Эльфийская лихорадка - Карен Монинг

Он слабо улыбнулся:

— Годы.

— Это неприемлемо! Мне нужно прямо сейчас. По крайней мере, суметь сопротивляться, или я никогда не буду иметь возможности подойти близко к Гроссмейстеру.

Я думала, что он будет спорить со мной о приближении к Гроссмейстеру, но он лишь сказал:

— Вот почему я пропустил годы тренировок, заводя вас далеко в сложные области. Сегодняшний вечер — лишь начало… боли. И если вы не согласны с тем, где это происходит, скажите об этом здесь и сейчас. Я не буду больше спрашивать. Я протолкну вас настолько далеко, насколько, я думаю, вы сможете пройти.

Я глубоко вдохнула и медленно выдохнула.

— Я согласна с этим.

— Идите и забинтуйте свои раны, мисс Лейн. Воспользуйтесь этим. — Он извлёк маленькую бутылочку мази из кармана.

— Что это?

— Это ускорит заживление.

Когда я вернулась, он придержал дверь открытой и проводил меня в ночь.

Я инстинктивно взглянула направо. Моя огромная тень казалась тёмным облаком на крыше соседнего дома. Она угрожающе разрасталась и начала скользить вниз по кирпичному фасаду.

Берронс вышел вслед за мной.

Тень отступила.

— Кто ты такой? — спросила я раздражённо.

— В Серенгети, мисс Лейн, я буду гепардом. Я сильнее, умнее, быстрее и голоднее, чем что бы то ни было здесь. И я не извиняюсь перед газелью, когда валю её на землю.

Вздохнув, я пошла к мотоциклу, но он повернул налево.

— Мы идём пешком? — я была удивлена.

— Да, погуляем несколько часов. Я хочу взглянуть на город, а потом мы придём обратно и сядем в машину.

Невидимые были везде на туманных, мокрых улицах. Возрастающий уровень преступности не удерживал никого дома. Непосредственное соседство двух миров — легкомысленных людей, некоторые из которых были полупьяными, другие же только начинали свою ночную жизнь; смеясь и разговаривая, они смешивались с хищными, жестокими Невидимыми, скрывающимися за чарами (Раньше мне приходилось приложить усилия, чтобы разглядеть их, теперь я же я видела их насквозь) — окрашивало ночь пугающим блеском карнавала.

Здесь были Носороги и мерзко выглядящие уличные торговцы с огромными глазами и без ртов; здесь были крылатые и скачущие твари. Некоторые из них находились под сильными чарами: они шли по тротуару рядом с людьми. Другие садились на здания, как хищные птицы, ищущие жертву. Я была практически уверена, что один из них узнает нас, даст сигнал и нападёт.

— Они интересуются только собой, — заметил Берронс, когда я высказала свои опасения. — Они повинуются господину в только тогда, когда он видит их. Но настоящий господин Невидимых — их голод, а город — это пиршество. Они были заперты сотни тысяч лет. Фактически, главное, что осталось в немногих выживших — голод. Он заставляет чувствовать себя пустым, совсем пустым… Это ослепляет их и мешает видеть что-либо другое.

Я посмотрела на него внимательно. В конце его речь прозвучала как-то странно, как будто бы он… сочувствовал им.

— Когда вы в последний раз убили одного из них, мисс Лейн? — спросил он внезапно.

— Вчера.

— Случилась ли какая-то неприятность, о которой вы мне не говорили?

— Нет. Я просто изрезала их на кусочки.

— Что? — Берронс остановился и окинул меня презрительным взглядом.

Я пожала плечами.

— Женщина умерла на днях. Этого не случилось бы, если бы я помешала. Больше я не допущу такой ошибки. — Я была твердо уверена в своей правоте.

— Женщина в моём магазине? — Когда я кивнула, он сказал:

— И где же вы храните эти… кусочки, мисс Лейн?

— В своей сумочке.

— Вы думаете, что это благоразумно?

— Я только что сказала, что я именно так и думаю, — ответила я прохладно.

— Вы осознаёте, что если съедите это снова, вы не сможете почувствовать вещь, которая нам так необходима?

— Я всё контролирую, Берронс. — Со времени ленча я даже не взглянула на банки.

— Никто не может контролировать свои привычки. Если вы съедите это снова, я лично дам вам пинка под зад. Поняли?

— Если я съем это снова, вы можете попытаться пнуть меня под зад. — Способность быть достойным противником для Берронса была одним из многих преимуществ поедания Невидимых. Я часто нуждалась в этом исключительно по упомянутой причине.

— Я подожду, пока это пройдёт, — зарычал он.

— И чего в этом будет забавного? — Я никогда не забуду ночь нашей битвы, неожиданной страсти. Мы смотрели друг на друга. На мгновение облака недоверия поднялись, и я прочитала в глазах его мысли.

— Ты была тем, на что смотрят, — промолчал он.

— Ты был тем, что чувствуют, — не ответила я.

Его пристальный взгляд словно закрылся от меня.

Я отвернулась.

Мы быстро шли по тротуару. Внезапно он схватил меня за руку и потащил в узкий переулок. Двое тёмных эльфов делали что-то возле урны. Я действительно не хотела знать, что именно.

— Давайте посмотрим, насколько хороши ваши боевые навыки, мисс Лейн, когда вы не накачаны стероидами Невидимых.

Но прежде, чем я могла позволить себе получить удовольствие от уничтожения нескольких ублюдков, мой телефон зазвонил. Это был инспектор Джейни.

Глава тринадцатая

Следующие несколько дней превратились в череду странных событий, от которых в голове у меня ясности не прибавлялось.

Каждую ночь Берронс обучал меня противостоять Гласу. И не способная уловить суть урока, я каждую ночь уходила со свежими ранами.

После этого мы искали Синсар Даб.

Или, скорее, Он искал, а я продолжала прилагать все усилия, чтобы избежать этого. Как уже было однажды ночью, когда Джейни позвонил, чтобы сообщить мне о преступлении. Я направляла Берронса в противоположную сторону, стараясь держаться достаточно далеко от книги, чтобы нечаянно не выдать себя тонкими знаками этой близости, которые иногда молотили мою голову, или из пеной у рта.

Каждый день появлялся В’лейн, желая расспросить меня о результатах моих поисков с Берронсом. Я заверила, что никаких результатов нет. Тогда он начал приносить мне подарки. Однажды он принес мне шоколад, от которого невозможно прибавить в весе, как бы много я его не съела. На следующий раз он принес мне сумеречные цветы с пряным ароматом Эльфийской Страны, которые цветут вечно. После его ухода я выкинула их — шоколад должен прибавлять килограммы, а цветы должны вянуть. Это те вещи, которые должны оставаться непоколебимы. То, что является точкой отсчета. Сейчас мне особенно нужно что-то, в чем я буду полностью уверенна.