Наследник Епископа - Кэтрин Куртц

– Не двигайся, пока я не разберусь с этим, – прошептала она.

Когда она встала на колени, чтобы освободить его от одежды, он почувствовал прикосновение ее теплого тела к своей спине, а от прикосновения ее волос к плечу, казалось, заныл каждый нерв. Она потянула его тунику и что-то проворчала, когда раздался звук рвущейся ткани. Когда она чуть не оторвала ему ухо, он вскрикнул.

Еще немного возни со спутанной одеждой, ворчание, когда она, наконец, сняла с него кольчугу, и он освободился от одежды. Глубоко вздохнув, он сбросил кольчугу и скомканную тунику с кровати и повернулся к ней, глядя ей в глаза и стараясь подавить дурацкую ухмылку.

– Спасибо, – тихо сказал он.

Когда она кивнула ему в ответ, ее улыбка все еще была слегка неуверенной, но, когда ее рука скользнула вниз, расстегивая его штаны, ее глаза уже не отрывались от него.

– Милорд, Вы уверены, что не сердитесь? – тихонько спросила она.

– Ты же знаешь, что я должен был бы рассердиться, – сказал он, обнимая ее и нежно прижимая к постели. – Но я не сержусь. Это прошло, как только я увидел тебя здесь. Все, о чем я могу думать, это как же долго мы не спали вместе. Наверное, ты ведьма – может быть, даже ведьма-Дерини.

При этих словах она довольно рассмеялась и притянула его к себе, чтобы поцеловать, поначалу только слегка, а затем, когда их речь вышла за пределы просто слов – медленно и страстно.

Я ведь ведьма, не так ли? – мысленно прошептала она ему. – И, наверное, я околдовала тебя, любимый?

Полностью и окончательно, – сумел ответить он прежде, чем полностью отвлечься на действия ее рук, расстегивающих его штаны. – Боже, как я тосковал без тебя, Риченда!

Несмотря на то, что их умы слились вместе, как и тела, он не был полностью околдован. Она понимала, что он знает кое-что, доверенное ему другими, и он не мог позволить узнать это даже своей жене без разрешения тех, кто доверил ему свои тайны.

Но сам факт того, что он что-то скрывал от нее, раздражал Риченду, несмотря на то, что Морган старался не думать об этом. Чтобы дать ей немного расслабиться, он передал ей свое восприятие событий, случившихся после их последней встречи: общий фон и интриги, сопровождавшие заседание синода в Кулди, побег Лориса, покушение на Дункана, путешествие Келсона в Траншу, и Дугал со своими экранами.

– Экраны? – прошептала Риченда, отодвигаясь, чтобы посмотреть ему в глаза, несмотря на ментальный контакт между ними. – Он один из нас?

– Мы так считаем, – ответил Морган,. – но мы не уверены. Никто не может пробиться через эти экранов, а он не знает, как опустить их. Большинство попыток считать его мысли были настолько болезненны, что он стал бояться всех… кроме Дункана. Прикосновение разума Дункан не делает ему больно, но даже Дункан не может пройти через экраны.

– А Дугал хочет, чтобы его мысли считали? – спросила Риченда.

Морган пожал плечами. – Он говорит, что хочет, но не дает нам попробовать. Не у всех из нас была возможность попробовать. Может, ты придумаешь какой-нибудь новый подход к этому вопросу. Самым логичным выбором кажется Дункан, но он занят не меньше, чем любой из нас.

Постепенно он рассказал ей остальное, что он знал про Дугала – пленение Лорисом, смертельная опасность, нависшая над Истелином, отважный побег из Ратаркина, приведший к захвату заложников, и совершенно неожиданная реакция Дугала на посвящение Дункана – и Риченда поняла, почему юный лорд из Приграничья вызвал столько проблем.

– У меня уже есть кое-какие соображения, – задумчиво сказала она. – Сделай так, чтобы завтра я встретила его при дворе.

– Ты вряд ли сможешь избежать этого, – хохотнул Морган. – Завтра его официально объявят графом Траншским. Вот когда начнется настоящая забава.

– И завтра же мы получим ответ Кайтрины на ультиматум Келсона, – предположила Риченда.

Морган вздохнул и кивнул. – Да. Поскольку никто не ждет, что она подчинится, это значит практически неизбежную войну весной и королевский брак между Келсоном и Сиданой накануне Крещения.

При этих словах Риченда напряглась и отвернулась, и Моргану оставалось только прижать ее к себе, пытаясь утешить, и, сожалея о необдуманности своих последних слов, подождать, пока она не успокоится. Он никогда не расспрашивал ее о первом замужестве, но он знал, что она хотела его не больше чем Сидана. Для дочерей из знатных семей замужество, продиктованное государственными интересами, было почти неизбежно, если только они не уходили в монастырь. Риченде было всего шестнадцать, когда ее выдали замуж за Брэна Кориса и даже не видела своего будущего мужа до дня свадьбы.

