Союз нерушимый - Влад Савин

Как объяснить мне этим ребятам, год назад встречавшим здесь Красную Армию и поверившим, что Советская Власть отныне навсегда — отчего эта Советская Власть не сумела защитить их родной город от вторжения бандеровцев, тех же фашистов, лишь с желто-блакитным флагом? Львовский погром, Волынская резня, да и к Бабьему Яру не одни немцы, но и их бандеровские прислужники хорошо руку приложили. Победа уже — и опять, как это стало возможным?

— Так и скажи: немецких фашистов разбили, а украинские остались — шепнул мне Юрка — овечками притворились, гады, а как случай представился… Фашизм, он ведь национальности не имеет — где есть, одна нация это высшая раса, а все вокруг, недочеловеки, это фашизм. Хоть фрицевский, хоть хохляцкий, хоть даже еврейский или цыганский, а что, могу представить! Или негритосский — вон, в этой Африке что-то уже всерьез есть!

Я чуть заметно улыбнулась, вообразив фюрера с пейсами или чернокожим. А ведь Смоленцев прав — истребляя немецкий фашизм, мы были слишком добры к его прихвостням, особенно к близким нам по крови. Но сказано ведь — змею в живых не оставляй, а отрубай ей голову, не то укусит снова.

И я нашла нужные слова. Но это была лишь присказка. Теперь мне надо было объяснить этим мальчишкам, что требуется от них — вовсе не встать в строй с оружием в руках, как они надеялись!

— Вы слышали, что в штабе округа на Воздухофлотской уже сидит генерал Ватутин, который уже освобождал Киев от немцев год назад. Красная Армия уже здесь, рядом — вы хотите знать, отчего она не раздавит бандеровскую сволочь, как фашистов? Так я отвечу — бандеровцы прячутся за спинами населения — ваших отцов и матерей, братьев и сестер. Вы знаете, что бывает с городом, который берут штурмом, с применением танков и артиллерии — так спросите у товарища майора, он был среди тех, кто добивал фашистского зверя в Берлине. Кроме бандер, которых не жалко, на улицах будут наши люди, вышедшие туда по неразумению. И это ваши родные и друзья — так уговорите их уйти по домам. А когда останутся одни фашиствующие мерзавцы — Красная Армия придет с возмездием!

Дальше было легче. Всего лишь отвечать на вопросы. Это не так сложно — если говорить правду.

— Откуда тут бандеровцы? Достоверно установлено, что в Киев вошло их больше тысячи, все хорошо вооружены. Вряд ли они пришли просто погостить, посмотреть, и уйти назад.

— Они рассчитывают на вашу несознательность. Тысяча боевиков — и еще десять тысяч присоединятся по глупости. Помните, какое у них знамя — "самостийна Украина"! Про перевод в АССР в газетах читали — так знаете ведь, то вся разница, это что союзная республика теоретически может выйти из состава СССР, а автономная уже нет. Для вас это имеет значение — да еще такое, чтобы идти под пули? Смех — хорошо. Но бандеровцы и будут орать, "не отдадим, не позволим", в автономные — а по сути это то же "за самостийну Украину".

— И ради того, чтобы вы им поверили, они будут врать о чем угодно. Что Москва хочет весь хлеб забрать, что цены вырастут вдесятеро, что украинский язык будет запрещен — откуда я знаю, на что хватит их злобной фантазии, если они врать у Геббельса учились?

— Цены — так подумайте сами. Все началось с того, что обнаружилось, некоторые кооперативы и артели на востоке — наверное, не только там, но пока узнали про эти — передавали часть выручки бандеровцам. В лесных норах ведь тоже хочется есть? НКВД пресекло это безобразие — вот бандеровцы и притащились в ответ в Киев, желая отомстить. Так я спрашиваю, какие будут цены завтра, если в новых кооперативах никому ничего лишнего отдавать не придется? Арифметику в школе все учили? Хотя по честному, в самом начале цены могут и чуть вырасти — пока дело по-новому не наладим.

Разговор шел по накатанной колее. И вот вмешался Юрка.

— Практический совет — сказал он — не пытайтесь агитировать по-коммунистически. Вас слушать не будут, а то и просто убьют — там будут ведь, кроме обманутых, самые настоящие враги! Притворяйтесь "такими как все" и разговорами тоже. Ленин вас упаси напирать на сознательность — если человек пошел на такое сборище, ясно что с сознательностью у него туго. А вот если сказать ему, "а что мы тут забыли, что конкретно будем иметь", "лучше уйдем, а то прибить могут", "пока ты тут, другая такая же толпа твой дом грабит", "кто-то в рай на наших спинах хочет влезть, ну его" — и дальше, такого типа, ну вы поняли! — то результат будет куда вернее! Всем слушать, морды не воротить! Чехов писал, что он "по капле из себя раба выдавливал", ну так я скажу — в каждом человеке есть столько-то коммунара, и сколько-то от старого мира — раба, куркуля, фашиста! И вопрос лишь, сколько, и что во главе.

