Ошибка грифона - Дмитрий Емец

— А оружие мрака? — возмущенно спросила Ирка и пожалела, что открыла рот, потому что Мармус как-то хитро повел ладонью — и Иркино лицо, во много раз увеличившееся, отразилось на силовом барьере во всех секторах, в том числе и в светлых. И все увидели, что Ирка, как хорошая знакомая, сидит между Мармусом и Мамзелькииой.

— Как справедливо отметила почетная гостья мрака, оружие погибших бойцов Черной Дюжины переходит валькириям в том случае, если стражи мрака поведут себя как-либо недостойно. Нашей гостье мы, однако, подарим оружие мрака совершенно бесплатно…

— …и мою косу, — вполголоса сказала Мамзелькина.

— …и косу уважаемой Аиды Плаховпы! — с удовольствием озвучил Мармус.

— А кроме случая полной гибели валькирий, бой может быть прерван? — спросила Ирка, понимая, что ей уже нечего терять.

— Кроме варианта полной гибели валькирий, которого так ждет Дева Мрака… — немедленно сообщил в микрофон Мармус, подмигнув Ирке при своей оговорке, — бой может быть остановлен лишь в одном случае: если этот рог прозвучит в четвертый раз! И если остановятся костяные часы!

Секретарь Лигула сунул руку под свой плащ и извлек охотничий рог, украшенный по краю серебром с чеканкой. Рог был бычий, чуть желтоватый. Ирка готова была поклясться, что это тот же самый рог, который недавно звучал на ледяном поле.

— А теперь хватит слов! Пусть говорят мечи и копья! — крикнул Мармус.

Глава двадцать пятая

Двенадцать на двенадцать

1. Когда человеку плохо, он сжимается до своего эгоизма, и единственное его желание, чтобы и другим было плохо и больно.

2. Бумажный кораблик любви размок от слез и соплей, процарапал днище о быт и, наполнившись склоками, отправился ко дну.

3. Есть люди, которые довольны всем. И есть люди, которые не довольны ничем. Промежутков фактически не бывает.

Перед валькириями — шагах в ста — темнела линия щитов. Стражи мрака укрывались за щитами полностью, не оставив ни малейшего зазора, в который могло бы проникнуть копье.

— Ну… пора! — отрывисто сказала Фулона.

Убедившись, что Черная Дюжина не пытается обойти ледяную крепость и обстреливать их из леса на острове, Фулона вывела валькирий из ее ворот. Лишь на ледяных башнях оставила двоих: на ледяной башне, что примыкает к парку академии, — валькирию-одиночку, а на другой, что у острова, — валькирию ледяного копья Прасковью.

— Не хочу, чтобы о нас говорили, что мы пользовались преимуществами обороны! — повторила Фулона.

Внезапно щиты мрака разомкнулись, и перед строем выступил Вандол — страшный тартарианец со вмятым булавой лицом. Кандалы с него сняли, остались лишь красные вдавленные следы. В правой руке он держал громадную, с пятнами ржавчины секиру. Был у него и щит — круглый, мятый. Казалось, пять маниакально настроенных кузнецов потратили целый день, стараясь причинить щиту максимальный вред.

Сделав шагов десять навстречу валькириям, Вандол закричал что-то вызывающее и стал стучать секирой по своему щиту. Трибуны мрака ответили ему ободряющим ревом. Вандол, возбужденный этим одобрением, ревел как лось и все громче колотил по щиту секирой. Изредка тартарианец высоко подбрасывал секиру и вновь ее ловил.

— Чего это он? — спросила Бэтла.

— На поединок вызывает. Неплохо придумали стражи мрака! Не хотят оставлять этого психа у себя за спиной во время боя! — процедила Хаара. Она с трудом сдерживалась, чтобы не метнуть в Вандола копье, пока он не прикрыт щитом.

Приблизившись к валькириям, Вандол невнятно крикнул что-то и грозно потряс секирой. Заметив, что из валькирий пока никто не выступил ему навстречу, Вандол с торжеством захохотал и, точно уже победил, вскинул над головой щит. Трибуны мрака опять отозвались торжествующим ревом. Ближневосточные джинны и их многочисленные помощники змеились струйками, принимая в заклад эйдосы.

— Раньше бы Таамаг приняла вызов, — пробормотала Хола.

Стоящая рядом Брунгильда тревожно захлопала глазами.

— Значит, я должна? Нет, если вы хотите, я, конечно, «за»… Но у него на секире ржавчина! Это же верный столбняк! — пролепетала она, начиная нерешительно продвигать вперед.

Радулга поймала се за локоть:

— Куда?! Он тебе еще не по зубам! Давай я!

— Но секира, секира… Пусть хотя бы перекисью ее обработает! На ней же земля, песок… — не слыша ее, лепетала Брунгильда.

В своем ужасе она была совершенно искренней. Не огромный тартариапец ее страшил — подумаешь, серийный убийца-психопат! — но именно нестерильность его секиры.

