Ничто никогда не случалось. Жизнь и учение Пападжи (Пунджи). Книга 1 - Дэвид Годмен

Я вошел в зал, украшенный для приема гуру, который не появился. Сцена была украшена венками из цветов, а пол был раскрашен замысловатыми рисунками. До этого момента я был уверен, что просто гость на их обеде, но когда мы дошли до центральной платформы, доктор предложил мне сесть на тигровую шкуру, расстеленную для гуру. Это меня удивило. Они знали обо мне лишь то, что я был брамином, работающим в близлежащих лесах на шахтах, но, невзирая на это, они хотели, чтобы я восседал на почетном месте, которое они готовили и украшали специально для своего учителя.

Я отказался, объяснив, что не являюсь их учителем и что я поступлю неуважительно по отношению к нему, если займу предназначенное для него место. Остальные подхватили просьбу доктора. Они все хотели видеть меня на тигровой шкуре.

В конце концов, чтобы угодить им, я сел, все еще продолжая удивляться, почему же они проявляли ко мне столько внимания и уважения. Я сидел в ожидании обеда, но вместо этого ко мне подошли восемь женщин и спросили разрешения исполнить ритуал пада пуджи. Тут я понял, почему они настояли на том, чтобы я занял место на шкуре тигра: они хотели сделать меня своим гуру. Среди этих женщин были супруга и дочь доктора. Они держали в руках большое серебряное блюдо со всеми атрибутами, необходимыми для выполнения пуджи. Я был против того, чтобы они омывали мне ноги и отнюдь не потому, что они были очень грязными в связи с особенностью моей работы. Я выразил свое нежелание вовлекать меня в пуджу, но возражения не принимались.

Я никак не мог понять, как или почему они выбрали меня своим гуру. Я никогда раньше не был в их городке и ни с кем не был знаком. Я не проводил в лесу сатсанги, поэтому никто не мог знать, что на приисках работает духовный учитель.

Неожиданно мне в голову пришла мысль: «Я буду спокойно сидеть, и пусть они делают, что им заблагорассудится. Кто я такой, чтобы принимать или отвергать что-либо? Я не тело. Пускай продолжают. Они будут только рады, если я смиренно приму их ухаживания и выполнение пуджи».

Они исполняли обряд омовения ног с большим усердием. Омыв мои грязные ноги, женщины унесли грязную воду и выпили ее. И вновь это поразило меня. Да я сам бы не стал пить воду, в которой мыл ноги, а для них я был просто незнакомцем.

В конце церемонии я распрощался со всеми и направился к джипу. Мне надо было ехать, поскольку должен был явиться на встречу в лесу. Я сел в свой джип и попросил водителя отвезти меня обратно в лагерь.

Водитель поинтересовался: «А другой пассажир куда направляется?»

Когда я садился в машину, я никого не заметил, но теперь, оглянувшись, увидел сидевшего позади доктора. Он, должно быть, сел в машину, когда я разговаривал с одной из женщин.

Я подумал: «Возможно, ему надо навестить какого-нибудь больного или съездить в одну из клиник».

Он не спросил меня, могу ли я подвезти его, а просто молча сидел на заднем сиденье. Я распорядился ехать прямо в лагерь, полагая, что доктор сам скажет, где ему выйти или куда надо его довезти. Но он продолжал сидеть, не говоря ни слова. Наконец-то мы подъехали к месту, где шла дорога в одно лишь место – лагерь, куда я и возвращался.

Я обернулся к нему и спросил: «Отсюда дорога ведет только в лагерь. Где вы хотели сойти? Перед тем как мой водитель привезет меня назад, он может подбросить вас в нужное место». На это доктор мне ответил: «Я еду с вами в ваш лагерь. Мне хочется посмотреть, где вы живете. Я должен знать, где вы живете и питаетесь, чтобы отправлять для вас еду. Теперь вы наш гуру, и я должен служить вам. Я знаком с некоторыми людьми, работающими на шахтах, и они все говорят, что большинство работников не вегетарианцы. У вас, вероятно, возникают проблемы с доставкой вегетарианских продуктов. Поэтому каждый день я буду посылать вам еду, а для этого мне надо знать, куда ее доставлять».

В это время я работал в местечке Кастл-Рок. По прибытии в лагерь я принял ванну и попросил своего повара накрыть стол для всех служащих, сказав, что сам я не буду есть, поскольку меня накормили в Лонде. Затем попросил его принести нам с доктором свежих фруктов в офис.

Доктор все еще хотел должным образом обеспечить мой рацион питания. Он расспрашивал меня, во сколько ему привезти завтра еду и чему я отдаю предпочтение. И снова мне пришлось повторить, что в этом нет необходимости.

«У меня есть свой личный повар, и он знает, как готовить вегетарианские блюда. Не нужно беспокоиться по этому поводу. Все, что мне нужно, уже есть здесь или же можно приобрести в местном магазине».

Жена и дочери доктора настояли на том, чтобы он поехал со мной и узнал, где я живу, так как они решили, как он уже сказал, каждый день привозить мне продукты. Остатки пищи будут съедены ими как прасад.

