Самба «Шабаш» - Эрве Жюбер

— Профессор истории поддержал мою теорию, — возразил писатель.

— Вы давно спелись. Это очевидно.

— Тогда допустим, что мне приятнее танцевать с вами, а не с вашим братом.

Они едва не столкнулись с Грегуаром и Робертой — те с нарочито серьезными лицами выделывали замысловатые па. Стоило на них глянуть, как сразу становилось ясно — они сообщники.

— И все же это забавно, — заметила Роберта между двумя вращениями.

— Что именно?

— Что мы вдвоем танцуем в Котле Дьявола.

Он закрутил ее волчком и поймал резким движением, от которого колдунья болезненно скривилась.

— В данный момент мы только танцуем, хотя обстоятельства складываются так, что близится настоящий шабаш, — напомнил он.

Роберта вырвалась из объятий мачо, смерила его взглядом и приняла вызов:

— Вам нужен шабаш немедленно? Извольте!

Тремя прыжками оказалась около радиоприемника, нашла станцию Капакабаны. Диктор тут же объявил мелодию, которую она призывала всеми силами души. Эрментруда тихонько засмеялась.

Роберта приподняла юбку, ворвалась в центр кратера, полностью погрузившись в музыку на ближайшие две минуты пятьдесят пять секунд, которые длилась «Самба Орфея» Перси Файта и его оркестра. Она без смущения встречала взгляды остальных, носясь по превращенному в храм кратеру. И каждый почувствовал — именно Роберта, переполненная безумием и энтузиазмом, создала в этот короткий отрезок времени то, что немыслимо было изложить на бумаге. Отныне кратер был пропитан духом Бахуса.

Самба закончилась. В кратере зазвенел голос диктора. Многочисленные слушатели требовали повтора.

— Вулкан взорвался! — воскликнул он. — У вас под ногами течет жидкая лава. Танцуйте «Самбу Орфея»!

И веселое безумие продолжилось. На этот раз на арену выскочили все, в том числе и Эрментруда. Стивенсон и Клод танцевали лицом друг к другу, не касаясь, но музыка настолько овладела ими, что они слились в одно целое. Грегуар и Роберта изображали канкан, издавая вопли счастья, которые уносились к звездам.

Бесстрастный О'Талоло стоял на границе кратера. И заметил, как его хозяин сорвал колье из лунных камней с шеи пиратки и накинул его на шею зазевавшегося Пишенетта. Танцоры кричали:

— Эвоэ!

— Калиенте!

— Мата Хари!

Грегуар обеими ногами прыгнул на вулканическую пробку. Пишенетта подбросило в воздух, когда сработала гигантская пружина. Все внезапно замерли — стихла и музыка. Все истекали потом, пораженные энергией, которую только что сумели высвободить.

— А где Пишенетт? — спросила Клод Ренар, недоуменно оглядываясь. — И мое колье?

Стивенсон взял ее за руку и прижал к себе. О'Талоло едва не свернул шею, вглядываясь в Луну и ища хотя бы тень путешественника в сером полумраке кратера, но его усилия были тщетными.

— Коралл растет, пальма тянется вверх, а человек уходит, — философски подытожил он, вспомнив островной фольклор.

Его хозяин и Клод Ренар целовались, слившись в тесном объятии. О'Талоло повеселел и рыгнул парами спиртного.

ГЛАВА 46

«Геркулес Н-400» летел на высоте десяти тысяч метров вдоль светящейся линии китайского побережья. Здесь кипела жизнь. Промышленные города, мелькавшие один за другим вдоль лагуны, походили на стену, воздвигнутую между водой и сушей и разделяющую два мира, погруженных во мрак. Рейсовый самолет пролетел ниже, направляясь к монгольским равнинам. Сидевший в пилотской кабине Гарнье смотрел, как тают его огни. Потом вернулся к изучению ногтей, превращая их в когти, ногти, когти и снова ногти.

Восемь винтов, несущих самолет, работали беззвучно. Корпус потрескивал меньше, чем нормандский шкаф. Внутри воздушного судна царила почти полная тишина. Почти полная, поскольку Арчибальд Фулд в мятом костюме, держа в руке полупустую бутылку джина, горланил солдатские песни в хвосте самолета. Он ушел туда, чтобы его не беспокоили. Перспектива нового подъема в сине-зеленую бездну вызывала в нем тошноту. Все вокруг него вращалось. Он уселся на пол и отхлебнул еще джина, залив рубашку.

Баньши приостановила работу в своем кабинете и прислушалась. Идиот налакался в усмерть. Она схватила скальпель, лежащий на металлическом подносе. Плюшевый медвежонок слегка повернул голову в ее сторону. Поврежденный глаз позволял видеть немногое — лишь кривую усмешку и пустые глаза мучительницы. Лицо Баньши походило на безумный коллаж, разделенный надвое, — расчетливость вверху, наслаждение внизу.

— Уверена, у тебя еще достаточно энергии, мой дорогой, — пропела колдунья. — Той нежной энергии, которой наградила тебя Лилит, сжимая в пухлых ручонках, пока ее не похитили у меня.

Она схватила плюшевого медвежонка за бок и вонзила скальпель в его брюхо, потом сделала длинный надрез. На медвежонке было множество шрамов — на теле, лапах, голове. Их грубо зашивали, и игрушка походила на зверька, попавшего в руки ребенка-садиста. От боли медвежонок дернул головой. Баньши засунула руку в соломенные внутренности, порылась, раздвинула разрез и наконец нашла то, что искала. Ее глаза засверкали. В ее руках был кристалл энергии. Почти мертвый медвежонок уронил голову.

Колдунья покинула кабинет — из ее сжатого кулака вылетали лучи света. Забыв обо всем, она поднесла кристалл ко рту и проглотила его. Энергия пропитала ее тело. Мышцы стали тверже. Ощущения обрели новую остроту. Кармилла вновь стала всемогущей. Она радостно потерла ладони, прошла мимо грядки с колдовскими растениями и влетела в пилотскую кабину, даже не воспользовавшись лестницей.

Гарнье разглядывал когти на правой руке, когда она оказалась рядом. Он схватил ее за бедра, усадил к себе на колени, сунул нос в углубление у шеи. Человек-волк втянул запах крови через кожу своей женщины, лучившейся чудовищной энергией. Его ласки стали откровеннее… Баньши живо высвободилась.

— Нет настроения, — бросила она.

Направилась к приемопередатчику и просмотрела сообщения, несущиеся в Эфире. Она уже послала ультиматум Совету колдунов, когда освободила вдову, едва не погибшую от апоплексии. Послание было составлено в повелительном тоне, в нем сообщалось, что Кармилла Баньши из Базеля образовала новое сообщество из четырех святилищ — Гуэлля, Дельф, Санта-Клары и Стоунхенджа. Получив такую власть, она собиралась нарушить запрет в ближайшую Вальпургиеву ночь и, наконец, с открытым забралом использовать все могущество, необходимое для задуманной операции. Дьявол будет вызван по всем правилам. И возьмет в жены Кармиллу Баньши, которая тем самым установит новое владычество черной магии. В послании о Лилит не упоминалось. Но ультиматум мгновенно подействовал.