Белая Кость (СИ) - Эль Кебади Такаббир Такаббир

Янара потёрла лоб. Наследник престола появится не скоро.

— На следующей неделе полнолуние, — проговорила Лейза, складывая украшения в шкатулку. — Потом праздник Двух Единиц.

Этот праздник — 01.01. — отмечали в первый день Вьюжного месяца, иными словами, в первый день нового года. В монастыре, где обитала Янара, монахини бродили по саду, осыпая снег зерном, и распевали песни, а на закате усаживались в общей комнате в кружок и со слезами на глазах вспоминали, как они проводили этот праздник в кругу семьи. Янаре нечего было вспоминать, и она делала то, чем обычно занималась каждый вечер: мыла посуду, подбрасывала хворост в очаг, разносила по кельям ночные горшки. Затем садилась в уголок и слушала удивительные и, как ей казалось, придуманные рассказы монашек.

— Что там дальше по лунному календарю? — спросила Лейза.

Янара посмотрела в книжицу:

— После праздника Двух Единиц зачатие запрещено, иначе родится умственно отсталый ребёнок… Вы этому верите?

— Зная, как народ празднует, — верю.

Янара пробежалась взглядом по строчкам. Вернулась в начало книги. Запрет разделять ложе с мужем перетекал со всех праздников на следующие дни. Теперь понятно, на какие познания опирался святой старец, составляя календарь. Он не хотел, чтобы люди делали детей, будучи в подпитии или в состоянии похмелья.

Лейза закрыла шкатулку, постучала ногтями по крышке и обернулась к Янаре:

— Что вы знаете об обязанностях супруги короля?

— Ничего. Но я быстро учусь.

— У супруги короля всего одна обязанность: производить на свет здоровое потомство. А главное — подарить ему наследника.

Янара опустила голову:

— Понятно.

Лейза пересекла опочивальню и села рядом:

— И это меня сильно беспокоит. Вы жили с герцогом Мэритом три года. Срок достаточный для того, чтобы подарить супругу сына или дочку. Этого так и не случилось. У него были бастарды?

— Мне не разрешали покидать башню. Я ни с кем не виделась, кроме двух старых служанок. Они говорили, что герцог Мэрит бесплоден. Я не знаю, они говорили правду или хотели меня утешить.

— Вы мне симпатичны, леди Янара. Мне нравятся ваши взгляды и поступки. Опыт приходит с годами, а мудрость проистекает из страданий. У вас ещё нет жизненного опыта, но толика мудрости уже есть. Поэтому буду с вами откровенна…

— Сколько вы даёте мне времени?

Лейза хмыкнула:

— Я в вас не ошиблась. Тем более будет жалко с вами прощаться. — Забрала у Янары книжицу и, подойдя к камину, швырнула в огонь. — Король не верит в эту ерунду. Но! Близятся праздники и запретные дни, церковь не проводит обряды бракосочетания. Поэтому свадьба состоится завтра.

Янара вскинула голову:

— Сколько у меня времени?

— Думаю, года достаточно.

— Не проще мне сбежать прямо сейчас?

— Вы хотите опозорить короля? Хотите, чтобы вашего брата и вашу сестру заточили в темницу?

Внутренняя дрожь перекочевала в пальцы. Янара сцепила ладони в замок:

— Что произойдёт со мной через год?

— Господи! — воскликнула Лейза с наигранным удивлением. — Откуда у вас такие мысли? Я вам не враг, милая Янара. Сделайте короля счастливым, подарите ему сына. А потом подарите дочь и ещё одного сына. Дайте династии Хилдов продолжение, чтобы никто и никогда не посмел оспаривать наше право на трон. А я буду взывать ко всем богам, чтобы для вас придержали место в раю.

Взяла с кресла плащ и, бросив прощальный взгляд, покинула опочивальню.

Янара подошла к окну. Стены стоящей неподалёку Престольной Башни скрывали от неё то, что происходило внутри. А память отчётливо рисовала гостиную, расчерченный мелом стол и склонившегося над ним правителя Шамидана.

