Десятилетия. Богатая и красивая - Рут Харрис

Нат жалел, что ни жена, ни любовница не видели его сейчас.

Мысль свербила и свербила у Ната в мозгу, пока не стала непреодолимой. По дороге с работы он зашел в бар, выпил, познакомился с девочкой, которая уверяла, что ей надо еще заскочить в колледж, и пригласил ее к себе.

– Эвелин, – сказал он, – познакомься, это…

– Дженни, – представилась девушка. Она была смущена. Она переводила взгляд с мужчины, который ее привел, на женщину, которая, наверное, приходилась ему женой.

– Дженни? – Эвелин не знала никакой Дженни. Нат никогда не говорил ни о какой Дженни. Кто такая Дженни?

– Дженни – моя подружка, правда ведь? – Нат протянул ей бокал, отхлебывая из своего. Язык у него слегка заплетался. Он был уже малость навеселе.

– Как сказать, мы только что познакомились, – сказала девушка.

– Вернее, – сказал Нат, – я только что тебя подцепил. Ведь так?

Девушка растерялась. Она, конечно, принадлежала к свободному поколению. Ей нравились случайные связи, особенно с симпатичными незнакомцами. Но она не шлюха и ни на какую гадость не пойдет.

– Послушайте, – сказала она, – спасибо вам за выпивку. Мне, пожалуй, лучше уйти.

– Так не пойдет, – сказал Нат. – Вечер еще только начинается.

Девушка поднялась, и Эвелин вдруг поняла, что у Ната на уме. Он хочет переспать с этой девчонкой и заставить ее смотреть.

– Да, я думаю, вам лучше уйти, – сказала она девушке.

– Извините меня… Эвелин, – пробормотала девушка.

– Я-то думал, мы развлечемся… – протянул Нат, когда дверь за ней закрылась.

От обиды, унижения и гнева Эвелин хотела его убить. Она хотела его уничтожить и сама была в ужасе от этого желания.

– Убирайся! – закричала она. – Сейчас же убирайся вон!

– Ну, дорогая, – сказал Нат.

– Убирайся! – снова крикнула она и продолжала кричать, пока он не ушел.

Целую неделю Нат не показывался и не звонил. Наконец раздался звонок от Виктора Хелдена. Он сказал, что выступает в данном случае как адвокат и от имени своего клиента хочет узнать, намерена ли Эвелин развестись.

– А он? Нат сам не хочет развестись?

– Этого он не сказал. Пока он хочет знать, как ты, – сказал Виктор.

Эвелин не хотела разводиться. Она хотела вернуть Ната. Вернуть его, несмотря ни на что, хоть она и ненавидела себя за слабость. Вероятно, ее снова ожидали и обида, и унижение, и оскорбление, но все же она хотела, чтобы он вернулся.

– Виктор, а почему Нат не спросит меня об этом сам?

– Не знаю. Может быть, боится. Ты ведь с ним так сурово обошлась.

– Я? Сурово с ним обошлась? – Это было что-то невероятное. Интересно, что, черт бы его побрал, он сказал Виктору.

– Он сказал, ты вышвырнула его. Это его очень обидело.

– А он не рассказал тебе, при каких обстоятельствах это было?

– Послушай, Эвелин, я ведь не консультант по вопросам семьи и брака, а всего лишь адвокат.

– Ведь ты еще и его друг, не так ли?

Он поколебался и сказал:

– Конечно. Я уже много лет ваш друг.

– Тогда почему бы тебе не зайти ко мне на обед? Мы бы тут как раз все и обсудили.

Виктор заколебался, потом он принял приглашение.

– Так, значит, завтра? – спросила Эвелин.

– Хорошо, завтра так завтра, – ответил Виктор, и Эвелин так и не поняла, дошло ли до него, что она действительно ему предлагает. Может быть, он был тогда слишком пьян, чтобы помнить свои слова. Но с другой стороны, он всегда был рад приударить за ней, даже когда был трезв.

Эвелин отпустила Лидию на весь день, а сама приготовила авокадо, фаршированные креветками, и уложила на прямоугольное серебряное блюдо фруктовые пирожные. Она немного нервничала, но решение уже было принято. Она хотела заполучить назад Ната, а для этого ей нужен был Виктор.

Сначала разговор шел о каких-то пустяках, пока Эвелин не спросила, помнит ли Виктор, как давно они не виделись. Задавая вопрос, она рассчитывала напомнить ему о приеме у Экастонов и о том, что произошло между ними.

– Да, наверное, пару недель, – ответил Виктор уклончиво. Он был немного смущен, а Эвелин не знала, как продолжить начатую тему. Она полагала, что все необходимые шаги сделает Виктор. Ведь, в конце концов, он всегда был так напорист.

– Хочешь сладкого? – Эвелин прошла в кухню и вернулась с пирожными. Затем она сняла кофейный кувшин с кофеварки и налила по чашечке.

– Кажется, у вас с Натом разлад, – сказал Виктор.

– В каждом браке есть свои взлеты и падения, – ответила Эвелин. – Как бы то ни было, я не имею желания говорить о своем браке. – Она помолчала немного. – Между прочим, я думала, мы могли бы с тобой… знаешь ли… – Эвелин выражалась так откровенно, как могла. – Знаешь… Ну, то, о чем ты говорил в тот вечер.

– О чем я говорил? – Виктор отхлебнул горячего кофе и слегка поперхнулся. Затем он налил себе еще бокал вина, благо бутылка все еще была на столе.

– Ну, ты дал мне понять… ты сказал, что мы с тобой…

Эвелин не знала, как об этом говорить, какими словами. Вместо этого она положила руку на дорогую атласную манжету его шитого на заказ костюма. Так как он не отнял руки, она погладила его кисть.

– Ты просишь меня трахнуть тебя? – Виктор был похож на затравленного зверя. Он отдернул руку.

– Ты сам говорил, что хочешь этого.

– Я много чего говорю.

– А тот поцелуй… там, в коридоре…

– Господи, Эвелин. Ну да, поцелуй, ну и что? Возможно, я даже пощупал тебя за разные места. Это же не значит…

– Не значит – что?

– Это не значит, что надо ложиться в постель, Господи, ты, Боже мой.

– Значит, ты сделал это просто из вежливости?

– Ну, что-то в этом роде. – Глаза его бегали, на Эвелин он не смотрел. – Ведь все это делают. В смысле – болтают.

– А я – нет.

– Значит, ты исключение.

Ну вот, разговор вновь перешел на нее. Ей был противен ее ноющий голос. Она сама себе казалась жалкой – в точности как в колледже, когда она сказала Эрни, что не может отдаться ему, потому что порядочные девушки так не поступают. И он отступил, его атака была отбита. Теперь все было наоборот, и Эвелин сама пыталась идти в наступление всерьез, причем на мужчину, который, как она думала, сам хотел ее, но теперь уверяет, что ничего подобного не было.

– Виктор, я просто подумала, что это было бы неплохо.

– Эвелин. – Он тяжело вздохнул, допил вино и налил себе еще, и пока он пил, его напряжение, похоже, улетучилось. – Послушай, Эвелин, мне только что исполнилось пятьдесят шесть. У меня уже появились кое-какие проблемы с этим делом, и если уж я берусь за это, то хочу, чтобы со мной была какая-нибудь двадцатилетняя. Мне нравятся молоденькие. С ними я и сам чувствую себя молодым, пусть ненадолго.