Сказки о сотворении мира - Ирина Ванка

Оскар закрыл сейф на ключ.

— Идем, посмотрим, как позорится наше сиятельство. Никогда не видел, чтобы крошка пару играл.

— А может теперь так надо жить всем? — осенило доктора, пока он поднимался по лестнице. — Ведь меняют правила, как хотят. Даже светофоры убирают, если они раздражают кого-то. Помнишь автобусную остановку рядом с моей редакцией? Помнишь дом рядом с ней? Одного ненормального деда бесили люди, что вечно топчутся у него под окнами. Вышел дед с топором, зарубил к чертовой матери остановку, выдрал из асфальта столб с расписанием и кинул в кусты. Нет больше остановки. И хоть бы кто-нибудь возмутился. Оскар, может, ты зря подумал на Эрни? Может, эзотерики гонят с конвейера такие приборы? Настало их время выходить из тени. Появятся среди людей — я хотя бы на них посмотрю.

Корт оказался облеплен со всех сторон. Не то, что сидячих, даже стоячих мест, пригодных для наблюдения, не осталось. Оскар встал в стороне. Зрительская этажерка, наспех сколоченная из досок, была как на ладони. Крик болельщиков заглушал удары мяча. Особенно ярые махали тряпками над головами и раскачивали конструкцию. Толстая задница массажиста французской команды громоздилась на вышке.

— Бесполезно, — пришел к выводу Женя. — Если б Эккур был здесь, его было б видно издалека. Уж больно колоритная рожа. Или ты шифруешься из-за дела алхимика? Думаешь, узнают?

— Терпеть не могу толпу.

— Можно попробовать влезть на крышу. Оттуда корт будет виден.

— Обрати внимание на мужика в серой куртке, — Оскар указал на человека, застывшего у трибуны. Человек не то, чтобы очень болел, но смотрел напряженно. Не то, чтобы следил за игрой, скорее размышлял о своем. И руки человека были скрещены на груди, как у охранника, которому нечем заняться. — Типичный эзот. Можешь подойти, посмотреть. Можешь познакомиться. Спроси, где он живет и работает, а после проверь и убедись, что такого персонажа в природе нет.

— Да… что-то в нем не от мира сего, — согласился Женя. — Что он здесь делает? Помогает французам?

— Меня пасет. И вон… на верхней скамейке, который хлопает и улыбается по-дурацки… из той же команды. Думаешь, почему они оба так напряглись? Решают задачу высшей степени сложности: как натолкать жучков и камер к Учителю в дом.

— А ты? — испугался Женя. — Ничего не предпримешь со своей стороны?

— Почему же?

— Оскар, ты выкладываешь мне секреты один за другим. И не думаешь, что меня подкараулят, схватят, вгонят в транс и выудят информацию. Ты не подумал, что под гипнозом я бессознательно начну работать на них?

— Ты давно работаешь на эзотов, чудик, — ответил Оскар и отправился в дом.

— Не понял… — удивленный доктор последовал за физиком. — Кто работает на эзотов?

— Кто, по-твоему, Жорж? Волонтер из благотворительного общества? Или он под гипнозом платил тебе зарплату все эти годы? Или он уволил тебя не для того, чтобы отправить в Москву?

— Оскар…

— Иди сюда, — Оскар втащил доктора в лабораторию и запер дверь.

— Я, честное слово…

— Не надо клятв. Мне надо, чтоб ты понимал ситуацию. Кого угодно могут схватить. С кого угодно могут считать информацию. Не почувствуешь даже легкого головокружения. И Юльку, и Учителя, и тебя… Кого угодно, кроме, крошки-графа. С этого толку не будет. Мне надо, чтобы ты понимал так же, как все они. Никаким другим способом я не могу защититься, кроме как вашим полным пониманием ситуации.

— Оскар, я сегодня же сниму квартиру в Москве! Я сейчас же уеду…

— Сядь, — велел физик и подставил доктору кресло. — Чего ты этим добьешься? Тебе откажет в приеме мединститут, вот и все. Пока ты выполняешь программу, ты в системе, в потоке. Как только начнешь размахивать ластами, тебя живо вышвырнет на берег. Забыл, чем это кончается?

— Я даже не подумал про Жоржа! Оскар! Они же могли вкрутить мне в мозги любую программу. Пожалуйста, не говори больше ни слова. В конце концов, я мог неосознанно пронести сюда камеры и жучки.

— Даже если ты приведешь сюда делегацию физиков из их секретных лабораторий и покажешь расчеты, они все равно ничего не поймут. Кишки у них тонкие. За утечку информации не бойся. Все, что они могут сделать — это заставить меня работать на них. Заставить! Поэтому они делают все, чтобы подогнать поближе ко мне людей, которым я доверяю. Не знаю, что они задумали. Не имею представления, что надо делать. Постарайся не расслабляться, потому что провокации будут.

— М… да, — согласился доктор. — Хорошо, что ты сказал мне об этом. Очень хорошо, что сказал об этом сейчас. Ситуация, конечно дерьмовая. Я должен подумать…

— Думай.

— Конечно, конечно… провокации будут, но только не через меня. Или ты соглашаешься на них работать сам и оговариваешь условия, или придется тебя спрятать.

Оскар помотал головой.

— Нереально ни то, ни другое.

— Почему?

— Я не смогу сделать работу, которую они требуют. Даже если бы смог, не стал бы. Открыть реальное измерение логически невозможно.

— То есть, выражаясь языком Мирославы, Автор не может присутствовать в своем романе, как персонаж… если это, конечно, не мемуары. Оскар, тебя однозначно надо прятать на какой-нибудь дикой частоте, где тебя не найдут.

— Эзоты найдут. Мне спокойнее, когда не ищут, когда знают, где я. И с вами спокойнее, чем одному в лесу.

— Значит, надо прятать не в лес, а в бункер. Если ты уверен, что через Эрнеста не будет провокаций, пусть он будет единственным доступным тебе человеком. Интересно, почему Эрнест? Потому что он — человек без судьбы? Потому что в его голову не вшита программа, которой можно манипулировать? А в наших вшита… — рассудил Женя. — И в мою… Как здорово, что ты сказал. Как замечательно, что вы с Натаном Валерьяновичем разъяснили мне ситуацию. Сейчас я чувствую себя прозревшим. Просто ужас берет… Оскар! А может нормальный человек послать свою программу куда подальше?

— Попробуй. Ты можешь выкрасть из моего кармана ключ, вскрыть сейф и спереть прибор?

— Да ты что? — ужаснулся Женя. — Никогда! Ни за что на свете я не сделаю этого!

— Видишь, как жестко стоит программа. Если б я мог так же насмерть записать ее на кристалл, проблем бы не было.

— Но это же свинство! Мы же не звери, а люди!

— На смену человеку придет зверь. Библию почитай, там все написано. Твари без принципов и тормозов. Реальные отморозки. Один из них уже здесь. Я надеялся, что он будет единственным и неповторимым, но ошибся. Будет целое поколение. Оно же последнее, я надеюсь… Что делать? Это нормальный итог цивилизации.

— Люди без судьбы появляются благодаря замедлению поля?