Механизм "Ноль" - Стаснислав Коронько

— А ты, — обратился подполковник к Климу, — никогда не поймешь моё желание сохранить жизнь ребенку, пока не заведешь своего собственного.

Сказав это, Айонг повернулся к пилоту и утратил интерес к происходящему в пассажирском отсеке танка. Он не пытался ни с кем заговорить, и у Ена сложилось впечатление, что подполковник о чем-то напряженно думает. Неожиданный союзник в его лице пригодился бы как нельзя кстати, но Ен не тешил себя надеждой, что тот решится пойти против воли премьера. Скорее всего, его попытки помощи ограничатся продолжительными беседами со своим командованием, поиском альтернативных вариантов наказания или даже личным запроса к премьеру, но в конце концов ему придется отступить и смириться. От мнения подполковника действительно ничего не зависело.

Следующие несколько часов пути прошли в атмосфере сгустившегося напряжения, пока Айонг наконец не решился прервать молчание и не спросил:

— Слышь, майор, куда кстати исчез личный транспортник премьера и твои люди? Как я понял, господина Анфило очень интересовал и этот вопрос.

— С ними все должно быть в порядке, — поморщившись, ответил Клим.

— В порядке? — поднял вверх брови Айонг. — Мне так и докладывать, что бесценный броневик премьера, оборудованный по последнему слову техники для перемещения вне купола, по словам командующего правительственной роты, в порядке?

Клим высунул из-под покрывала одну руку, почесал покрытый редкой щетиной подбородок и ответил:

— Тогда записывайте. По причине конструкции броневика, не позволявшей пересечь горный хребет, через который проехала цель, я приказал своим людям искать окружной путь, а сам принял решение продолжить преследование в одиночку. Моим подчиненным была указана точка встречи со мной, но в указанном месте и в указанное время они не объявились. На этот случай, им было дано указание искать танк террористов самостоятельно, а в случае потери контакта с ним возвратиться обратно в купол. По причине самоликвидации «Грайдера», они должны были исполнить второй пункт приказа и вернуться обратно в распоряжение господина Анфило. В случае необходимости рекомендую проследить маршрут броневика с помощью оставленных «Грайдером» террористов меток или же выслать поисковую группу в место с координатами… — Клим на память продиктовал цифры и, переведя дыхание, спросил: — Записали, подполковник?

— Да, — кивнул тот.

Когда Айонг скомандовал своей хранительнице окончить запись, Клим начал выражаться намного проще:

— Короче, где сейчас броневик, я не знаю. Если мои люди заблудились или застряли — это уже их проблемы, но воздуха, еды и воды им хватит надолго. Будем надеяться, они все же смогут вернуться без посторонней помощи.

— Надейся, — посоветовал ему подполковник. — Это в твоих интересах. Премьер не обрадуется, если узнает, что ты умудрился потерять его личный транспорт.

— Да, пожалуй, — с кислой миной на лице согласился с ним Клим.

— И еще, — продолжил Айонг, — что это за метки ты упоминал?

Клим покосился на своих соседей, затем на Ена и нехотя ответил:

— Я нанёс на гусеницу танка краску со специальным химическим составом. В месте, где они проезжал, земля немного фонила, что позволяло мне более менее точно придерживаться направления движения танка преступников.

Получив столь простое объяснение способу, позволившему Климу следовать за ними, Ен плотно сжал губы и выругался на себя. Что стоило ему попросить Син просканировать танк на наличие каких-либо отклонений? Ничего. Но единственное, о чем он мог думать, так это о своей дуэли с Климом.

— А чья это была идея? — спросил Ен.

— Моя, — спокойно признался Клим. — Когда премьер запретил устраивать стрельбу в куполе, чтобы отследить танк без организации широкомасштабных поисков, я предложил такое решение. И оно успешно сработало.

И опять Ен не мог не признать за своим оппонентом полную и безоговорочную победу. Наверное, этот юноша не зря получил столь высокий чин в таком юном возрасте. Он был заранее готов ко всему и всегда опережал его на шаг. Он был слишком хорош.

Подполковник Айонг, однако, придерживался прямо противоположного мнения.

— Что же ты, майор, тогда сам не справился со своей работой, если такой умный? Вынудил наше командование снять с баз кучу народу и отправить их всех на плато. Как будто у нас других забот нет, кроме как за тобой подчищать.

Клим вспыхнул и кинул на подполковника полный ярости взгляд. Несколько раз беззвучно отрыл рот, а затем взял свои эмоции под контроль и прохладным тоном ответил:

— Вас слишком рано послали в патруль, подполковник. У меня еще был запас времени на выполнение задания. Причем довольно приличный.

— И ты бы его выполнил? — иронично поднял брови Айонг. — Что-то непохоже, что у тебя всё шло путем.

Мускулы на лице Клима задергались, но он сумел выдержать удар подполковника с достоинством. Прекрасно зная, что не было для Нуля более страшного оскорбления, чем обвинение в провале задания, Айонг злобно прищурился и открыл рот, чтобы окончательно добить юношу.

От унижения Клима спас оклик пилота танка. Насмешливо глядя на пылающего от стыда и злости майора, Айонг спросил:

— Чего тебе?.

— Мы вошли в зону действия мачты связи. Минут через двадцать приедем.

Тяжело вздохнув, подполковник повернулся к пилоту и приказал:

— Вызывай полковника. У меня для него приятные новости.

А единственной приятной новостью для Ена и его спутников было то, что они наконец добрались до фронта. Но земляне в этот момент были далеки от них как никогда прежде.

Глава 8

Танк, взбираясь по крутому въезду на площадку, на которую выходили четверо ворот механизированного танкового ангара, натужно взревел двигателем. Его пассажиры покрепче вцепились в подлокотники кресел и, зажмурившись, приготовились к зубодробительному удару в момент, когда задранный к небу нос танка должен будет опуститься на площадку. Но как и всегда, хоть сколько-нибудь смягчить его не помогли никакие приготовления. Краткий миг страшного грохота и металлического звона — это броня Клима подпрыгнула и упала на стопы солдат, сидящих напротив Ена, — мгновенно сменился групповым стоном облегчения и матом, по традиции предназначавшегося пилоту. Но теперь они были дома и вскоре можно будет выбраться из опостылевшего танка, поэтому подбираемые солдатами нелицеприятные эпитеты были беззлобны и произносились с улыбками на лицах.

Несмотря на свою схожесть с обычным зданием, танковый ангар, по-сути, было обычной крытой платформой, посаженной на гусеницы и прибывшей на границу плато своим ходом. Вдоль границы линии блокады таких «строений» насчитывалось нескольких сотен, в каждом из которых помещалось порядка сорока танков. В них также располагались и ремонтные мастерские, уже давно переоборудованные для проживания в них людей. Молниеносная война за независимость растянулась на годы, и со временем, чтобы уберечь гусеницы от попадания в них камней и песка, нижнюю часть всех ангаров пришлось забетонировать. Невольно, эти машины стали сердцами, центральными сооружениями, разбросанных по всей границе плато полков, приписанных к дивизиям различных куполов.