Сказания о Хиль-де-Винтере - Моранн Каддат

Сейчас, верно, Матей нашел бы в себе силы претерпеть капеллановы занудства. Да некого было больше терпеть. И не к кому больше обратиться за мудрым советом во всем этом огромном замке.

Легко проскальзывающий в глотку вермут приносил краткую, приятным теплом разливающуюся по внутренностям волну спокойствия. Ощущения эти длились всего ничего — он даже не успевал поставить бокал на импровизированный столик, а на деле — поднос в руках полу-оцепеневшей рабыни — как приходилось снова подносить напиток ко рту.

И вовсе он не в настроении для приема гостей. Вошедшую Като Матей приветствовал одним кивком, не поднимаясь. Виной всему были не пресловутые правила этикета или местечковый табель о рангах — просто его спина еще не зажила после падения с Абисского чудовища.

Разобраться в оттенках эмоций, что только что сменили одна другую на холеном герцогском лице — казалось Като непосильным, ибо по лику хозяина замка ритмичной рябью двигались лазурные полосы света, как, впрочем, и по всему, что их окружало. Комната, в которой они находились, была ничем иным, как подводной пещерой, а пол — всего-навсего стеклянной перегородкой, за которой жило своей жизнью со всеми его обитателями море Кэтлей. Часть пола в самом центре покоев вовсе отсутствовала; и ступени из черного мрамора, прожилки которого то и дело омывали набегавшие волны, — были спуском под воду.

— Под правым углом зала живет мурена, — отозвался герцог, явно довольный произведенным на гостью эффектом. — Только она не любит свет, потому сейчас мы ее не увидим.

Свет? Като окинула взглядом своды пещеры-комнаты. В скобах на цепях закреплены промасленные факелы, да отсветы камина — явно не операционная по освещенности, если не сказать, давяще-мрачновато. На потолке — шириной в косую сажень рога невиданного зверя, приспособленные под люстру, но сейчас в них не видно свеч. Небольшие сосуды со светящимися медузами и другими обитателями кэтлейских глубоководий — вот что давало немного света, подобно природным светодиодам, — в этой находящейся под землей комнате. Конечно, ничто из этого не сообщало достаточно тепла, поэтому как только Като опустилась в кресло за тисовым столом напротив герцога, ей был предложен ангоровый плед.

— Спасибо, шкура рино пока еще неплохо согревает, — отшутилась она.

Ее взгляд привлекла невысокая служанка, которая поднесла ей плед. Миниатюрная брюнетка, целиком задрапированная в шифоновые расписные одежды, ничуть не скрывавшие выпуклостей и округлостей молодого тела. Более того, розоватые ареолы сосков на первый взгляд казались частью рисунка ткани.

Като ошарашено проводила взглядом служанку, словно загипнотизированная колыханием шифона в такт ее шагов. Матей тем временем, подал какой-то знак, и слуги принялись за сервировку стола.

Като занялась рассматриванием проплывавших стайками полосатых рыбешек и колыханием ветвистых водорослей под полом комнаты.

И все же рыбки не смогли надолго завладеть ее вниманием. Манящие запахи утонченных кулинарных изысков развернули ее к столу. Подали корзиночки с морепродуктами, пересыпанные разноцветными специями и неизвестной Като молотой крупой; копченое мясо какой-то мелкой дичи, и обернутые в него половинки перепелиных яиц; канапе с кальмарами в ореховой пудре. Присоединяясь к герцогу в потягивании хиль-де-винтеровского вермута, Като взглядом окинула яства, пытаясь на вид определить, что следует попробовать в первую очередь.

— Немного канапе для кицунэ? — предложил герцог.

Като не нашлась, что ответить. Матей назвал ее Кицунэ или же это часть названия блюда? В любом случае, блюда ей не известного.

Матей щелкнул пальцами, и одновременно с бокалом белого вина с легкой зеленцой возле нее появилось блюдо с розоватой форелью, в которую завернули тофу и какой-то пепельный сыр с веточками базилика.

— М, — только и смогла сказать Като. — С вашего позволения, я пока ограничусь вермутом. И еще парочкой этих канапе.

Матей чуть заметно усмехнулся.

— Мы рады, что вы оценили гордость наших винных погребов, графиня. Извольте отведать мяса дикого ягненка в горшочках. Предупреждаю, оно горячо на вкус.

Като едва не поперхнулась закусками — ей показалось, или это было сказано с каким-то грязным подтекстом?

Чувствуя себя огнедышащим драконом, она отхлебнула бульона из молодого кабана со сладким перцем, едва дождавшись, пока слуга не выложит из ее порции букет-гарни. И все же она не смогла отказать себе в еще одном кусочке ягнятины, обжигающе-остром, с кисло-сладким необыкновенным послевкусием. И снова попыталась сбить остроту глотком вермута и ложкой бульона.

Герцог усмехнулся, распиливая а-ля бефстроганов свою порцию ягнятины.

— Надо будет передать повару, чтобы добавлял меньше кайенского перца в готовку. Острого у нас кладут по-мужски.

Еще один спасительный глоток вермута — и Като в состоянии ответить.

— Невозможно остановиться! Эта фруктовая кислинка…

— Плоды хеномелеса. — Коротко ответил герцог, отправляя в рот кусочек за кусочком. — Чтобы сбить остроту, прежде чем отведать следующую перемену, прошу продегустировать пасту с чесночно-мятным соусом.

— О, — простонала Като. — Вы преувеличиваете мои возможности. Еще один кусочек — и я лопну.

— Ну что ж, — с вежливо-разочарованным видом герцог отодвинул свой горшочек, в котором запекли ягнятину, и подал знак слугам. — Небольшой винный экскурс на десерт с нашими слойками с ванильно-кофейным муссом и кексы с лекваром.

Слуга в более закрытой форме одежды, нежели служанка, представил Като все вина и ликеры на серебряном подносе по правую руку от нее. По левую — дымились великолепным ароматом сдобные десерты.

— Не забудьте попробовать мороженое с мангостинами, когда примитесь за вон то черное вино — Скерл-де-Норд-Вэй — оно нам досталось в качестве военного трофея. — Сверкнул глазами Матей, поглощая остатки ягнятины на своей тарелке.

Като рассмеялась.

— Вы захватили его в битве?

И только по взгляду собеседника поняла, что ирония была неуместна.

— Можно сказать и так. — Герцог отпил вина. — За ваш визит, графиня. Нежданный, но тем и приятный. Ведь согласитесь, неожиданности имеют обыкновение приносить больше радости, чем то, что мы ожидаем годами, порой уже не чувствуя тяги к этому.

— О, да, — поспешила согласиться с этой сентенцией девушка. Хотя с чем это она сейчас согласилась, для нее оставалось загадкой. Она чувствовала себя неловко за то, что иронизировала по поводу Скерла из какого-то Норд-Вэя, вызвав, по всей видимости, недовольство хозяина. Требовалось что-то сказать о причинах и целях своего визита, этот намек она уловила. Но что? Она не имела понятия. Сказать, что ей до смерти было интересно побывать в настоящем замке, хотя представилась они при этом графиней, которая, по идее, должна была пресытиться за свою недолгую жизнь замками и подобными чревоугодными пиршествами.