– Да, я понимаю, чем вызван брак Гвинедда и Меары, – сказала она наконец, снова поворачиваясь к нему. – Они воевали друг с другом несколько поколений. А свадьба может положить конец старому спору.

Она тяжело вздохнула, прежде чем продолжить.

– Но, Аларик, и Келсон, и Сидана – люди, а не королевства. Я совсем не знаю эту девочку, но я знаю Келсона. Он – добрый и великодушный парень, и я знаю, что он постарается сделать брак чем-то большим, чем просто формальный способ получения наследников, но… но…

– Но на самом деле ни у кого из них нет выбора, – сказал Морган, произнося то, на что она не решилась. – Я знаю. Мне это тоже не нравится. К сожалению, вместе с короной люди получают и такие вот обязанности.

– Надо думать. – Она долго молчала, спрятав свои мысли в дальних уголках ее разума, куда Морган даже и не подумал бы проникнуть, потом опять вздохнула.

– Ладно, если свадьбе быть, то тебе придется позаботиться о Келсоне, – сказала она. – Я не знаю, как мужчина воспринимает такие вещи, но очень хорошо знаю, что чувствует женщина. Сидана Меарская скорее всего станет нашей следующей королевой вне зависимости от того, хочет она этого или нет. В любом случае, она будет испугана, расстроена и несчастна, но я не вижу причин для того, чтобы она страдала от этого так, как это может быть. Я сама была в схожей ситуации, и, может быть, мне удастся помочь ей увидеть положительные стороны этого брака. Если Вы не против, я бы хотела стать ее фрейлиной… а если получится, то и подругой. Мне очень жаль эту девочку, Аларик.

– Моя милая Риченда, – прошептал Морган, обнимая ее. – Я так рад, что нашел тебя.

Засыпая, он подумал, что заодно нашел и способ погасить раздражение своей жены, по крайней мере, на то время, пока она будет в Ремуте.

Глава 36

Ранним рождественским утром дозорные доложили о меарском герольде, сопровождаемом латником, примерно в двух часах езды от Ремута. Паж сообщил об этом Келсону, сидевшему в комнатах Дугала, где король и лорд из Приграничья как раз обсуждали предполагаемый ответ Меары, пока Дугал одевался для утверждения его титула. Король был одет в придворную малиновую мантию, отороченную на запястьях и внизу горностаем, и с большими разрезами спереди и сзади, но не успел надеть ни корону, ни прочие символы своей королевской власти.

– Лично мне это не нравится, а тебе? – спросил Келсон, отпустив пажа и оруженосца и наблюдая как Дугал перетягивает свою тунику из серой шерсти узким ремешком. – Герольд и один рыцарь. Даже не делегация. Как ты думаешь, что это значит?

Фыркнув, Дугал встряхнул свой клетчатый плащ клана Мак-Ардри и накинул его себе на плечи, придерживая плащ одной рукой, другой он рылся в деревянной шкатулке, подыскивая подходящую застежку. Желто-черно-серый плащ резко контрастировал с грубой серой шерстью туники под ним.

– Уверен, что не сдачу. Но мы ведь на самом деле и не ожидали ее, так ведь? Ты сам примешь ответ?

– Да… после того, как мы закончим с утверждением твоего титула. Думаю, им не повредит немного остыть. Ведь именно за герольдам и платят.

– Думаю, что так.

Когда Дугал продел через обе полы его плаща булавку тяжелой круглой застежки, Келсон вздернул бровь и наклонился, чтобы рассмотреть ее поближе, осторожно взяв покрытое гравировкой серебро двумя пальцами и поворачивая застежку к свету.

– Изумительная вещь. Серебро Приграничья?

Дугал кивнул и вернул застежку на место, торопливо расправляя складки плаща на плечах.

– Да. Это одна из реликвий клана Мак-Ардри. Она принадлежит нашему семейству уже несколько поколений. Думаю, что мне надо надеть еще и знак предводителя. Сайард сказал, что положил его на дно шкатулки. Посмотри, может, ты сможешь найти его?

Буркнув в ответ, Келсон обратил свое внимание на шкатулку. Он помнил этот знак. Он был на старом Колее, когда тот во время коронации Келсона вышел вперед, чтобы принести ему присягу верности. Внизу, под несколькими пряжками и перстнями, он нашел что-то, завернутое в кусочек белого кроличьего меха, что по размеру и форме было похоже на знак, который он искал. Когда Келсон вынул это из-под остальных вещей, из меха показались украшенные гравировкой головы лошадей, но Келсон передал это Дугалу, даже не посмотрев на них и продолжая рыться в шкатулке, рассматривая остальные вещицы.