Две луны (СИ) - Румянцев Евгений

— Если дорога относится к поселку, не имеют право. — возразил Игорь. — Еще штраф вкатят за самоуправство.

— Это когда поселок был против ремонта? Сами пусть платят и ремонтируют. — начал горячиться Петр.

— А у нас туристы в радость. — прервал их спор Пастух. — Летом на выпасе хоть поболтать есть с кем, а то вокруг одни собаки и овцы. Мы всегда рады им были.

— Тихо! — вдруг сказал Петр. — река громче шуметь стала или мне показалось?

Все замолчали и вслушались в окружающие звуки.

— Похоже, глюки. — Игорь встал с камня. — Все, замерз я уже. Пора проход искать, а то скоро зуб на зуб попадать не будет. Вот гребанное место, спокойно посидеть и отдохнуть нельзя. Так что копаем отсюда и до темноты, только бы поспать потом нормально удалось. Вот жисть настала, за каких-то пару вонючих топоров так над собой глумиться. Эх, мама, роди меня обратно, непутевого.

Началась неспешная работа. Стараясь беречь голые руки от шершавого известняка, обмотав их старыми тряпками от комбезов, работали сначала на четырех участках по одиночке, скидывая камни вниз. Через какое-то время Пастух крикнул, что вроде почувствовал ток воздуха и немедленно все переместились к нему, расширяя проход. Так проковырялись еще часа два, основательно подустав. С мелкими камнями проблем не было, а вот те, которые покрупнее, откидывать стало тяжело. К тому же вдобавок ко всему среди камней появилась глина, мешающая и до того непростой работе. Проход углубился уже так, что первый копающий целиком исчезал в нем, лежа передавая выпавшие из завала камни и меняясь местами с другими, когда сил выпихнуть наружу очередной крупный камень, уже не оставалось.

— Ну чего там, дует или зря копаем? — спросил Петр у вылезшего из каменной норы Выживальщика.

— Вроде да, иногда чувствуется. И пар от дыхания выходит наружу. Вот только сколько рыть, неизвестно, а на поверхности уже к закату дело. Может хватит на сегодня, упарились все уже. — Игорь, тяжело дыша, прилег на камни рядом.

— Давайте еще полчасика. Ого, смотри, какой гостинец Ежик тянет, килограмм на 50 потянет. Как он смог то?

— Там еще несколько таких, а над ними мелочь. Выше только коренная порода. Хорошо, рыть начали снизу-вверх, так бы не вытащили.

Наконец, глыба покатилась по склону и из прохода показалась довольная физиономия Ежика.

— Святая Ядвига, я чуть пупок не надорвал. Там еще парочка таких. Но сквозняк сильнее становится.

— Ежик! Ну не мог соврать, сказать, что глухо все? Теперь рыть будем, пока не окочуримся. — с досадой воскликнул Игорь.

— Зато два раза ходить не будем! Как говорил мой приятель, чем больше терпишь, тем больше кайф потом. Но это он после пива так говорил.

— Ходить не будем, это ты точно подметил. Конечно, трупы же не ходят. А еще часик такой работенки, и мы станем такие же холодные, как эти камни.

— Не ной, Игорек. Я сказал, полчаса еще, значит полчаса. Ну где там Пастух, моя очередь лезть.

Проход удлинился уже на три человеческих роста. — Надо же, сколько выкопали? — удивился про себя Петр. Он с тоской посмотрел на два камня, перекрывавших путь вперед и решил, что лучше продолжать копать правее. Вынув несколько камней и отодвинув их назад, он начал дергать за еще один, похожий на сосульку. Вдруг за ним раздался негромкий стук. — Видать, пустота, это хорошо. Так еще пару метров враз проскочим. — мелькнула мысль, и он с удвоенной яростью начал расшатывать булыжник. Опять за ним что-то покатилось и камень стал поддаваться. — Вот гадина! Не хочешь поддаваться человеку? Тогда самолично тебя вытяну и брошу в реку! — зло зашипел Петр, еще больше расшатывая ненавистную каменюку. Та, как будто услышав слова человека, вдруг поддалась и шевельнулась, наклонившись в обратную от Петра сторону, а сбоку от нее между камнями образовалась небольшая дыра, из которой сильно подуло. Петр с удвоенной силой начал ее расширять и через несколько минут вывалился из прохода в огромный зал.

