Осколки легенд. Том 2 - Андрей Александрович Васильев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Подлинность предмета подтверждало фото Вревской, где данная брошь была хорошо видна, акт экспертизы, свидетельствующий о возрасте украшения, и мое личное поручительство. Да-да, я набрал некоторый вес в коллекционерских кругах, и мое слово кое-что в них уже значило.
Участник аукциона, значащийся в списке под псевдонимом Черный Ястреб, довольно быстро перебил все ставки, сделанные другими игроками, а под конец, когда прозвучала фраза «Лот продан», сказал, обращаясь именно ко мне:
– Иногда вещь стоит купить только из-за того, что ее продавец сам прекрасно осознает, с каким именно сокровищем он расстается.
И такие в этом скрипучем голосе, искаженном компьютером, прозвучали знакомые интонации, что я сразу понял, кто сейчас со мной говорит. Вернее – передает привет. Уж не знаю, дружеский ли, нет, но передает.
Что до моральной стороны вопроса – меня не терзали муки совести по поводу того, что я отдаю в частные руки вещи, имеющие определенную историческую ценность. Сначала я было передавал их в музеи, но потом произошла пара неприятных историй, после которых я решил – ну на фиг. Да-да, это не показатель, но лучше пусть мои находки у коллекционеров будут храниться, те хоть честно вносят их в каталоги и хранят в надежно закрытых помещениях. Ну и, как я говорил уже, мне на что-то ведь существовать надо? Опять же – бумаги я все передаю по назначению, их в продажу не пускаю ни при каких условиях, даже когда очень просят.
Хотя и тут не без нюансов. Кое-какие документы, которые любопытны лично мне, не достаются вообще никому.
Вот в тех шести коробках с архивом Географического общества, например, лежали три письма, после осевшие в синей папке, той, что хранится в моем личном сейфе с очень надежным кодовым замком и тремя наложенными проклятьями, которые шандарахнут любого, кроме меня. И, возможно, Стеллы, ведь это она их накладывала. В одном из документов речь шла об экспедиции, нашедшей в невысокой горе, стоящей у одного из притоков Оби, некую пещеру, в которой случайно обнаружился хорошо спрятанный ход, ведущий вниз и «полный чудес разных». Каких именно – не указано, но с учетом того, что люди, бродящие по тайге, редко страдают повышенной эмоциональностью, видимо, что-то очень интересное в той пещере было. Только вот далеко члены экспедиции уйти не успели, поскольку на них напали воины из местной народности, именуемой «остяки», и с ходу убили при этом добрую половину людей. Оставшиеся попробовали спастись бегством и потеряли по дороге к реке еще троих товарищей, остальных добили пороги Оби. Не утонул лишь один бедолага, которого на берегу подобрали и попытались выходить смолокуры, правда, успеха никакого в этом благом деле не достигли. Холодная вода реки сделала свое дело, и последний участник экспедиции через три дня скончался от горячки, но перед этим успел надиктовать письмо крайне удачно заехавшему к смолокурам местному мелкому чиновнику, а уже тот переслал его по назначению, в Санкт-Петербург. Ну а теперь оно попало ко мне.
Думаю, эти горемыки, сами того не понимая, наткнулись на путь, ведущий к одной из старейших загадок Сибири – «Золотой бабе». А та, если верить кое-каким книгам, является особой весьма капризной, взымающей с дерзецов, которые попробовали добраться до нее, плату в виде жизней. Она вообще такое любит – поманить простаков своим блеском, а после смотреть, как одни человеки других уничтожают ради нее.
Что до двух других документов, то там тоже были явные свидетельства того, что люди натыкались на клады, правда попроще, не такие культовые, как «Золотая баба». В одном случае паренька из экспедиции прикончило «облако чудное, внешне похожее на двухметрового гиганта-человека, только с головой лося», во втором на членов экспедиции, забредших в глухой урман, напал страх такой, что они чуть с ума не сошли, а после еще и в болоте чуть не утонули. Наверняка там лежат очень старые и очень недобрые сокровища, почерк проклятых кладов здесь четко читается. И до сих пор, думаю, они там обретаются.
Вот таких писем, отчетов, рапортов у меня уже с полсотни накопилось, не меньше. Плюс десятка два разных украшений, которые ни в музеи, ни в продажу пускать нельзя ни в коем случае, чтобы беды не случилось. Эти, правда, находятся не в офисе. Они сложены в ларец и прикопаны за городом, с соблюдением всех правил кладоустройства. Тех, благодаря которым никто кроме меня этот ларец в жизни забрать у земли не сможет. Ну, разве что только другой Хранитель кладов. Да и то не факт.
– Отчетный период, – повторил я, тупо глядя в окно. – И что потом? Да елки-палки!
Последняя фраза относилась к смартфону, который своим сигналом окончательно сбил меня с мысли.
– Да? – недовольно ответил на звонок я. – Стелла, что тебе надо? Говори кратко.
– Бриллиантовое колье, – немедленно ответила ведьма. – Я тебе про это уже раз десять говорила, но ты меня словно не слышишь. То, которое ты в Раменском взял, в проклятом купеческом кладе. Я же знаю, оно до сих пор у тебя. Золото ты все тогда расплавил, камни из украшений в реку выкинул, на радость водянику. Но не колье. Отдай его мне!
– Нет, – твердо произнес я. – И даже не проси. Впрочем, когда ты меня достанешь до такой степени, что я очень-очень сильно захочу, чтобы тебя не стало, то это сделаю. Но пока до данной критической точки я еще не дошел. Что-то еще?
– А я в ресторане, – мурлыкнула Воронецкая. – Сижу и жду тебя. Оливье целый тазик заказала, пирожки, котлеты с пюрешкой и соленым огурчиком. Короче, все как в твоем детстве. Помнишь, ты мне рассказывал, как вы с мамой ходили к твоей бабушке, и она…
– Я очень ценю то, что ты не только о себе думаешь, но и обо мне иногда вспоминаешь, но сейчас не до оливье. Слушай, мне надо отчет сегодня обязательно закончить. Ты же знаешь, что хоть у страны праздники, выходные и все такое прочее, но мне уже третьего числа следует отчитаться перед руководством холдинга о работе, проделанной за минувший
