Юрий Андропов. Последняя надежда режима. - Леонид Млечин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Во время событий на острове Даманском в марте 1969 года у Андропова было совещание. Что делать? Как реагировать? Горячо выступали сторонники мощного удара по китайцам. Андропов был против, и его поддержал Брежнев. Обошлись без войны с Китаем, и конфликт постепенно угас.
16 и 17 апреля столкновения между советскими и китайскими пограничниками произошли на границе между Синьцзяном и Казахстаном, стычки вспыхнули вновь 25 апреля и 2 мая. 9 мая в приказе министра обороны маршала Гречко по случаю победы в Великой Отечественной войне Китай впервые вместе с Соединенными Штатами и Федеративной Республикой был назван основным врагом Советского Союза.
В мае и в начале июня продолжались столкновения по всему Амуру. 8 августа произошли новые стычки. Китайское информационное агентство Синьхуа обвинило Советский Союз в подготовке войны против Китая. Критические ситуации на китайской границе возникали и позже, но таких потерь, как на Даманском, уже не было.
В декабре 1972 года Андропов отправил в отставку командующего пограничными войсками генерал-полковника Павла Ивановича Зырянова. Ему исполнилось шестьдесят пять лет. Он командовал пограничниками двадцать лет — принял войска в 1952 году! Андропов хотел кого-нибудь помоложе. Начальником главного управления пограничных войск КГБ назначили Матросова. Андропов ценил Вадима Александровича, сделал его заместителем председателя комитета. Такого раньше не было, чтобы начальник пограничников получал полководческое звание генерала армии — по штатной должности он мог быть генерал-полковником. В феврале 1982 года добился присвоения Матросову звания Герой Советского Союза.
Они были единомышленниками: выступали за восстановление режима постоянной охраны границы. Прежний начальник погранвойск генерал Павел Иванович Зырянов предложил сократить численность личного состава, отказаться от застав там, где нет в этом необходимости, неопасные участки границы охранять маневренными группами, считал правильным больше денег вкладывать в инженерно-техическое оборудование границ.
Матросов в 1974 году предложил вернуться к прежней практике — ставить заставы везде, где есть граница, даже на прежде не охранявшихся участках Охотского моря и на необитаемых островах, хотя оборудование и содержание этих застав стоило огромных денег. Он нашел полное понимание и поддержку у Андропова. Юрий Владимирович, в свою очередь, не знал отказа, когда обращался к Брежневу за деньгами.
Стараниями Андропова пограничники увеличили свой арсенал, получили собственную авиацию, бронетанковую технику. Хотя военные недоумевали — зачем создавать параллельную армию. Но председатель КГБ брал верх в такого рода ведомственных спорах. Вооруженный конфликт на границе имел серьезные геополитические последствия — началось осторожное сближение Китая и Соединенных Штатов.
Когда произошли столкновения советских и китайских поиск на берегах реки, о которой раньше никто в Америке и не слыхал, архитектор американской внешней политики Генри Киссинджер без колебаний повернул дипломатию в сторону Китая. Он был советником президента Ричарда Никсона по национальной безопасности. Никсон не упустил возможности войти в историю как политик, который восстановил отношения с Пекином.
Москва хотела, чтобы Соединенные Штаты оставались нейтральными в этом столкновении. Американцам казалось, что Москва может нанести упреждающий ядерный удар по Китаю. Генри Киссинджер был убежден, что нельзя допустить поражения Китая в войне с Советским Союзом.
Потому что после этого вся военная мощь СССР была бы повернута против Запада.
Главный орган китайской компартии газета «Жэньминь жибао» писала тогда: «Американский империализм находится при последнем издыхании. Хотя он дошел уже до своего конца, Никсон имеет наглость говорить о будущем. Человек, стоящий одной ногой в могиле, пытается утешиться мечтами о рае».
