Реликт - Василий Головачёв

– Он ещё далеко, километрах в пятидесяти.

– Как быстро он движется? – спросил Влад.

– Точно не скажу… почти на полный мах коней…

– Километров восемьдесят в час. Успеем.

– Что ты имеешь в виду?

– Надо проскочить до Орилоух-Горы раньше, чем он нас перехватит.

– Зачем? Лучше обойти Гору справа, – предложил Димитр.

– Он всё равно догонит, – пожал плечами разведчик.

– А так он зажмёт нас у Горы, и мы никуда не денемся. Да и эти уроды на хвосте.

– Идём к Горе! – после недолгого раздумья решил Влад. – Там посмотрим, что делать дальше.

Ясен непонимающе посмотрел на отца. Велич-старший дёрнул уголком губ.

– Есть одна задумка. Поскакали ветром!

Отряд слаженно двинулся к призрачно-мерцающему куполу Орилоух-Горы, постепенно наращивая скорость. Гепардокони отдохнуть как следует не успели, но шли хорошо, словно чуяли опасность.

Купол Орилоуха приближался небыстро, но неотвратимо, превращаясь из невесомой призрачной громады в нечто материально ощутимое, в сплетение снежных кораллов и мхов. До него оставалось сорок, потом тридцать, пятнадцать километров, и, когда дружинники готовы были с облегчением перевести дух, – чего греха таить, в ожидании встречи с чёрным дьяволом у многих мурашки по спине пробегали, – слева, на фоне выросшей на полнеба сверкающей белой горы, появилось быстро увеличивающееся пятнышко.

– На полный мах! – крикнул Влад.

Подстегнули коней.

Пятнышко выросло в размерах, превратилось в островерхий шалаш, в чёрную глыбу, затем в удивительный механизм на гусеницах высотой с трёхэтажный терем. Это был тартарианин собственной персоной, но тот ли, с которым уже дважды встречался отряд, или нет, сказать было трудно.

Счёт пошёл на секунды.

Сначала казалось, что чёрный гигант успеет преградить отряду дорогу. Но уже через минуту «скелеторобот» пронёсся слева в полукилометре, сопровождаемый длинным хвостом пыли, и дружина вынеслась к первым отрогам Орилоух-Горы, до которых осталось буквально несколько сотен метров.

– Не отставать!

Наддали ещё, не жалея скакунов, веря в светлый ум своего командира.

Тартарианин развернулся за отрядом, бросаясь в погоню. Когда отряд уткнулся в первый «побег коралла», уходивший ввысь султаном ажурного сверкания, его отделяло от людей километра полтора.

– Ищем проход! – бросил Влад, поворачивая коня вдоль «коралловой» опухоли. – Ясь, тут должны быть ущелья поглубже!

Счёт снова пошёл на секунды, потому что преследователь не оставил своих намерений, и близился миг, когда придется принять бой.

Ясен напрягся, интуитивно «обнимая» всей сферой сознания, а точнее – бессознания, местное пространство, и в сверкающей колючей шубе, закрывшей горизонт, увидел-почуял длинный петлистый ход.

– Сюда!

Отряд повернул за ним, продрался сквозь узкую щель между кустами «коралла» и оказался в самом настоящем ущелье с ежастыми колючими стенами. Под копытами коней захрустели, рассыпаясь, пальцевидные колючки и камни.

– Иди первым, – приказал Влад, – я буду замыкающим.

Ясен поскакал вперёд, без удивления обнаружив у себя способность получать информацию двумя слоями: сознательно, через глаза и уши, и внечувственно, через внутренние психофизические «мембраны», позволяющие оценивать будущие препятствия.

Ход вёл внутрь снежно-белого «кораллового» массива, то сужаясь, то расширяясь. Небо над головой то исчезало за мохнатыми переплетениями «лиан» и «мхов», то появлялось вновь.

Проскакали самую настоящую арку, похожую на искусственное сооружение, так она была красива и гармонична, и упёрлись в ещё более узкую расщелину. По-видимому, ход здесь заканчивался тупиком, потому что даже новое «сверхзрение» Ясена не позволяло ему увидеть продолжение тоннеля в недра Орилоух-Горы.

Отряд остановился, дружинники развернули коней.

Подъехал Влад, выдернул из сумки карабин.

Где-то со стороны входа в расщелину послышался треск и грохот. По всей видимости, тартарианин достиг «кораллового» утёса и с ходу вломился в заросли «коралло-мхов».

– Бери карабин.

Ясен повиновался.

– Целься в левый столб арки, я в правый. Готов? Выстрел!

Короткий двойной удар потряс стены ущелья.

Ракетные пули «Драконов» прошили воздух, вонзились в красивейшие фестоны арки слева и справа от прохода, взорвались.

И тотчас же произошло нечто вроде бесшумного «кораллотрясения»: форма арки претерпела метаморфозу, её столбы распустились лепестками ажурных тюльпанов, выпустили перламутровые «побеги», сверху спустились «лианы» и паутиновидные перепонки, заплели всё пространство ущелья вплоть до попятившихся всадников… и ущелье исчезло!

Стало тихо.

Дружинники оторопело вертели головами, не понимая, что остались в западне. Со всех сторон их окружали белые и розоватые колючие ветви «мхов», острые, как иглы, и твёрдые, как гранитный монолит.

Гепардокони фыркали, по их шкуре бегали «нервные» волны.

– Отец…

Влад поднял руку, призывая всех к молчанию.

Снова послышался треск и грохот, скрип и визг. То ли тартарианин застрял, то ли потерял направление, ворочаясь в зарослях «кораллового» массива.

Треск стих, какое-то время вокруг царила тишина, потом прилетели гулкие взвизги, тупые удары, скрип, звуки удалялись, и стало ясно, что преследователь действительно потерял след беглецов. Через несколько минут в заросли «мха» вернулась первозданная тишина.

– Отец…

– Всё нормально, – заговорил Влад, тряхнув волосами. – Тартар и Орилоух представляли собой разные стадии разумогенеза одного и того же вида Пресапиенсов, причём вида негуманоидного. Орилоуны были потомками тартариан, как Сеятели или «серые призраки» – потомками орилоунов.