Преступник номер один. Нацистский режим и его фюрер - Людмила Чёрная

Кульминационным пунктом позорной политики польских лидеров следует считать 1935 год, когда Геринг посетил Варшаву, а министр иностранных дел Польши Бек — Берлин, В коммюнике, опубликованном по случаю поездки Бека, говорилось о «далеко идущем согласии» между двумя государствами. Так реакционные правители Польши вступили на тот путь, который всего через четыре года привел к оккупации Польши гитлеровскими войсками и к уничтожению шести миллионов польских граждан.

Но в тот, 1934 год Гитлер сладко улыбался польским государственным деятелям, скрепившим своей подписью пакт о ненападении, и не жалел слов для восхваления германо-польского «примирения». Ведь фюрер хорошо знал, как много он выигрывает от этого «примирения». Он мог теперь еще усилить кампанию «миролюбия», отвлекавшую общественность Запада от перевооружения рейха, нанести сильнейший удар версальской системе союзов и посеять семена раздора между Польшей и Францией, т. е. странами, которым непосредственно угрожали гитлеровцы. Наконец, усилить на Западе позицию тех, кто хотел проводить политику «умиротворения» нацизма, кто считал, будто нацистскую агрессию можно направить в «нужном» направлении — лишь против Советского Союза. Нет сомнения, что от германо-польского договора 1934 года вела прямая дорога к мюнхенскому сговору 1938 года.

Итак, Гитлер приспособил к своим целям дипломатию: договоры, пакты, переговоры. Но в том же 1934 году произошли события, которые показали, что и на международной арене нацисты действовали не только дипломатическими, но и откровенно бандитскими методами. Эти события — убийства трех крупных государственных деятелей — австрийского канцлера Дольфуса, югославского короля Александра и французского министра иностранных дел Барту. Совершенно очевидно, что за спиною наемных убийц Дольфуса, Александра и Барту стоял нацистский фюрер.

Вечер 25 июля 1934 года Гитлер провел в Байрейте — там проходил традиционный вагнеровский фестиваль. Шла опера Вагнера «Золото Рейна». Гитлер сидел в ложе вместе с Фриделинд Вагнер, внучкой композитора. «После представления, — вспоминала она впоследствии, — фюрер казался чрезвычайно взволнованным и озабоченным». Во время спектакля к нему все время подходили адъютанты Брюкнер и Шауб и шепотом сообщали какие-то «неприятные сведения». Речь шла о нацистском путче в Австрии, сигналом для которого должно было послужить убийство Дольфуса. Покушение удалось, но путч провалился. Встревоженный событиями Муссолини перебросил войска к австрийской границе, создалась угроза военного конфликта между Гитлером и его главным союзником в Европе — дуче. Надо было срочно выпутываться из скандала. Не успел кончиться спектакль, как фюрер вскочил и направился… в ресторан. «Мне обязательно надо показаться там хоть на час, — сказал он своим адъютантам, — иначе люди подумают, что я замешан в этой истории».

Подробности убийства Дольфуса впервые всплыли на Нюрнбергском процессе, но некоторые детали выяснились только в 1963–1964 гг., когда в Чехословакии были обнаружены так называемые «документы Черного озера» (гестаповские архивы, которые нацистские чиновники утопили в 1945 году).

Убийство Дольфуса и нацистский путч в Австрии были запланированы Гитлером за шесть с половиной недель до того, как разыгрались сами эти события. Акцию поручили 89-му австрийскому батальону СС. Днем 25 июля батальон в составе 154 человек проник в резиденцию канцлера — дворец Меттерниха, разоружил охрану и рассредоточился. Восемь эсэсовцев ворвались в кабинет Дольфуса. За несколько часов до этих событий канцлера предупредили о готовящемся путче, но он не поверил и остался во дворце. Теперь Дольфус пытался спастись бегством. Убийцы настигли его в коридоре. Эсэсовец Отто Планета дважды выстрелил в канцлера; раненого Дольфуса схватили, бросили на диван и закрыли чехлом от мебели. А убийцы-эсэсовцы сели покурить, наблюдая, как Дольфус истекает кровью.

Однако за пределами дворца путч проходил не так, как ожидали нацисты. Правда, гитлеровцам удалось занять центральную радиостанцию и передать в эфир сообщение о том, что кабинет Дольфуса низложен, а главой правительства назначен австрийский нацист Антон Ринтелен. Но они упустили из виду, что в распоряжении правительства остались другие радиостанции, через которые власти проинформировали население о событиях. Вскоре полиция обезоружила путчистов, Многие из них предстали перед судом, и семеро, включая Планету, были приговорены к смертной казни. Мятеж в Австрии на этот раз удалось подавить.

