Его трудное счастье - Таша Таирова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лена подошла к окну и улыбнулась, глядя на белое снежное покрывало.
— Зима, как тогда, когда мы познакомились. Я тогда должна была встретиться с одним врачом, папа попросил передать ему дефицитные лекарства для тяжёлого больного с инфарктом… Но это неважно. А ему сказали, что его бизнесмен ждать будет. «Акул бизнеса» часто себе представляют почему-то исключительно мужчинами, неприятной внешности, жадными, бескомпромиссными, беспощадными и сметающими всё на своём пути. Наверное, многие из них именно такие, хотя поверь мне, есть и приятные исключения. Таким исключением, наверное, я оказалась для этого мужчины — рыжеволосая девушка с букетом цветов, которая неслась через дорогу, боясь опоздать на встречу.
— А почему ты решила заняться бизнесом, Лен?
— Хотела самостоятельности, а потом я устала быть хорошей девочкой, я решила стать сильной. Смелой, порой провокационной, с капелькой стервозности и, как говорил… с отменным чувством юмора, которое в последнее время всё чаще попахивает цинизмом. — Лена грустно усмехнулась и глубоко вздохнула. — Я всегда старалась не распространяться о себе, о семье, всё только по делу, чётко и понятно. И так оно и было — бизнес не любит слабых. Я и была сильной и собранной. Пока я не повстречала его. И в тот день поняла, что только улыбаюсь и глупости говорю.
Лена отвернулась от окна, поправила одеяло сынишке и потрогала губами лобик, прикрытый голубой шапочкой, затем села и задумалась.
— Я жила в таком темпе, что самолёты и поезда меня видели чаще, чем собственная квартира. А тут я забросила всё. Он тоже был занят по самую крышу, строительство, снабжение, вечно мотался куда-то, но всегда возвращался. Знаешь, если бы не он… — Лена прижала ладони к щекам и устремила взгляд куда-то в сторону. — Я бы никогда не узнала, что поцелуи могут быть такими жаркими, объятия такими страстными, а привязанность такой сильной. Я бы не знала, что душа способна так сильно болеть, что сердце может разрываться на части. Я бы не знала, что человека можно любить не за что-то, а только потому, что он есть… И я чувствовала, что он ощущал так же, что я была для него единственной. Смешно, наверное, но женский эгоизм не знает границ. Мало ей быть любимой, она хочет быть ещё и единственной!
Обе женщины тихо рассмеялись и посмотрели друг на друга из-под ресниц. Валя сделала глоток чая и откинулась на стену, Лена облокотилась на край колыбели и не отрываясь смотрела на сына.
— Мы были одним целым, всё решалось вот так, просто одним движением пальцев. И я не замечала, что по дороге в мой новый счастливый мир лежали старенькие грабли. В виде моего уже позабытого муженька. Мы тогда говорили с ним по телефону, он в очередной раз предлагал начать всё заново. Таким образом он решил поздравить меня с этим новоявленным праздником днём святого Валентина. День, когда врут больше, чем первого апреля! Он так и не понял, что наше расставание, по его словам, было не просто недоразумением, а окончательным разрывом. Тормоз — тоже ведь механизм, но с его помощью даже назад не уедешь. Даже в своё прошлое. Решение о разводе только тогда пришло в мою дурную голову, но любимый мужчина не простил, что я скрыла своё семейное положение. И ушёл. И с тех пор не появлялся в моей жизни.
— Мне жаль, — прошептала Валя. — А он знает о сыне?
— Нет, я решила сообщить ему уже после развода. Но этот процесс так затянулся, даже папа не смог повлиять на судью, которая вдруг решила сохранить «ячейку общества». И вот сегодня, когда я наконец-то получила на руки все бумаги, он опять припёрся с уговорами и обещаниями. А когда я вышла на кухню, он закричал из комнаты, что Павлик упал на пол. Я ничего не соображала, честно, схватила сына и побежала сюда.
— А зачем он приходил на самом деле, Лен?
— Не знаю, да только теперь он для меня никто. Осталось как-то сказать о сыне его отцу. Но боюсь, что имея такой характер, каким природа наделила моего Вегержинова, объяснить ему что-то будет крайне сложно.
Валя вздёрнула голову и подняла брови:
— Ты сказала Вегержинов? Это меняет дело, Лен. И очень круто. Ну что, будем поднимать настроение или пусть валяется?
— Что ты имеешь в виду?
— Алёшка Вегержинов — это друг моего мужа. Лен, а лекарства, которые ты передавала ему тогда, он доставал для моего отца! Если бы ты знала… если бы ты только на минуту могла почувствовать… спасибо тебе за жизнь моего папы.
Лена подскочила к Вале, по щекам которой внезапно потекли крупные слёзы, обняла её и тихо прошептала:
— Ты только не плачь, слышишь? Всё же обошлось? Мне Алёша говорил. Не плачь, а то я тоже разревусь. А мне ещё с Алексеем надо встретиться, а это, я тебе хочу заметить, будет мне полжизни стоить. Он может не простить…
Валя вытерла слёзы и уверенно произнесла:
— Простит, когда осознает, что это чудо синеглазое его. Кстати, Лена, — ахнула Валя, — он же там с Валиком на этом конгрессе. И он слышал мой рассказ о тебе и Паше.
— Твой муж? Не Кучеров ли случайно?
— Да, и поверь, это самый лучший мужчина на этой планете. А Алёша такой же. Преданный и честный. Так что не переживай, всё будет у вас хорошо, только ты расскажи ему всё. И ничего не скрывай. Я недавно поняла, что люди очень похожи на книги. Одни обманывают обложкой, другие поражают содержанием. Так вот у наших мужчин содержание самое правильное и настоящее. Поверь, я знаю, о чём говорю. Жизнь меня многому научила. А теперь спать, у нас с тобой ещё два часа есть. Спи, Лена, и не думай о плохом.
Валя подмигнула и вышла из палаты, аккуратно прикрыв дверь. Лена опустила голову на подушку и вдруг распахнула глаза. А вдруг эта умная и красивая женщина сможет стать ей подругой? Судя по её словам, ей пришлось несладко. Такие люди
