Кремлевский кардинал - Том Клэнси

В прежнее время это не имело бы никакого значения, напомнил себе Ватутин. Тогда все были у нас на подозрении.

Царапины на замке могли быть сделаны кем угодно. Ватутин поспешил заключить, что это – дело рук исчезнувшего банщика из Сандуновских бань. Бывший механик, занимавшийся артиллерийским вооружением, он наверняка сумел бы открыть любой замок. А что, если это всего лишь совпадение?

Но если Филитов действительно вражеский агент, почему бы ему не сфотографировать секретные бумаги самому? Являясь помощником министра обороны, он может потребовать, чтобы ему доставили любые документы, а пронести миниатюрную камеру в министерство не составит труда.

Но получи мы пленку с фотографией такого документа, Филитов был бы уже в Лефортовской тюрьме…

А что, если он проявил хитрость? Что, если он хочет, чтобы мы думали, что кто-то тайно фотографирует сведения, содержащиеся в его дневнике? Я могу собрать всю информацию, имеющуюся сейчас в моем распоряжении, и отправиться с ней в Министерство обороны, но ведь мы можем обвинить его лишь в нарушении правил секретного делопроизводства, принятых в министерстве, а если он ответит, что привык работать дома, и признает, что нарушил правила, а министр возьмет его под защиту – станет ли министр защищать Филитова?

Да, конечно, Ватутин не сомневался в этом. Во-первых, Михаил Семенович является его ближайшим помощником и заслуженным кадровым офицером. Во-вторых, армия всегда сплачивает свои ряды, когда требуется защитить одного из ее офицеров от КГБ. Эти сукины дети ненавидят нас больше, чем Запад, Советская армия навсегда запомнила конец тридцатых годов, когда Сталин воспользовался службой безопасности, чтобы устранить почти весь высший командный состав, и в результате немецкая армия едва не захватила Москву – Нет, если мы явимся к ним лишь с тем, чем располагаем сейчас, они только отмахнутся и начнут собственное расследование силами ГРУ.

Интересно, сколько отклонений от нормы и странных совпадений встретится нам во время этого расследования? – подумал полковник Ватутин.

Фоули думал о том же, сидя в своей каморке в нескольких милях от кабинета Ватутина. Он проявил пленку и теперь просматривал ее. На этот раз он с раздражением заметил, что у «Кардинала» кончилась пленка и ему не удалось воспроизвести документ целиком. Тем не менее, судя по тем кадрам, которые имелись в его распоряжении, было ясно, что у КГБ имелся свой агент в американском проекте, носившем название «Чайный клипер». Судя по всему, Филитов пришел к выводу, что для американцев сообщение об агенте КГБ, внедренном в их секретный проект, составит больший интерес, чем информация о том, чем занимаются русские ученые, и, прочитав полученную информацию, Фоули был склонен согласиться с ним. Ясно. Он передаст «Кардиналу» свежую пленку, получит от него полный текст документа и затем сообщит ему, что наступило время уходить. Эвакуация Филитова произойдет не раньше чем через десять дней. У него еще немало времени, сказал себе Фоули, чувствуя одновременно, как по спине бегут холодные мурашки, говорящие о совсем противоположном.

Теперь подумаем о следующем шаге. Как передать кассеты с пленкой «Кардиналу»? Прежний канал связи уничтожен, и потребуется несколько недель, чтобы создать новый. Эду не хотелось идти на риск прямого контакта еще раз.

Неприятности должны были случиться, он знал это. Конечно, все шло гладко на протяжении нескольких лет. пока он поддерживал, связь с этим агентом, но рано или поздно проблемы возникают. Редкая случайность, сказал он себе. В конце концов, игральные кости обязательно подведут. Когда его впервые послали сюда и он познакомился с историей деятельности «Кардинала», его поразило, что этот агент сумел продержаться так долго, отказался от трех предложений вывезти его на Запад. Сколько можно испытывать судьбу? Не иначе, старик пришел к заключению, что он непобедим. Гордыня овладевает теми, кого боги хотят уничтожить, подумал Фоули.

Он отбросил эти мысли и продолжил работу. К вечеру на Запад вылетит курьер с новым докладом «Кардинала».

– Он находится в пути, – сообщил Риттер директору ЦРУ.

– Слава Богу. – На лице судьи Мура появилась улыбка. – А теперь давай сделаем все, чтобы вытащить его оттуда.

– Кларк проходит инструктаж. Завтра он вылетает в Англию и днем позже встречает подводную лодку.

– Еще один парень испытывает благоволение судьбы, – заметил судья Мур.

– Лучше их у нас нет, – ответил Риттер.

