Королева Марго - Андре Кастело

С этого момента королева стала хозяйкой Юсона. Похоже, она смирилась со своим одиночеством, видя в нем, как уверяет один из очевидцев, «отраду и отдохновение духа» — в самом деле, настал момент, когда она больше ни от кого не зависела. Часовню привели в порядок, и каждое утро она посещала мессу. Принимала сеньоров из близлежащих поместий; теперь ее окружал настоящий двор. Здесь ставили комедии и частенько проходили концерты, на которых восхитительно пели девять молоденьких девушек. Она любила посвящать долгие часы своему туалету и натирать жасминовым маслом располневшее тело. Ее подруга, герцогиня д'Юзес, в письме Генриху III писала, что королева «проводит жизнь в воде. Белизна ее кожи напоминает лилии, она благоухает, как бальзам, однако при этом снова и снова чем-то натирает себя». Для ухода за своим телом Марго использовала добрую сотню рецептов, хотя это, по ее словам, стоило ей экземы и даже рожистого воспаления.

Она оставалась верна моде своей юности — длинным корсетам из полотна или жесткой ткани, которые хорошо обтягивали талию и подчеркивали ее пышную грудь. Чтобы как следует обозначить талию, служанка долго затягивала шнуровку. Под платье надевали вертюгаден — нижнюю юбку из сильно накрахмаленной канвы, расширенной в талии специальным валиком. Рукава у платьев по-прежнему огромные, что выгодно сочеталось с длинными корсажами. В память о своей молодости Марго часто пудрила волосы — в голубой, фиолетовый или розовый цвет.

Она стремилась сделать внутренние покои Юсона не столь мрачными, завешивая их коврами и переливающимися шелковыми тканями. Благодаря свояченице, королеве Елизавете Австрийской, доходы Марго были не так уж малы: вдова Карла IX отправляла ей половину своего содержания. Это позволило «пленнице» хорошо вооружить гарнизон Юсона и увеличить его численность. С вершины донжона постоянно обозревал окрестности дозорный, а в подвалах замка хранился запас провизии на два года осады. Этого, пожалуй, достаточно, тем более что вскоре из ее врагов в живых останется только один король.

Заканчивалась первая неделя августа 1589 года, когда до Маргариты дошла страшная весть. В понедельник 1 августа, в то время как два короля осаждали Париж, который удерживали сторонники Католической лиги, в комнату Генриха III в Сен-Клу препроводили монаха Жака Клемана. Небрежно одетый король только что выпил чашку бульона и восседал на стульчаке, богато отделанном и увенчанном балдахином. Низко поклонившись, монах попросил у короля аудиенции без свидетелей: он должен сообщить Его Величеству секретные сведения. Главный конюший Бельгард отошел на несколько шагов. Брат Маргариты наклонился к монаху… В этот миг монах выхватил из рукава нож и нанес Валуа сильный удар в низ живота.

— О, злой монах! Он убил меня! — выдохнул король, вырвав нож из раны.

В одиннадцать часов из Медона прискакал Генрих Наваррский, облаченный в защитную кирасу поверх полукамзола.

— Брат мой, — говорил король, целуя его, — я умираю в радости, потому что вижу вас подле себя. После того как Господь свершит надо мной свой суд, корона ваша…

Король умер в три часа утра во вторник 2 августа 1589 года. Династия Валуа угасла. Маргарита, королева Наваррская, стала легальной королевой Французской. Однако фактической властью она располагала только в своей нагоняющей ужас крепости Юсон.

Молодой уроженец Ажана Жозеф Скалиже говорил о Маргарите с воодушевлением: «Она свободна, знает, чего хочет, мужчин у нее столько, сколько сама пожелает…».

В 1589-м королеве было тридцать шесть лет, и ее все больше стали привлекать юноши. Путь молоденьких певцов из Юсона в часовню, где репетировал хор, частенько проходил через квадратное ложе их королевы. Особенно любила Марго проводить долгие часы с их учителем, хормейстером Клодом Франсуа. У этого сына жестянщика из Пюи был очень красивый голос, но голосом его таланты отнюдь не исчерпывались… словом, Маргарита увлеклась всерьез. Ее даже терзала ревность — как бы красавчик-певчий не нанес визит в апартаменты ее собственных фрейлин. Она самолично удостоверялась, не прячется ли ее кавалер в их комнатах. И, заставляя приподнимать кровати своих придворных дам, сама заглядывала под них. Как уточняет хронист, «совершенно голая вставала на четвереньки, чтобы не поцарапать себе ни плечи, ни ягодицы». Учитывая, что в то время тело Марго приобрело уже очень округлые формы, которые наверняка восхитили бы Рубенса, можно представить, сколь живописны были эти сцены! Замечали также, что она «ощупывает гобелены»: терзаясь ревностью, Маргарита воображала, что любовник скрылся при ее приближении.

Для него она сочинила стихи:

О эти леса, опушки, пещеры!Вам свои звуки, слезы и веру,Песни, глаза, перо и венецДарит поэт, любовник, певец.

Летом она находила некоторое очарование в окружающей Юсон и Бельведер природе. Особенно привлекал ее вид на долину Лимань и видневшиеся вдали отроги хребта Мон-Дор.

Вместе с весьма посредственным поэтом, которого она здесь обнаружила, неким Антуаном Ла Пюжадом, Маргарита сочинила множество стихов. Их совместное творчество трудно признать удачным: иной раз это почти что галиматья.

Совсем другое дело ее «Мемуары», которые сама Маргарита скромно именовала «послеобеденным творчеством». Их стиль, конечно, местами нудноват, порой архаичен для современного читателя и даже неясен, однако текст полон красок, он свидетельствует о несомненном даровании Маргариты де Валуа и передает нам отблеск ее души. «Это произведение свидетельствует об изысканности и проницательности», — заметил Сент-Бёв. Благодаря своей наблюдательности Маргарита оставила прекрасные портреты современников. В «Мемуарах» историк может почерпнуть бесчисленные детали о жизни в этом обжигающем XVI веке и, в частности, о страшном и кровавом дворе Валуа.

Однако «Мемуары» — далеко не все ее наследие. Прочитав «Духовные тайны» одного преподобного отца церкви, она написала автору:

«Я не в силах переносить то презрение, в которое вы погружаете мой пол, утверждая, что он заслуживает почитания мужчин именно в силу свойственных ему физических недостатков и беззащитности… Физические недостатки и беззащитность вызывают вовсе не почитание, а презрение и жалость». После чего она попыталась доказать преподобному отцу, что поскольку «женщина сотворена вслед за мужчиной», она — существо высшего порядка. Марго считала: «Бог создавал свои творения в такой очередности, что сначала на свет появлялись худшие, а уже вслед за ними все более и более совершенные… Поэтому женщина — средоточие наивысшего совершенства: как и мужчина, она сотворена десницей Божьей, но превосходит его настолько, насколько ребро человека превосходит глину, из которой он сделан…».