Гений Одного Дня - Алиса Плис

 - Илайхью, я прошу тебя, не надо! – настала очередь ему умоляюще смотреть на неё. Однако женщина осталась неприступной, и вдруг громко крикнула:

 - А виноват сам Генри Читтер!

 Она поднялась со стула, подхватила шляпу в порыве чувств. Пройдя несколько шагов по комнате, вернулась в точку первоначального схода. Она искоса взглянула на Читтера, по-прежнему оставаясь холодной ко всему происходящему. Генри рвало эмоциями и чувствами. Он был явно напуган. Взгляд Илайхью несколько смягчился.

 - Да, за сигарету спасибо, - только и вымолвила она, как ни в чём не бывало.

 - Как охота?

 - Прекрасно. Даже трофеи есть, - усмехнулась она, наблюдая за Читтером, постепенно приходившим в себя. – Лучше уж умереть с пулей во лбу, или в битве с каким-нибудь зверем, нежели от какой-нибудь второсортной болезни с не выговариваемым названием, как я люблю говорить.

 Илайхью была охотницей по призванию. Можно сказать, с природой была связана вся её жизнь, начиная с младенчества. Да и обстоятельства её, что ни удивительно, то и дело кидали на лоно природы. Впрочем, она сама никогда не противилась этому. Ей порой было ниего не надо, кроме этих простых занятий. А раньше она была танцовщицей, и особо была знаменита на всю округу своим умением бить чечётку. В один миг всё прервалось…

 - А где ты хоть находишься и имеешь ли постоянную работу?

 - Моё местонахождение тебе ни к чему не знать. Если надо будет, я сама найду тебя. Что касается работы, то я, естественно, её не имею.

 Глаза Читтера загорелись недобрым огнём. Он хлопнул в ладоши и удобнее расположился на стуле. Но тут же вспомнил про замечание Илайхью, и несколько минут принялся отряхивать свой пиджак. Лёгкий смех вырвался из уст женщины. «Проклятая кошка!» - мысленно выругал он своего котёнка за это покрывало на стуле. Затем он вернулся к теме разговора.

 - Так вот. Мы с тобой прекрасно помним те весёлые деньки на Аляске, не так ли? Ложатся спать вроде четверо, а на утро кое-кого уже не досчитываются…

 - Ты решил сделать из меня местного киллера? Так по мне и так уже плачет виселица, так что зря не старайся, - резко пресекла Читтера она. Однако, Генри не был раздосадован и полушёпотом договорил:

 - Знаешь, хотя я бы не отказался тебя пристроить, как уничтожителя своих конкурентов, но мы сделаем то всё более безобидным способом, ты не возражаешь? И слово уничтожитель не будет звучать на наших устах. А для этого мне придётся посвятить тебя в самые свои сокровенные тайны.

 Илайхью резко насторожилась. Но всё же решила дослушать своего собеседника до конца. Читтер совсем перешёл на шёпот, и вдруг резко перевёл тему, несколько усмехнувшись:

 - Поверь, милая, твоего имени ещё как будут бояться – и я посмею даже предположить, что то имя, под которым ты сейчас мне представляешься, не настоящее (глаза Илайхью сверкнули в темноте). И я уверен, Нерст сбежал от тебя несколько по другой причине…

 - И по какой же?

 - Понимаешь, романтическо-лёгкомысленный взгляд и «я убью твою семью ледорубом» несколько разные вещи, - смотря в пол и растягивая слова, как аристократ, сказал Читтер.

 - А я думала раньше, что это единое целое. Спасибо, Генри, просветил!

 - Не надо, Илайхью. Слушай дальше, что скажет твой старый знакомый! Оно того стоит.

 Читтер проворно нырнул под стол, и вскоре вылез, держа в руках, словно знамя, какие-то бумаги. Приглядевшись, Илайхью поняла, что это – акции компании. Генри сиял, озарённый идеями. Он вновь присел на стул и сложил на груди руки, продолжив разговор:

 - Помнишь чародея с Харватова? В этой газете, да и слухи рассказывают одну весьма интересную деталь. Я думаю, тебе будет вполне интересно её услышать. То, что я держу в руках – акции газовых компаний. Если этот умник изобретёт электрическую лампочку, плакали все мои деньги, которые я нещадно вложил в это дело. Поэтому для меня очень важно обанкротить Вингерфельдта. Сделать так, чтобы против него восстало всё общественное мнение. Пусть он тогда изобретёт своё освещение, но если оно никому не нужно будет, и люди будут увлечены нашей пропагандой – им уже не будут нужны лампы накаливания дяди Алекса, и компании придётся терпеть громадные убытки, если не закрыться.

 - Ну, а от меня-то ты чего хочешь? Послать в Прагу распространять слухи и сплетни?