Мне не удалось отговорить его от намерения каждый день обеспечивать меня провизией, так как семья уже приняла решение.

На следующий день они осуществили свое намерение. Доставка еды в место, отдаленное от Лонды на тридцать миль, было делом непростым. Кто-то должен был проделать все это расстояние, а затем дождаться окончания трапезы и отнести остатки обратно. Так продолжалось несколько дней. Убедившись, что семья доктора решительно настроена продолжать этот ритуал, я предложил им альтернативный план действий.

«Почему бы вам не подыскать для меня здесь, в Лонде, четыре или пять домов? За аренду заплатит компания. В одном доме поселюсь я сам, а в других мы разместим всех остальных рабочих. Если я буду жить в Лонде, доставка пропитания не доставит вам столько хлопот».

Доктор Бакр в течение последующих нескольких дней осуществил мой план. Я же, в свою очередь, объяснил директору компании причину своего переезда, сказав, что в Лонде я смогу осуществлять перевозку руды, используя железную дорогу. И урегулировал с начальством вопрос переезда в Лонду, аргументировав тем, что доставка руды по железной дороге обойдется дешевле, чем с использованием грузовиков. Переезд занял у нас где-то около недели.

Начиная с первого моего дня в Лонде доктор приглашал меня ужинать вместе с ними. По утрам он приносил к дому завтрак и оставлял у порога. Некоторое время спустя он построил новый дом недалеко от города и обратился ко мне с просьбой поселиться там и освятить его. Я принял его приглашение и назвал новое место «Рам Мандир».

С того самого времени Пападжи регулярно давал сатсанги в Рам Мандире. Он завоевал свою репутацию силой слова, и за короткое время вокруг него собралась новая группа преданных. Далее повествование пойдет от лица Субаша Тенгса – племянника доктора Даттатрея Бакра. Он интересно и подробно описывает повседневную жизнь, развивающуюся вокруг Пападжи в этот период времени, что и навело меня на мысль включить его рассказ в свою книгу.

Впервые я познакомился с Шри Пунджаджи в 1967 году. Тогда мне было всего лишь около семнадцати лет. Долог и извилист был мой путь к нему: сначала я попал в ашрам Сатьи Саи Бабы. В тот год Саи Баба приехал в Карвар, откуда я родом, и из 5000 тысяч человек, пришедших увидеть его, он благословил четырех, положив свои ладони на их головы. Среди них был и я. Вскоре после этого я решил сбежать из дому и отправиться в его ашрам в Путтапартхи. Я полагал, что меня там приютят, если я буду выполнять для них некоторую работу. Продав ткань, которую мне дал отец на рубашку, я выручил 50 рупий, и с этой суммой отправился в ашрам, покинув свой дом. Когда я пришел в ашрам, Саи Бабы там не было, и мне было отказано в просьбе жить в ашраме в обмен на работу. Вскоре у меня закончились деньги, и я был вынужден уйти. Поскольку я не хотел возвращаться домой, я решил отправиться в Лонду, деревню, располагающуюся в районе Белгаума, где проживали мои родственники. Так как у меня не осталось денег на обратный билет, мне пришлось ехать зайцем. На станции «Хубли» меня поймал контролер. Мы прошли в его кабину, и он начал расспрашивать меня о моей личной жизни. Убедившись в том, что я действительно сбежал из дому, он сказал, что сам позаботится обо мне, будет кормить, и я буду работать в поезде. От меня требовалось только безоговорочное подчинение его указаниям. Он заказал для меня кофе и иддли (булочки), а затем попытался склонить меня к тому, чтобы я сел к нему на колени. Тут я понял, что он, скорее всего, гомосексуалист. Тогда я пулей вылетел из его кабины, спрыгнул с поезда и тут же пересел на другой поезд, который уже трогался со станции. Немного придя в себя, я поинтересовался, куда едет поезд, и услышав, что он направляется прямо в Лонду, очень обрадовался.

В Лонде жил мой дядя, доктор Даттатрея Бакр, его сын, доктор Нараян Бакр, моя старшая сестра, Сумати, и много других родственников. Я пришел к ним домой, и мне был оказан радушный прием. Вечером того же дня мы с доктором Бакром отправились в недавно построенное бунгало, которое он назвал «Рам Мандир». Именно там я впервые встретился с Пунджаджи. В небольшой комнатке, наполненной запахом благовоний, сидели несколько человек. Они устремили свой взгляд на одного крупного мужчину в белой курте и лунги. Все молчали и, казалось, пребывали в расслабленном состоянии. Я уловил что-то очень тонкое в атмосфере комнаты, но не смог сразу понять, что именно это было. И меня будто током ударило, как только я осознал, что чувство умиротворения, завершенности и радости были практически осязаемы. Иногда кто-то задавал вопросы, и он отвечал на них. Казалось, его настроение меняется в зависимости от момента. То он смеялся невинным детским смехом, то вдруг гневался и становился сердитым. Никто не вступал с ним в спор, присутствующие просто слушали его и принимали то, что он говорил.