Гитлер дал сигнал к отбою. Официальное немецкое агентство ДНЕ, успевшее передать приветствие путчистам, уже в полночь 25 июля огласило соболезнование австрийскому правительству по поводу «жестокого убийства». Эсэсовских бандитов, бежавших через границу, Гитлер велел выдать Австрии, одновременно он отозвал германского посла в Вене и сместил своего «инспектора по австрийским делам» Хабихта. Новым послом в Вену назначили бывшего вице-канцлера, католика фон Папена.

Конец этой истории разыгрался уже в 1938 году после оккупации Австрии. Фюрер велел повесить на здании, где был размещен батальон СС, мемориальную доску, прославлявшую «подвиг» тех, кого ДНБ несколько лет назад назвало «жестокими убийцами». Он сам пришел к их могилам и возложил венок. Теперь уже Гитлеру незачем было скрывать свои симпатии к убийцам Дольфуса и причастность к путчу. Возможно также, что фюрер сделал этот жест, чтобы заглушить неприятные воспоминания об июльских событиях 1934 года. Ведь после провала путча он так испугался, что встретил отбывавшего в Вену Папена словами: «Господин Папен, мы стоим перед новым Сараево».

Второй террористический акт — убийство Барту и короля Александра в Марселе 9 октября 1934 года — оказался, если воспользоваться бандитским словарем нацистов, куда более «чисто сработанным». Он был организован по приказу фюрера службой безопасности, возглавлявшейся тогда Гейдрихом, и абвером и получил условное наименование операция «Тевтонский меч». Но непосредственными исполнителями приказа являлись не немцы, а югославские нацисты, сторонники хорватского «фюрера» Анте Павелича. Получив в Берлине инструкции, деньги и оружие, они в начале октября отправились в Марсель, куда должны были прибыть с официальным визитом югославский король Александр и представителе французского правительства для встречи короля — министр иностранных дел Франции Луи Барту. В ту минуту, когда оба государственных деятеля шли к машине по улице Каннебьер, убийцы, спрятавшиеся около здания биржи, открыли по ним огонь. Король Александр и Барту были смертельно ранены. Убийц схватили и впоследствии казнили. Но имена подлинных организаторов покушения так и остались неизвестными.

Кровавая марсельская драма имела тяжелые последствия для европейской политики. Барту был автором плана «восточного Локарно» — союза восточноевропейских государств, который должен был гарантировать неприкосновенность их границ. Советское правительство горячо поддерживало этот план, и в случае его осуществления он мог бы стать серьезным препятствием на пути развязывания гитлеровской агрессии. После убийства Барту план «восточного Локарно» положили под сукно. Преемником Барту оказался человек, который стал в дальнейшем главным гитлеровским агентом во Франции, а после крушения рейха кончил жизнь на виселице как предатель. Это был Пьер Лаваль.

В целом гитлеровская внешняя политика оказалась до поры до времени плодотворной для нацистов и их покровителей — немецких монополистов. Общественность была убаюкана шквалом миролюбивых речей и фарсом германо-польского примирения. На оппозицию внутри страны надели намордник, население Германии было задавлено, втиснуто в железный обруч нацистской «народной общности», оболванено и ослеплено мнимыми успехами режима. Противники Гитлера вовне оказались разобщенными — «политика умиротворения» парализовала все сколько-нибудь серьезные попытки коллективного сопротивления ползучей фашистской агрессии. В этой обстановке Гитлер решился еще на одну, уже более крупную акцию — на односторонний отказ от военных и внешнеполитических ограничений Версальского договора. Провел он ее за 1935–1936 гг.

Конец Версаля

Первым шагом на этом пути, как уже сказано ранее, было создание вермахта и введение всеобщей воинской повинности.

Операцию по отказу от Версальского договора Гитлер держал в строжайшем секрете до 16 марта 1935 года. Неделю, предшествовавшую публикации новых законов, он провел в Берхтесгадене: таким образом, ничто, казалось бы, не предвещало политических сенсаций. Впоследствии даже фельдмаршал Манштейн жаловался, что он и генерал фон Витцлебен, в то время командующий берлинским военным округом, узнали о введении всеобщей воинской повинности только из газет. Манштейн добавил к этому, что цифра в 36 дивизий, которую Гитлер назвал в законе о восстановлении армии, не была согласована с генеральным штабом. По его словам, эту цифру Гитлер взял с потолка. 18 марта Розенберг записал в своем дневнике: «Фюрер принял решение внезапно. Однако, как он сообщил нам вечером 16 марта, он не спал до этого целых десять ночей, потому что продумывал всевозможные варианты».