда это ты, черт побери, направляешься? — строго спросил он.

Бэби зарычала громче и теснее прижалась к ее ноге. Толчок получился неожиданным, и Диане пришлось вцепиться собаке в шерсть, чтобы не потерять равновесие.

— Этой собаке я определенно не нравлюсь.

— Ей не нравится твой тон. Как, впрочем, и мне самой.

— Я же просил тебя держаться ближе к дому.

«Не будь собаки, — подумала Диана, — он был готов потащить меня домой силой. Нет, он не трус, но и не сумасшедший».