— Назад, тебе говорят! Он мой!

Радулга уже без всяких церемоний оттолкнула Брунгильду и выступила навстречу Вандолу. Тот перестал колотить секирой по щиту, окинул Радулгу цепким взглядом и, повернувшись, отошел на лед между щитами Черной Дюжины и щитами валькирий.

Валькирия ужасающего копья следовала за ним. Копье она держала, приподняв его над щитом. Не дойдя до строя Черной Дюжины полусотни шагов, Вандол повернулся, еще раз торжествующе взревел и ринулся на Радулгу. Несся он как вепрь, пригнувшись к земле и защищая выставленным щитом голову и грудь.

Радулга могла бы метнуть копье, целя в его иезащищенные моги, но не сделала этого, зная, что в случае промаха останется безоружной. Спустя несколько мгновений секира Вандола врезалась в щит Радулги, заставив валькирию пошатнуться. Отступив на шаг, чтобы сохранить равновесие, Радулга нанесла Вандолу укол копьем, метя в лицо, но он отбил его, быстро вскинув щит.

А дальше начался самый яростный бой, который Ирке когда-либо приходилось видеть. Вандол наседал, теснил, уклонялся, путал валькирии карты. Он и правда был блестящим бойцом. Недаром Лигул пытался стравить его с Ареем. Но и Радулга была прекрасна в бою. Ужасающим копьем она и колола, и рубила, и держала дистанцию, не подпуская Вандола слишком близко.

В какой-то момент схватки Вандол секирой пригнул Радулге щит и, открыв ее, сразу же краем своего щита нанес круговой удар над щитом валькирии. Что-то, сорвавшись, покатилось по льду. Трибуны взревели. Всем показалось, что Вандол срезал Радулге голову. Но это была не голова, а лишь сбитый с нее шлем, потому что уже в следующую секунду, отскочив, Радулга достала Вандола уколом копья в ступню.

Взревев от боли, страж швырнул в Радулгу свой щит и сразу же, перехватив секиру двумя руками, нанес три удара. Первый — подрезающий, чуть ниже щита, по выставленной вперед ноге, другой — обратный, через щит — по голове и третий, рубящий, по голове же. Между вторым и третьим ударами Радулга успела выбросить руку с копьем, метя в грудь Вандолу. Ее удар достиг цели. Сияющий наконечник вышел у стража мрака из спины. Вандол схватился рукой за древко копья и, не выпуская его, нанес Радулге завершающий удар. Тяжелая секира рассекла валькирии голову. Радулга покачнулась и упала на спину, не выпуская копья.

— «С шумом на землю он пал, и взгремели на падшем доспехи», — успела прошептать она, упрямо не закрывая глаз и глядя в белесое небо. Потом едва уловимо вздрогнула и умерла. Ирке показалось, что в небо, оторвавшись от груди валькирии, взмыл голубь, точно сотканный из чистого света.

Вандол повалился на лед у ног Радулги и больше не поднялся. Его тело начало быстро распадаться. Вскоре оно исчезло совсем. На льду остались лишь секира и щит. Рев стражей мрака, до того торжествующий, сменился гнетущей тишиной.

Потом тишину прорезали мерные, страшные удары. Это бойцы Черной Дюжины, настраивая себя на бой, колотили по своим щитам топорами и мечами. Внезапно длинная, едва ли не с копье стрела просвистела в воздухе и ударила в щит Фулоне, пробив его насквозь и остановившись лишь потому, что уткнулась в нагрудник.

Это Росвус, лучник мрака, показался на миг из-за щитов. Фулона в ответ метнула в Росвуса копье, но лучник вовремя укрылся. Черная Дюжина шагом продвигалась вперед, неуклонно сокращая расстояние. Их щиты были по-прежнему сомкнуты. Временами они чуть приоткрывались, позволяя Росвусу выпустить стрелу. Маленький же лучник Кнор взбегал на спину массивному Торпу и, стоя у него на плечах, пускал стрелы в любое мелькнувшее за щитами лицо.

Малара, щурясь как кошка, поджидала, пока щиты приоткроются и Росвус покажется в очередной раз. Происходило это всегда в разных местах, так как лучник незаметно перебегал за спинами у стражей мрака. Затем щиты чуть раздвигались, и сразу же, не мешкая, вылетала стрела. Но только в этот раз все вышло иначе. По легкому дрожанию верхней части одного из щитов Малара угадала, что он сейчас сдвинется, и сразу же, не дожидаясь этого, метнула копье.

Бронзовое копье пронеслось как молния и успело как раз в мгновение, когда щит начал приоткрываться, позволяя выглянуть наконечнику стрелы. Копье скользнуло в эту лазейку, встретило какое-то препятствие, и древко его дрогнуло, чуть дернувшись вниз, а потом сразу резко вверх. Жугкий оборвавшийся вопль подсказал валькириям, что Малара не промахнулась.