Чужой снег - Татьяна Лайка

— Куда? — поспешил заговорить с ней. — Сиди и не дергайся, дурочка, я тебя спасаю!

Она поняла, что сопротивляться было бесполезно, и послушно села обратно, испуганно меря меня глазами. Постепенно испуг сменялся интересом. Вот наказание!

— Ну что ты молчишь? Скажи хоть что-нибудь, или ты не умеешь говорить?

— Умею, — первые слова сорвались с ее губ. — Что происходит? Что вы со мной будете делать?

— Еще не уверен, но совать тебя обратно в камеру точно не буду, — облегченно улыбнулся я.

Слава Хозяйке Судьбе, можно расслабиться. Теперь надо отогреть ее окончательно, но чем?.. Тут мои глаза наткнулись на опустошенную бутыль…

— Я сейчас, — сказал я девушке, выглядывая за дверь. — Ребят, кто-нибудь сжальтесь! Принесите мне бутылочку! Хоть маленькую!

Я замаскировался под обыкновенного стражника, и сослуживцы, даже не зная имени постового, радушно согласились добыть ему «сугреву». Уже через несколько минут в дверь осторожно просунулась рука с бутылкой горячительного.

— Не благодари, ты мне в прошлый раз так же помог, так что это должок, — коротко отозвался добродушный коллега.

— Спасибо, — скорее по привычке, чем в приступе искренней благодарности, вырвалось у меня изо рта.

Замерзшие пальцы шевелились с трудом, пришлось приложить немало усилий для откупоривания сосуда с «живой водой». Наконец, крышка поддалась и содержимое бутылки несколько раз булькнуло в стакан, одиноко стоявший на голом бревенчатом столе.

— На, выпей, немного согреешься, — протянул я стакан девушке. — Не бойся, я не убивать тебя сюда пришел.

Та послушно взяла в озябшие руки стакан и глотнула. Прекрасное лицо скривилось в приступе отвращения, морщинки очертили уголки глаз и губ, но она упрямо глотнула и тут же с непривычки чуть не задохнулась от жара в горле.

— Что это за дрянь? — недопитый стакан брезгливо вернулся на стол.

— Не знаю… — я приблизился к горлышку бутылки и вдохнул. — Фу! Это самогон.

Меня еще раз передернуло и толпы мурашек, чуть не затоптавших меня мгновение назад, строем двинулись вниз по спине, где благополучно прекратили свое существование.

— Все, мне хватит, — поспешно сказала девушка, кутаясь в накидку.

Похоже, она окончательно пришла в себя. Замерзание откладывается на неопределенный срок. Я облегченно вздохнул: теперь можно с ней поговорить. Может хоть сейчас я смогу объяснить, что от нее требуется и вообще зачем я здесь. Я поудобнее устроился на втором стуле и посильнее накинул на плечи плащ. Становилось довольно холодно: вечер спускался на снежный город Камур. Под дверью через щель надуло много снегу, ноги едва чувствовались от мороза. Я небрежно снял перекинутого через плечо «Охотника» и бросил его на стол, дыша на замерзшие ладони.

Я и не заметил, как арбалет оказался в курах девчонки! Вот проныра! Заряженный болт почти в упор смотрел на меня, целясь в сердце. Грудь девушки взволнованно поднималась и опускалась, она ловко держала оружие в руках и хвала Судьбе в арбалете был обыкновенный болт… если таковым, конечно, можно было назвать «пчелу». Стул, с которого она резко вскочила, после недолгого раскачивания рухнул навзничь, гулко ударившись о каменный пол. Я остался сидеть. В таком положении я без особого труда мог преодолеть расстояние между мной и девушкой и обезоружить ее, но любопытство победило и я решил поиграть и посмотреть, что же она станет делать.

Она в это время пыталась поудобнее перехватить рукоять, но как ни крутила, так и не получалось.

— Идиотский у тебя арбалет! — нахально улыбаясь, заявила она. — Неудобный.

— Он для левой руки, — слегка дернув уголками губ, ответил я.

— Так я и говорю: идиотский! — яд в молодом голосе звучал непривычно.

Жало болта едва заметно дергалось из сторону в сторону. Ай-яй-яй, милая, нельзя так халатно относиться к смертельному оружию! Нельзя допускать, чтобы кончик смертоносного снаряда увиливал от цели даже на палец, а потому никогда не следует прижимать корпус так крепко к себе: даже простое дыхание может сбить прицел! Не быть тебе снайпером, с легкой усмешкой подумал я про себя.

Однако уверенного хвата я от девушки никак не ожидал. Она явно знает, что делает. Возможно она уже где-то сталкивалась с подобным оружием, но все-таки для того, чтобы застрелить меня ее опыта, мягко говоря, маловато.

Я примиряющее поднял руки на уровень груди. Не делая резких движений, поднялся со стула и сказал:

— Спокойно, я не сделаю тебе ничего плохого. То, что ты знаешь, что такое арбалет, я понял. Теперь давай просто поговорим…

— У меня нет времени на пустую болтовню! — грубо ответила девчонка.

— В том-то и дело, что времени нет и у меня. Скоро сюда придут стражники во главе его величества и проверят, умеешь ты пользоваться этой штукой или нет, а когда они увидят тебя во всей красе да еще с арбалетом наготове, отмазаться уже будет нереально.

— Ты мне зубы не заговаривай! — рявкнула она. — Лучше рассказывай, что тебе от меня было нужно!

— Я знаю, что ты не причастна к смерти лорда…

— Ха! Он знает! Я тоже это знаю, и что с того?!

— Я смогу доказать это всем, — решительно объявил я.

— А сможешь ли? — скептически отозвалась девушка. — А может ты думаешь обмануть меня, а потом упечь в темницу на всю оставшуюся жизнь или собственноручно провести меня на плаху?!

— Зачем мне это? — я специально компрометировал и запутывал.

— Ну… — она некоторое время думала. — А если ты родственник того погибшего лорда?

— По мне это похоже? — искренне удивился я. — Мои клыки тебе только об этом говорят?

— Вообще-то, да, ты не похож на родственника этого бедняги… А откуда ты вообще знаешь, что я этого не делала? — подозрительно сощурилась девчонка.

Я молчал. Я не хотел говорить на эту тему. Мне было больно. В мозгу вновь пронеслись недавние переживания, волнения… ее лицо, ее поцелуи… Но напряженное молчание девушки ясно давало понять, что без ответа она не останется.

— Я знаю настоящего убийцу, — еле слышно проговорил я.

— Настоящего? — изумилась она. — Так что же ты никому об этом не скажешь?

— Не могу.

— Это был дорогой тебе человек… — совсем тихо проговорила девушка, невольно опуская арбалет.

— Как ты догадалась? — на самом деле мне было все равно, как она догадалась, мне нужно было потянуть время, чтобы она потеряла бдительность и я мог аккуратно ее обезоружить.

— Я чувствую, — изумрудные глаза встретились с черными.

— Чувствуешь?

— Да. Это как наваждение, я могу чувствовать переживания других… и сейчас ты пудришь мне мозги, чтобы лишить единственной своей защиты! — болт вновь уставился мне в грудь.