***

Глашатаи оповестили столицу о предстоящей женитьбе короля всего за несколько часов до обряда бракосочетания. К тому времени большинство дворян, побывавших на коронации, разъехались по феодам, заезжие купцы разобрали торговые палатки, с перекрёстков исчезли бродячие комедианты и трубадуры. Горожане сообразили, что празднество будет скромным, и заговорили о Рэне Хилде как о рачительном правителе. Очередной грандиозный пир опустошил бы казну. Чтобы её наполнить, Главный казначей, столь нелюбимый народом, снова придумал бы какой-нибудь налог. Люди помнили, как после череды рыцарских турниров и королевских охот платили налоги на полоскание белья, на тень, на дождь, на окна, выходящие на улицу… Лишь немногие знали истинную причину «бережливости» правителя. Хотя его избранница теперь не считалась вдовой герцога Мэрита — церковь попросила короля проявить уважение к памяти усопшего и не устраивать пышных гуляний.

Приглашение на торжество получили великие лорды, верхушка церковной иерархии, сановники, занимающие высокие посты, и рыцари, прибывшие с Хилдом из Дизарны. Король обделил вниманием потомков трёх древних фамилий: нарушителя рыцарского кодекса чести лорда Мэрита, бывшего главу Знатного Собрания лорда Атала, обвинённого в клятвопреступлении, и его коллегу лорда Кламаса, подозреваемого в насилии над королевой Эльвой. Если двое последних проглотили горькую пилюлю молча, то Мэрит вскипел от злости и устроил скандал в храме Веры. Потом промчался на коне по улицам, будоража людей криками: «Бари Флос! Я найду тебя, и ты за всё ответишь!» Стражникам пришлось сопроводить скандалиста до главных городских ворот и проследить, чтобы он не вернулся в столицу через другие ворота.

День, на который была назначена церемония, выдался студёным и солнечным. На окнах домов переливалась изморозь, под копытами лошадей и подошвами сапог визгливо поскрипывал снег. Натягивая войлочные колпаки на уши и потирая носы, горожане толкались на перекрёстках в ожидании, когда из харчевен выкатят бочки с дармовым вином. Детвора пёстрыми стайками носилась по улицам, выпрашивая у прохожих медяки на сладости.

Фамаль шумел. Перед храмом Веры царила тишина. Сыны Стаи оцепили площадь. Королевские гвардейцы выстроились вдоль дороги, соединяющей храм и Фамальский замок. Приглашённые на торжество дворяне переступали с ноги на ногу возле широкой лестницы, на паперти столпились священники. Перед лицами мужей клубился мутный воздух, оседая инеем на усы и бороды.

На часовне загудели колокола. На площадь выехал король в сопровождении знаменосцев и рыцарей. Ветер колыхал над их головами пурпурный штандарт с белыми лебедями, перебирал тяжёлую бахрому на попонах, прикрывающих спины и бока коней. Процессию замыкала гнедая тройка, запряжённая в карету.

Перед храмом всадники спешились. Коннетабль королевской гвардии лично открыл дверцу экипажа, откинул подножку и помог выйти сначала матери короля, затем невесте. Янара расправила края вуали, спадающей на грудь. Стуча от холода и волнения зубами, посмотрела на мрачное здание, прокалывающее шпилями небесную синеву.

— Клятву не забыли? — прозвучал голос Рэна.

Янара оглянулась:

— Нет. А вы?

Он улыбнулся и взбежал по ступеням, будто ему не терпелось побыстрее со всем покончить. За ним последовала Лейза. Истекали последние минуты её единоличного влияния на короля. Совсем скоро она, занимающая первое место при дворе, станет второй и будет ходить за новоявленной королевой, глядя ей в спину.

Янара поднялась по лестнице. Ступив в священную цитадель, замерла, вдыхая запахи ладана и мёда. Так же пахло в монастыре, в небольшой молельне, где настоятельница произносила проповеди. На этом сходство храма и монашеской обители заканчивалось.

Огромный зал без окон, освещённый сотнями свечей, напоминал усыпальницу. Фрески на стенах изображали сцены из святого писания. Службы, как правило, проводились на церковном языке, который знали только посвящённые. Поэтому простым смертным ничего не оставалось, как слушать непонятные молитвы, глазея по сторонам, и получать представление о религиозном учении через картины.

На помосте возле трибуны стоял Святейший отец, похожий на зловещего ворона. За спиной иерарха возвышалось мраморное изваяние Ангела-спасителя. Его гигантские крылья и мускулистое тело говорили о непобедимости светлых сил, но символическая статуя почему-то вселяла не надежду на спасение, а страх.