– Для того чтобы предпринять какие-то шаги, у нас недостаточно доказательств, – сказал Ватутин председателю КГБ, после того как ознакомил его с результатами слежки и обыска. – Я подключил к операции еще несколько сотрудников. Мы также установили подслушивающие устройства в квартире Филитова…

– А что с тем другим полковником?

– Бондаренко? Нам не удалось произвести обыск у него в квартире. Жена Бондаренко не работает и весь день находится дома. Сегодня мы узнали, что каждое утро он совершает пробежки, и потому нам пришлось усилить группу наблюдения еще несколькими сотрудниками. Вся информация о нем, которую нам удалось получить, сводится к тому, что Бондаренко характеризуется с наилучшей стороны, более того, у него образцовая репутация и немалое честолюбие. В настоящее время он назначен официальным представителем министерства в проекте «Яркая звезда» и, как вы увидели из записей в дневнике, самым активным образом его поддерживает.

– Ваше мнение о нем? – Председатель задавал вопросы отрывистым, но не угрожающим голосом. Просто он был занятым человеком и экономил время.

– До настоящего момента у нас нет оснований для малейших подозрений. Он получил боевые награды за службу в Афганистане; там он возглавил отряд спецназа, попавший в засаду, и сумел отразить настойчивые атаки бандитов. Будучи в командировке на объекте «Яркая звезда», Бондаренко упрекал подразделение войск КГБ, которое несет там охрану, за недостаточную бдительность, но в своем официальном отчете, представленном в министерстве, он объяснил причины, и к ним трудно придраться.

– Какие меры приняты? – спросил Герасимов.

– Офицер, посланный туда для проверки, погиб при авиационной катастрофе в Афганистане – Мне сказали, что на днях направляют другого офицера.

– Как дела с банщиком?

– Продолжаем поиски. Пока безрезультатно. Наши люди находятся повсюду: в аэропортах, на вокзалах, на станциях. При любых изменениях в деле я сразу доложу вам.

– Очень хорошо. Можете идти, полковник. – Герасимов склонился над бумагами на столе.

После того как Ватутин вышел из кабинета, председатель Комитета госбезопасности позволил себе улыбнуться. Поразительно, как удачно все складывается. Решающим моментом оказалось дело Ванеевой. Не так часто удается раскрыть шпионскую группу, действующую в Москве, и, когда такое происходит, прежде всего задается вопрос: почему для этого потребовалось столько времени? В этом вопросе вместо поздравлений звучит упрек. На этот раз такого не случится. Нет, не случится, потому что отец Ванеевой вот-вот будет назначен членом Политбюро. А генеральный секретарь Нармонов считает, что Ванеев останется преданным ему, человеку, который продвинул его на самый верх. Нармонов со своими мечтами о сокращении вооружений, ослаблении контроля партии над жизнью страны, «либерализацией» всего завещанного партии… Герасимов изменит все это.

Добиться этого будет, разумеется, непросто. У Герасимова было всего три надежных сторонника в Политбюро, но среди них – Александров, партийный идеолог, которого Нармонов не смог убрать из прежнего состава, несмотря на то что Александров возражал против изменения генеральной линии. А теперь у Герасимова появился новый союзник, совершенно неизвестный Нармонову. С другой стороны, у генерального секретаря поддержка армии.

И все это следствие поступка Матиаса Руста, немецкого парня, сумевшего посадить свою арендованную «Сессну» на Красной площади. Нармонов проявил себя хитрым политиком. Руст прилетел в Советский Союз в День пограничника – совпадение, которое он не сумел объяснить, – и Нармонов лишил КГБ возможности провести настоящий допрос воздушного хулигана! Герасимов все еще испытывал раздражение по этому поводу. Молодой немец отправился в полет в тот единственный день в году, когда все пограничные войска КГБ, насчитывающие огромное количество стражей границы, напиваются до потери сознания. Вот почему он перелетел через Финский залив и никто не сумел обнаружить его. Затем легкий самолет упустили войска ПВО, и юноша совершил посадку прямо перед собором Василия Блаженного!

После этого генеральный секретарь Нармонов быстро взялся за дело: результатом бурного заседания Политбюро, на котором Герасимов не смог высказать свои возражения, опасаясь поставить под удар самого себя, были уволены в отставку командующий войсками ПВО и министр обороны маршал Соколов. Новый министр обороны, маршал Д. Т. Язов, был ставленником Нармоно-ва. Ничтожество, ло того находившееся на низшей ступени среди высших военачальников, человек, не сумевший заслужить выдвижение и полагавшийся на поддержку генерального секретаря. В результате наиболее уязвимая брешь в обороне Нармонова оказалась прикрытой. Ситуация осложнялась тем, что Язов все еще не сумел полностью утвердиться на своем посту и нуждался в поддержке опытных офицеров вроде полковника Филитова.