Его трудное счастье - Таша Таирова

Гюзель Рафкатовна вздохнула и пожала плечами:

— Всё равно не усну. Я ведь его предупреждала, пыталась убедить, а он?

— Делать добро дуракам — всё равно что лить воду в море, — ответил Галиаскаров и поцеловал жену. После чего обернулся к застывшей дежурной смене, шутливо взял под козырёк и быстро вышел из отделения.

Галиаскарова глубоко вздохнула, глядя на закрывшуюся дверь, и резко повернулась, хмуря брови:

— Ну, чего натворили без меня?

— Мальчика с подозрением на черепно-мозговую травму приняли, — отрапортовала Валя и головой показала на дверь палаты, куда временно поместили маму с ребёнком. — По словам мамы малыш упал с дивана, когда она его с мужем оставила.

— Почему к нам? — уже на ходу спросила Гюзель Рафкатовна, потирая ладони, стараясь согреть пальцы.

— Мама самостоятельно прибежала, но судя по всему, она сама испугалась больше, чем её малыш. Маму зовут Лена Бессонова.

— Лена? — Галиаскарова усмехнулась и аккуратно открыла дверь; увидев свет ночника, зашла в палату и качнула головой. — Не спишь? Ты чего к нам-то прискакала?

— Тётя Гуля, ты ближе всех оказалась. — Лена подняла голову с подушки и прижала ладони к щекам: — А потом я так испугалась за Павлика! Слава богу, что всё обошлось.

Гюзель Рафкатовна согласно кивнула и села на постель рядом с молодой мамой, рассматривая спящего мальчика.

— Надеюсь, что Михуилу твоему травма головы обеспечена, да? Какого он к тебе припёрся?

— Сегодня мы развелись, — Лена прикрыла глаза и облегчённо выдохнула. — Никогда не прощу этот брак себе, а ему свой страх за Павлика.

— Успокойся, — Галиаскарова встала и внимательно осмотрела спящего мальчугана. — Спит спокойно, я не буду его будить. Ты уверена, что он действительно ударился?

— Нет, уже нет. — Лена вымученно улыбнулась и добавила: — Но я так за него боюсь, тётя Гуля. Он же единственное, что у меня осталось от прошлого. Валя мне очень помогла, да и слова её мужа меня успокоили.

— Ну раз так, отдохните до утра, а уж утром после завтрака я твоего мужичка гляну.

Она вышла из палаты, мимолётно пожав Вале руку выше локтя. Лена посмотрела на неё и тихо попросила:

— Валя, не уходите, пожалуйста. Мне до сих пор страшно. А когда вы рядом, как-то легче. Вы не будете против, если я попрошу вас остаться со мной? Понимаю, что я со своими причудами исковеркала вам ночь, но вот уже почти год я живу в страхе. Сначала за свою беременность, а теперь в страхе за сына.

— Почему? — Валя села на соседнюю кровать и поправила одеяло в колыбели.

— Потому что… — Лена прикрыла глаза и выпалила: — Потому что безмозглой родилась. Вот почему. Говорят, что случайным попутчикам в поездах люди рассказывают такие мелочи из своей жизни, которые никогда и никому не скажут. Мы, конечно, не в поезде, но мне просто необходимо с кем-то поговорить. Рассказать то, что я ни маме, ни папе не скажу, наверное.

Валя криво усмехнулась, вспомнив свои разговоры с родителями, но Лена улыбнулась и покачала головой:

— Нет, нет, вы не думайте ничего такого, у меня очень тёплые отношения с ними, только я столько им нервов потрепала в своё время, что сейчас не хочу лишний раз их тревожить. Вы не против?

— Не против, Лен, только тогда давай на «ты». А ваш развод не отразиться на вашем сыне?

— А мой бывший муж не имеет к моему сыну никакого отношения, — как-то устало ответила Лена. — И слава богу. Мой малыш рождён не от мужа, а от любимого мужчины…

* * *

— Если уж признаваться, то с того, что я вашу заведующую знаю, сколько себя помню. Я по рождению столичная барышня, как теперь принято говорить, из приличной семьи. Я, Валя, никогда не знала, что такое «нельзя», «нет денег», «мы не можем себе это позволить». — Лена усмехнулась и глубоко вздохнула. — Папа уже работал на высокой должности, когда я начала что-то понимать. И они с мамой делали всё, чтобы я ни в чём не знала отказа. Английский? Пожалуйста. Музыка? Да ради бога. Любишь химию? Всё будет сделано. Тряпки, туфли заграничные, духи в заоблачную цену? Нет проблем. Сейчас вспоминаю, стыдно становится, правда. Я рано усекла, что я желанная и единственная. И таких больше не будет. Мама тяжело меня рожала… Вот и старалась. Правда, училась я всегда очень хорошо, да и в институт поступала… Хотя это отдельная история.

— Лена, может, потом поговорим? Ты устала, — Валя накрыла женскую ладонь своими пальцами и с улыбкой глянула на свою невольную собеседницу.

— Нет, нет, не уходи. Пожалуйста. Валя, Бессонова — это фамилия моей мамы. Я не хотела, чтобы во мне видели папину дочку, поэтому я получила паспорт на фамилию мамы. Папа… он, конечно, тогда так шваркнул дверью, что картина в коридоре упала, но потом мы с ним поговорили, и он меня понял. У меня никогда не было близких друзей. Потому что… потому что папа! Я училась в крутой школе, у меня сразу после выпускного появилась машина и квартира, наверное, меня можно было бы отнести к «золотой молодёжи», если бы не одно отличие. Я хотела что-то делать сама. И вот сейчас в свой неполный первый «четвертак» я являюсь «акулой». Бизнесменша, хозяйка сети складов, торговых точек и… одинокая мама маленького сына.

Валя встала и включила чайник.

— Я сейчас принесу чай и стаканы. Смотри, акула, не усни!

Лена широко улыбнулась и быстро помотала головой.

Через несколько минут они пили ароматный чай, а Лена продолжала свою исповедь.

— В двадцать лет я влюбилась. Дура, — в сердцах прошептала она и сделала глоток чая. — Когда я была маленькой, принесла домой как-то котёнка, а мама сказала: «Вот вырастешь, станешь взрослой, будет своя квартира — хоть барана приводи!» Как в воду глядела… Какую развесистую лапшу мне вешали на уши!

— Недаром говорят, что женщина любит ушами, — тихо заметила Валя, криво усмехаясь и вспоминая своё прошлое, там тоже было предостаточно и лапши, и полыни.

— Да, а мужчина — глазами, — подхватила Лена. — В обоих случаях полное отсутствие работы мозга. Правда, длилась моя черёмуха недолго. Как говорится, спустя несколько месяцев индеец «Зоркий глаз» заметил, что у сарая нет одной стены, а у моего мужа мозгов, честности и порядочности. Это потом я поняла, что он окучивал меня очень грамотно. Типа и машину мою не замечал, и не подозревал, что его начальник — мой отец. И не думал о моём бизнесе и жилплощади. И хотя папа пытался открыть мне глаза, но кто же