Кто сказал, "так это, к куркулю обращаемся"? Правильно, так что я только что говорил — раз кто-то туда сам пошел, значит куркуль. И только таким ломом вы этот камень сдвинете — не подействует иное. А уж после перевоспитывать будем — но для того нужно, как минимум, чтобы человек был жив.

Запомните все: против такого врага, как фашисты — хорошо все, что к победе, и никаких других правил нет. Как философ один изрек — "а на войне одна победа лишь важна. Победа спишет все — война на то война". И никакой честной драки тут быть не может!

И конечно, смотрите, слушайте, запоминайте. Где враги, сколько их, чем вооружены, куда идут, кто командиры. И, у кого есть выход на телефон — звоните вот по этому номеру, на доске записан. Или подойдете к любому нашему патрулю, пароль "Крым", или просто скажете, крымский я — старшие патрулей с завтрашнего дня будут знать, что это значит, можете дальше передать все, что увидели и запомнили.

Вопросы есть? Тогда — удачи вам, ребята!

Когда все завершилось, к нам подошел Кныш.

— Майор, а скажи, тебе старшие не подойдут? Знаю я тут кое-кого, из бабок и дедков, наши, советские, зуб даю, и в авторитете, все соседи их слушают. И если они будут не за советскую власть агитировать, тут ты правильно сказал, не услышат — а просто, сомнение выражать, к этому прислушаются многие!

— Таки какой разговор? — ответил Юрка — зови своих стариков. Или лучше, сам проинструктируешь, ты ведь линию партии понял?

— Свой интерес имею — сказал опер — уголовные ведь тоже распоясаются, и чем больше шума, тем сильней. Так что лучше бы завтра все расходились по домам. И пошли бы танки, бандер в брусчатку закатывать — слышал я, на товарной какая-то бронечасть уже разгрузилась. Бывай, майор — но не забудь: ты мне должен, так что после я тебя найду, если живы будем.

В парке снаружи пел соловей. Красивейшее место Киева, Владимирская горка, зеленые аллеи, спуск к Днепру. Здесь бы влюбленным парам гулять… как я и Михаил Петрович, по Первомайской. А мы воевать готовимся. Ночь тихая и теплая, наверное, звезды на небе хорошо видны. А в горкоме — как в Смольном в ночь на двадцать пятое. Вот только кто в роли "Ленина" — ой мама, неужели я?

— Я сделал открытие — говорит Юрка — оказывается, для интернет-троллинга и сам инет вовсе не нужен.

Из протокола допроса (уже после событий).

Гражданин начальник, я ж не предатель какой, не полицай! В сорок первом как все мобилизован был, ранило меня в октябре, и наши, как из окружения выходили, меня у дивчины оставили, оженились мы с ней после, она немцам сказала, что никакой я не боец, а мирный, случайно под бомбежку попал. Так почти два года и перекантовался, к партизанам не пошел, поскольку не было их под Киевом, а когда наши пришли, то меня к службе признали негодным. И в колхозе нашем я на хорошем счету, у кого угодно спросите!

Мы люди мирные. Нам неприятности не нужны. Против самого Сталина бунтовать, да как же это? А вышло — не иначе, бес попутал. И горилка проклятая. И еще эти, чтобы бис их побрал!

Слухи еще до того ходили. Самые разные — но дюже поганые все. Что война — и сеяли мало весной, и мужиков побило, раньше нам англичане хлеб и тушенку слали, союзники все ж, а теперь им не по нраву что мы почти всю Европу себе, и больше ничего они нам не дадут, а еще и вернуть отданное потребуют, заплатить за помощь. Что будет сейчас с хлебом трудности, и нормы по карточкам урежут, и план заготовок колхозам сильно повысят, а рынки и вовсе запретят, или будет вдесятеро дороже. И что это все в России введут в первую голову, а Украину пока не тронут — вот только от Украины половину отрезают и в РСФСР передают, чтоб на кормежку народа не тратиться. И будто бы своя власть в Киеве против, но Москва настаивает, а против ее власти не попрешь. Кто говорил — ну, разные люди, бабы, конечно, больше всего — но и председатель наш тоже нам пересказывал, что слышал от кого-то в районе. Слухи, оно конечно не то, что в газете напечатано, но ведь дыма без огня не бывает — сомнение в души запало, еще с весны?

Жинка меня и погнала, в Киев, на колхозную ярмарку — мало ли что говорят, но закрома надо набить, запас всегда полезен. Аккурат, двадцать второго приехал — а на следующий день утром такое на рынке творится! Смотрю кооператоры свой товар за бесценок спускают, да не один, по дури, а все, себе в убыток! И говорят — завтра Указ в газетах будет, что мы теперь Россия, так что будет как в двадцатом году — никаких излишков, никакой торговли, запасы отберут и будут по карточкам с гулькин нос выдавать, чтобы с голоду не подохнуть. И туту же горилку бесплатно наливают, по стакану, всем желающим — "завтра сухой закон введут, как в Гражданскую, так что гуляй, народ, в последний раз".