Прятки с демоном - Ольга Романовская

— За мной свидание, — напомнил ректор.

Малица рассеянно кивнула. Мысли вновь обратились к таинственному дроу и его заказчику. Успокоится ли он или попытается довести дело до конца? Если ей нельзя одной гулять по Ротону, то и лорду ти Онешу надлежит проявлять осторожность.

— Еще раз прости. Я привык жить один. — Ректор обнял со спины и притянул к себе. От Малицы пахло цветочным мылом — самый приятный аромат на свете. Ее запах.

— А я не привыкла, что ты не ректор. — Пальцы девушки накрыли его пальцы.

— И давно ты это поняла? — с легким смешком поинтересовался лорд ти Онеш и, поддавшись соблазну, взял саламандру на руки. От неожиданности та взвизгнула, но, быстро сориентировавшись, уютно устроилась на мужской груди.

Ректор отнес драгоценную ношу к подоконнику, усадил, а сам остался стоять, подпирая стену. В глазах искрились смешинки. Несмотря на ужас прошедших дней, на предстоящий отъезд в столицу и присутствие в Академии дознавателя, лорд чувствовал себя счастливым. Алиса при всей своей красоте и чувственности не дарила ему такого спокойствия, когда сидишь и веришь: ничего не случится, а если и случится, то не заслуживает внимания по сравнению с кареглазой саламандрой, смотрящей на весенний парк.

Малица не торопилась с ответом, как и не спешила оборачиваться к ректору. Взгляд скользил по серым полоскам дорожек, мелькавшим среди свежей зелени, по снующим по парку фигуркам. Лекция давно началась, саламандру отметили как отсутствующую, но это сущие пустяки! Девушка не станет просить ректора изменить буковку в журнале, пусть считают прогульщицей. Жизнь близкого существа важнее учебы.

— Не знаю, — наконец задумчиво ответила Малица, переведя взор на лорда.

Невольно остановилась на глазах и с облегчением выдохнула: никого он не накажет, выражение не то — нежное. Даже непривычно. Демоны — мужчины серьезные, порой даже жесткие, а тут смотрит как на драгоценность. «Ты единственная», — услужливо подсказало подсознание, и девушка расплылась в глупой улыбке.

— А ты? — Если уж выяснять правду, то до конца.

— Тоже не знаю, — рассмеялся ректор и присел рядом. — Еще полгода назад адептка тер Ирадос была всего лишь нарушительницей дисциплины, а теперь поди ж ты!

Малица покачала головой, пряча не желавшую исчезать улыбку в уголках рта. Потянулась к руке лорда и поднесла к своей щеке. Пальцы ректора с готовностью погладили ее ладонь. Он наклонился, и девушка опомниться не успела, как их дыхание смешалось. Поцелуй напоминал порыв ветерка — столь же невесомый, но Малице захотелось другого, и, впервые проявив инициативу, она неловко попыталась протолкнуть в рот ректора язык.

— Дай я! — Глава Академии едва сдержал смех.

— Нет, я сама, — упрямо возразила девушка и повторила попытку.

Как там делал Крис? Ух ты, какое странное ощущение!

Осмелевший язычок Малицы взял в плен собрата. Саламандра целовала жадно, будто пыталась насытиться на всю оставшуюся жизнь. Теперь она даже дышала иначе: порывисто, слишком часто. Ногти впивались в спину ректора. Тот с трудом сдерживался, чтобы не повалить девушку на подоконник и не покрыть быстрыми, может, даже болезненными поцелуями шею. Останавливала неопытность Малицы.

— Хватит! — Ректор отстранился первым. — А то адепты глазастые, заметить могут. Так о чем мы говорили?

— О единственной. — Саламандра украдкой вытерла губы.

Интересный опыт. С Кристофом казалось противно, с лордом ти Онешем — приятно. Малица с удовольствием бы повторила, но понимала — у главы Академии дела, она и так его отвлекает.

— Что именно ты хочешь узнать? — Ректор сразу подобрался, замкнулся.

Девушка подняла щекотливую тему, но, нужно смотреть правде в глаза, обсудить все равно придется. И признать, какое место в жизни лорда занимает Малица тер Ирадос.

— Кто это такие. Или я как Алиса? — Малица соскочила с подоконника и уперла руки в бока. Воинственная поза намекала: честный ответ нужно дать здесь и сейчас.

Ректор тоже встал, покосился на часы: пора к пятикурсникам, — и спокойно, совсем не так, как ожидала девушка, ответил:

— Единственная — это избранница. Та, с которой, в случае взаимности чувств, заключают брачный союз, которую оберегают и которой хранят верность. Надеюсь, я ответил на оба вопроса?

Малица кивнула. Руки сползли на бедра.

— А если единственная откажет?

— Плохо, но придется смириться. — Ректор подошел к шкафу и извлек оттуда тоненькую тетрадь в кожаном переплете. Пролистал, кивнул собственным мыслям и кинул на стол. Попал. — Другой судьба не дает. Конечно, можно ошибиться, но проверка временем все расставит по местам.

— То есть я могу оказаться ошибкой? — уцепилась за слова девушка.

Сердце похолодело. Она боялась одновременно и оказаться, и не оказаться единственной лорда ти Онеша. Попробовала представить его с другой и ощутила укол ревности. Нет уж, демон с кисточкой нужен самой!

— Ты не ошибка, — без тени сомнения заверил глава Академии, шагнул к Малице и, ухватив за подбородок, добавил: — Ты моя, и я никому тебя не отдам. Разве только сама уйдешь.

Саламандра кивнула. Она верила.

— А теперь, прости, у меня лекция. — Ректор легонько поцеловал Малицу в губы и отпустил. — Забеги к Норману, он, наверное, не спит. Поговори насчет дроу. Только, прошу, никуда не лезь без моего ведома! Вот зачем не взяла подвеску? — В голосе звучал мягкий укор.

— Потому что ты бы узнал и запретил. — Это же очевидно. — И я дала слово, Ариан: пора становиться Ведущей. Особенно если кое-кто хочет, чтобы я победила на играх, — подмигнула Малица.

Лорд Шалл низко опустил голову, сжав виски руками. Перед ним лежала кипа бумаг. Слева — ворох папок с личными делами. Часть проректор достал из собственного шкафа, часть забрал из кабинета лорда ти Онеша, часть — из архива. Серебряная пентаграмма, вписанная в круг и надетая на длинную цепочку, касалась листа бумаги, испещренного фамилиями. Часть некромант уже вычеркнул.

— Душно! — пожаловался хозяин кабинета сидевшему рядом другу и расстегнул рубашку. Под ней блеснул артефакт «Вороний глаз». Человеческой работы, сделанный на заказ, под конкретного мага. Он не раз уже спасал владельца в трудной ситуации. — Не май, а июль какой-то! Эля дай.

— Может, не стоит? — в сомнении покачал головой ректор. — Ты устал, развезет…

— Дай кувшин, Ариан, — с напором повторил лорд Шалл, блеснув голубыми глазами. — Я три дня за тебя пашу без продыху, от смерти спас, имей совесть!

Глава Академии вздохнул и коснулся полупустого кувшина. Его тут же окутала изморозь. Охладив напиток, ректор налил эль в стакан и протянул другу. Тот хмуро кивнул и, выпрямившись, сделал затяжной глоток.