— Ничего себе тут объемчики! — прошептал он и крикнул, чтоб лезли к нему. По мере того, как остальные вылезали из прокопанного прохода, количество удивленных восклицаний росло в геометрической степени. Зал был просто огромный, до противоположных стенок даже налобники не досвечивали.

— Когда все вдоволь насытились новыми видами пещеры, Игорь предложил перетащить мешки с реки и ночевать здесь. На вид тут было суше, и река не мешала хорошо слышать друг друга. Так и сделали, а потом, бросив одну шкуру под себя, укрылись еще парой и, еле затолкав в себя немного еды, отрубились.

Поспали всего часа три, если можно назвать сном бесконечное ворочанье под шкурами в желании отыскать неуловимое тепло. Не выдержав ночной бой с холодом, через пару часов встали и стали торопливо собираться обратно. Обратный путь Петр запомнил фрагментами, все остальное время он с товарищами просто тупо и равнодушно шел, едва узнавая дорогу. Было абсолютно все равно, что с ними случится дальше. Назвать это морально- волевыми усилиями было глупо, надо было просто идти, чтобы снова увидеть солнце над головой. Они выползли из пещеры ранним утром, пробыв там почти сутки. Вдоволь напившись травяного напитка и раздевшись с помощью подскочивших бойцов сразу завалились спать, блаженно улыбаясь от того что сумели вернуться живыми.

Проснувшись вечером, Петр заторможено бродил по лагерю, в чувство его привел только писк налобника, предупреждавший о Зове. С раздражением, проклиная это явление, он спустился в грот и еле протиснулся в пещеру. Все тело отчаянно болело и протестовало против нового посещения пещеры, пусть даже ненадолго. Ему даже помогли пролезть в первую комнату, чтоб не загораживал проход своими зомбическими передвижениями. Всеми командовал к его удивлению, Профессор, видимо вспомнив былые инструкции по эвакуации в бомбоубежище. Эта эвакуация оказалась не совсем успешной, двое опаздывающих успели получить удар по мозгам, едва успев вбежать в грот. Попытавший втащить их дальше к проходу тоже попал под раздачу излучения и сейчас все трое, постанывая, отходили от последствий Зова в виде головной боли, поселившейся в их многострадальных черепушках. Но, слава всевышнему, все остались целы и даже вполне здоровы. Профессор провел остальным целую лекцию о вреде опаздывания на мероприятие по спасению своей души от опасного явления, показывая пальцем на последствия в виде стонущих потерпевших. Один из них, в момент начала писка налобника, справлял большую нужду и попытался этим оправдаться, чем вызвал дружный гогот отряда, а Профессор в ответ безапелляционно заявил, что даже собственное дерьмо в момент опасности должно слушаться мозг и прятаться обратно, чем вызвал еще один взрыв смеха и ядовито-веселые комментарии бойцов.

Глава 29

— Чего в поселке так мрачно сегодня? И движухи особой нету, работают что ли все? Ляо, да брось готовить, обрисуй ситуацию.

Ляо, вытирая руки об какую-то грязную тряпку, подошел к столику, за которым Петр с Муней неторопливо пили чай.

— Так плохо все. Драконы всю неделю лютовали, много народу пропало. Теперь мясо и рыба совсем дороже стали, многие на пайки перешли. По сути, поселок последнее время в блокаде был. Только последние несколько дней поспокойнее стало, наверно уходили к себе Зов пережидать.

— Сколько их было?

— Видели две группы то ли по три, то ли по четыре штуки. Одного вроде завалили, по словам городского начальства. Может, еще были, только никто не проверял. Эти две недалеко от поселка болтались, на выходящих из поселка охотились из засад. Наши за травами для чая ходили, видели их.

— Так значит их мы на отходе на речке встретили… — задумчиво сказал Петр.

— Конечно их. Как раз семь тварин было. — воскликнул Муня и удовлетворенно потер руки. — Но вот к себе дальше только пятеро дошли. Или четверо. Мы не проверяли особо, чего мертвых тварей рассматривать. Нам уже не привыкать глядеть на подобное шикарное зрелище. Это вы их на костре, как мучеников сжигаете, а мы — народ гуманный, шею на бок и заупокойную.