 - Слушай дальше. Что вы все такие нетерпеливые нынче пошли?! – возмутился совершенно искренне Читтер, поправляя свои усы. – А теперь мы перейдём к самому интересному. Да, конечно, твой вариант хорош, но я знаю ещё один. Скажи мне, Илайхью, какой человек в данный момент приобрел наибольшую популярность в электрическом деле?

 - Это Александр Вингерфельдт, Читтер.

 - Ну, а кроме него?

 - Ты сам, - смеялись глаза Илайхью.

 - И что, совсем-совсем никого больше нет, кроме нас?!

 Илайхью осмотрелась по сторонам, демонстративно взглянула под книгу, под стол, и всё же пожала плечами, подтверждая свою теорию по этому поводу. Читтер начинал терять самообладание. В конце-концов, предчувствуя, что всё может испортить, он поспешил выпалить следующие фразы скороговоркой, на едином дыхании, чем не мало удивил Илайхью:

 - Вот в твою задачу и входит отыскать авторитетного учёного и посвятить в наш проект. Если ты его найдёшь, назначь ему встречу в моём кабинете. За деньги люди сделают всё, поверь, Илайхью.

 - И под дулом пистолета тоже, - как бы невзначай произнесла она. – Будет исполнено, сударь!

 Она хотела было подняться со стула, но Читтер, явно недовольный её поведением, вновь жестом потребовал ей сесть обратно. Как он не любил людей торопливых… При этом сам всегда стремился всё делать быстро. Генри, явно хотя выдвинуть ещё одну сногсшибательную гипотезу, раскрыл на произвольной странице газету, и поспешил найти в ней то, что искал. Найдя, довольно улыбнулся, вновь отодвинулся назад. Его глаза злостно сверкали.

 - Это конечно очень нехорошо строить козни за спиной может, неплохих людей… Но, мне тоже кушать хочется!

 Последней фразой Читтер оправдывал все свои действия. Газеты описывали его, как людоеда и монстра, на что он всегда возмущался и спешил огрызаться этой фразой, добавляя: «Когда остальные финансисты или кто-то там начинает зарабатывать большие деньги, никто не спрашивает их, зачем они это делают. А вы мне обвиняйте в одном и том же с ними деянии. Разве виноват я, что мне, как и любому другому существу на планете иногда хочется кушать?!».

 - Собственно, вот ещё в чём нюанс. Вингерфельдт хоть и раздувает миф о своей непобедимости, мы-то прекрасно знаем, что всё обстоим далеко не так!

 - Ты намекаешь на то, что его дружина влачит нищенское существование, и все деньги уходят лишь на опыты, а на налоги не остаётся ни копейки.

 - Скоро у них отключат газовое освещение, - засиял Читтер.

 - Но Алекс же боится темноты! Хотя, если они изобретут лампу…

 - Если. А если не изобретут? А почему бы нам не ускорить процесс по их выселению с сего стратегически важного объекта? Устроим скандал в прессе, лишим Вингерфельдта авторитета. И он хоть на несколько ночей даст мне спокойно отдохнуть. Я не высыпался несколько ночей подряд, слушая мерное жужжание биржевого тиккера. Акции падают, следовательно и вся моя прибыль тоже. Я уже привык к своему положению: если хвост увязнет, тащим хвост, тонет нога. Тянем ногу – тонет ещё что-то… Но когда тонут нога и хвост – это уже крайне опасно. Моя система – как карточный домик, пусть и прочна. Но если знать, с какой стороны подуть, она вмиг сложится, и даже следов в истории не оставит.

 Читтер вздохнул после своего длинного монолога, и вспомнив о той идее, которой он его посвятил, вдруг снова воспрянул. Он потёр руки и усмехнулся во весь рот. Затем взглянул на Илайхью и кивнул ей на выход:

 - Кажется, я сказал всё. Ты можешь быть свободна. Всё остальное я проверну вполне самостоятельно! То-то будет потехи в Европе.

 Он дождался, пока женщина уйдет, с некоторым сожалением взглянул ей вслед, после чего взял трубку телефонного аппарата, недавно изобретенного Беллом, и поспешил позвонить в другое отделение одной из своих фирм, чтобы не выходить из помещения:

 - Здравствуйте, не могли бы вы позвать к телефону Грайхама Берга? Кто говорит? Читтер. Генри Читтер. У меня есть очень важное дело к нему. Очень…

 Новости от Америки до Европы разлетаются с удивительной быстротой. Особенно, когда пошли усовершенствования и изобретения в области техники. Главное, изобретения приживались мгновенно, но некоторые из них вполне могли заслуживать этого лестного эпитета Читтера: «ИзоБредения». Долетели некоторые вести и до Европы, до Праги…

 Газеты в этот день начинали извращаться в метко сказанных словах и красноречии. Перо не успевало стучать по бумаге, а телеграфисты работали словно окаянные. Новость дня! Новость дня!