Хранитель чаек (СИ) - Анастасия Разумовская

Ювина любила это место за его уединённость и тишину.

— Не ругайся, Вальди, — прошептала она, улыбаясь. — Я много раз бывала здесь и прочла немало книг. Как видишь, не заболела. Здесь много совершенно уникальных экземпляров…

Рандвальд поморщился, подошёл и встал за спиной сестры. Заглянул в разворот.

— «Я не могу убить тебя. Ты слишком прекрасна. Жизнь коснулась меча, и из него потекла вода, смешиваясь с солью её слёз. Так появилось Море», — прочитал он. — Но это же сказки, сестричка! Древние сказки о богах…

— Я уверена, — ответила девушка мечтательно, — что в каждой сказке таится свой смысл, своя подлинная история…

— Предположим, — согласился Рандвальд, опершись о стол. — Но сейчас какой в них прок? Я не знаю, что читают женщины, а мои книги тебе, конечно, не подойдут, но… Что толку читать сказки?

— Ну вот, смотри, — Ювина нахмурилась. — Из другой истории, о древних королях, чьи потомки стали хранителями щитов, я, например, узнала, что у каждого рода был свой дар. Например, Медвежий король мог повелевать камнями. Возможно, поэтому именно проклятый Юдард нашёл медвежьи камни. Он не нашёл их, а создал. Может даже не понял, что это сделал это сам. Ну, мне так кажется. И влил в них свою магию. Потому что у каждого королевского рода была своя магия. Морские короли управляли морем… И погодой. Короли Элэйсдэйра владели даром любви. То есть, привлекали к себе сердца других людей…

— Так себе дар, — фыркнул Рандвальд. — Слабенько как-то, не находишь? Похоже, Медведям больше всех повезло… А что насчёт нашего рода?

— Южные короли могли исцелять любые болезни, кроме старости.

Ювина сердито захлопнула книгу. Она не любила, когда написанные истории критиковали. В воздух поднялся столбик пыли. Рандвальд скептически посмотрел на старшую сестру.

— Если это так, то почему именно наш щит поразила чума? Что же дед не справился с ней и не исцелил хотя бы одну только любимую жену?

Девушка разозлилась.

— Не знаю. Может потому, что никто не верит в старые сказки? Думаю, чтобы управлять магией, нужно хотя бы верить в то, что ты это можешь. А мы между магией и артефактами, вроде медвежьих камней, всегда верим только в артефакты. Потому что так проще. Наверное, поэтому волшебство уходит из нашего мира.

Рандвальд задумчиво посмотрел в потемневшие синие глаза.

— Ты правда веришь в это, Ю?

* * *

Солнце озарило бесчисленные шатры, раскинувшиеся от горизонта до горизонта, когда заревел рог, сзывающий всадников. Мужчины вскакивали, заплетали ритуальные косы, натягивали штаны, длинные рубахи и укреплённые металлическими пластинами куртки.

День начала состязаний. Победитель получит в жёны саму принцессу и сможет делать с ней, что захочет. Это и пугало и манило. Гедду считали колдуньей, боялись, ненавидели и желали. Много кто из всадников хотел бы показать этой женщине её место. Альшарс разрешил. Сам Наследник разрешил! Это опьяняло крепче лошадиного вина.

На ровной, вытоптанной накануне площадке расставили мишени. Ближние и дальние. Каждый род должен был выставить самого меткого из стрелков. Лицом к мишеням на крае площадки построили помост выше человеческого роста. На нём, на пышных подушках сидел сам наследник и его ближние. Родственников Альшарс потерял накануне, а потому ближними были его военачальники. На низких столах рабы разместили виноград, напитки, хлеб и сыр. По обе стороны от королевского помоста вдоль всей траектории полёта стрел расположились подушки и циновки зрителей.

Стрелки обходили помост, кланялись и застывали в тридцати шагах, чувствуя тяжёлый взгляд своего повелителя. Нужно было попасть во все мишени, сначала в ближние, потом дальние. И молодые ворчали, видя расстояние, которое должны были преодолеть стрелы.

Слева от помоста висел гонг, огромный, едва ли в рост человека. Тёмная рогатая фигура шамана с молотом в руках замерла рядом. На этот раз старик был одет в длинную белую рубаху, из-под которой торчали загнутые носки сапог. Пурпурный плащ по-прежнему волочился по земле.

Альшарс поднял руку.

— Смерть с нами! — низко пророкотал его голос.

— Был и будет, но не сегодня, — отозвались подданные, и ветер разнёс эхо голосов по степи.

— Покажите, всадники, чего вы стоите.

Наследник опустился обратно, расправив узорчатый распашной халат. Против обыкновения, в этот день Альшарс нацепил на себя побрякушки, которые никогда не любил: его грудь украшало тройное тяжёлое ожерелье из сверкающих красных и зелёных камней, а запястья, словно цепи, сковывали золотые браслеты. Он сидел, подвернув одну ногу под другую, руками опираясь на ритуальную саблю, чьи ножны и эфес переливались самоцветами.

— Приди, Смерть, — прорычал жрец, — и стать впереди нас!

— Лицом к врагам, спиной к нам! — отозвались зрители эхом.

Шаман ударил в гонг, и тяжёлый гул насытил небо.

Засвистели стрелы. Ближние мишени оказались утыканы, и все стрелки попали «в яблочко». Когда выстрелил последний из них — юноша лет шестнадцати, у которого только-только начинала пушиться верхняя губа, шаман вновь ударил в гонг.

Всё это время Альшарс сидел неподвижно и действительно казался истуканом, наряженным в ритуальные одежды, сверкающие на солнце словно гора самоцветов.

— Второй круг! — провозгласил шаман.

Стрелки обошли королевский помост и вновь прошлись, напрягая луки. На этот раз не все стрелы достигли целей, большая часть из них либо промахнулась, либо попала не в центр мишеней. Зрители закричали, и их крики, презрительные или торжествующие, подхватили всадники, не видевшие поля состязания. Их алые ряды протянулись едва ли не до самого горизонта.

Двадцать победителей! Двадцать тех, кто в следующих испытаниях будет претендовать на руку принцессы. Самых метких.

Вдруг из рядов всадников, толпившихся за мишенями, выдвинулась маленькая тонкая фигурка в алом плаще с луком за левым плечом. Она быстро направилась к королевскому помосту, и ближние принца дёрнулись было, но Альшарс остановил их движением руки. Зрители вытянули головы от любопытства и с каждым шагом дерзкого нарушителя всё больший ропот проносился по их рядам.

Это была девчонка! Неслыханная наглость!

Она скинула капюшон, и каждый мог видеть мягкие, волнистые волосы цвета неба на востоке, едва на нём взошло солнце. Розовые пряди были убраны в простой хвост. Белая рубашка едва доходила до колен, открывая тёмно-красные штаны, завязанные ленточками на лодыжках. Мягкие кожаные сапоги смягчали шаг. Тёмно-зелёный чекмень был распахнут, и в целом девушка поражала взоры мужчин вольностью одеяния и поведения.

— Охотница. Это охотница, — шептались они.

Но другие им тут же отвечали:

— Их больше нет…

— Значит, это последняя…

И все недоумевали от дерзости женщины, осмелившейся прийти в мужской круг, туда, где её ждала только