В реальности китайские руководители были готовы к контактам с Вашингтоном. Китайцы хотели избавиться от угрозы войны на два фронта — и против СССР, и против США, выйти из международной изоляции и продемонстрировать всему миру свой престиж и значимость. Так начался сложный менуэт между американцами и китайцами, настолько тонко организованный, что обе стороны всегда могли утверждать, что между ними нет контакта. Американский посол в Польше увидел китайского дипломата на выставке и буквально подбежал к нему, чтобы передать послание из Вашингтона: американцы готовы к серьезным переговорам. У китайского дипломата едва не начался сердечный приступ, он не знал, что ответить, и просто убежал. Контакты налаживали через румын и пакистанцев.
Многие американские дипломаты говорили, что сближение с Китаем подорвет отношения с Советским Союзом. Киссинджер, напротив, считал, что это заставит Москву искать взаимопонимания с американцами. Реакция Советского Союза была такой, какой ее ожидал увидеть Киссинджер. Москва спешила показать, что с ней можно иметь более серьезные дела, чем с китайцами.
Тайная поездка Киссинджера в Китай состоялась в июле 1971 года. До этого Москва не горела желанием организовать встречу Никсона и Брежнева. После поездки позиция Москвы резко переменилась. Сближение Соединенных Штатов и Китая было воспринято как поражение, как неудача советской политики. В реальности это был путь к стабилизации ситуации, Китай переставал быть непредсказуемым, опасным соседом, от которого можно было ждать всякого. С точки зрения геополитики он начал превращаться в нормального игрока, который подчиняете, определенным правилам. Уже в перестроечные времена переговоры с Китаем привели к изменению линии границы. Остров Даманский отошел к Китаю и получил название Чжэньбаодао.
Китайское руководство, видимо, действительно не хотело тогда большой войны. Но если бы лейтенанты Стрельников и Бубенин, сержант Бабанский и другие пограничники, сражавшиеся в марте 1969 года на острове Даманский, не проявили поразительного мужества, стойкости, готовности сражаться и, если надо, умереть в бою, у китайских руководителей, пожалуй, могло возникнуть желание вновь и вновь проверять прочность советских границ штыком.
ОТРЕЗАННАЯ ГОЛОВА АМИНА
Сама должность заставляла председателя комитета госбезопасности Андропова быть ястребом во внешней политике, подозревать окружающий мир во враждебных намерениях. В служебных документах комитета Соединенные Штаты откровенно именовались главным противником. КГБ находился в состоянии перманентной войны с США И с Западом в целом. Пока Брежнев был здоров, это уравнонешивалось его стремлением к разрядке, к нормальным oтношениям с Западом. Когда Брежнев тяжело заболел, выпустил вожжи из рук, внешнюю и военную политику стала определять тройка — председатель КГБ Андропов, министр обороны Дмитрий Федорович Устинов и министр иностранных дел Андрей Андреевич Громыко.
Как ни странно, власть триумвирата была хуже, чем единоличное правление Брежнева. Уверенный в себе лидер способен пойти на уступки и компромиссы. А тут каждый из тройки стремился продемонстрировать свою непоколебимость, стойкость. Они загнали страну в жесткую конфронтацию с внешним миром.
Даже на заседаниях политбюро они сидели рядом: Андропов между Громыко и Устиновым. Андропов особенно сблизился с Устиновым, обращался к нему на «ты» и называл Митей. Председатель КГБ своими сообщениями об агрессивных замыслах империализма помогал Устинову перекачивать в военное производство все большую часть бюджета. Когда Юрий Владимирович станет генеральным секретарем, отношения с Западом настолько ухудшатся, что заговорят об угрозе новой войны... Андропов, Устинов и примкнувший к ним Громыко и затеяли афганскую авантюру.
Даже сейчас трудно сказать, зачем они это сделали. Несколько очень немолодых, не очень здоровых людей, давно оторвавшихся от реальности. Жизнь советского народа становилась все более скудной, а у них было ощущение нарастающего могущества — от обилия вооружений и всевластия спецслужб.
В Москве не ценили хорошие отношения с прежним Афганистаном. Заместитель заведующего отделом стран Среднего Востока Министерства иностранных дел Иван Степанович Спицкий рассказал, как в апреле 1977 года в Москву приехал президент страны Мохаммед Дауд. Переговоры с ним вели Брежнев, Подгорный, Косыгин, Громыко.
Президент Дауд попросил о личной встрече с Брежневым. За пятнадцать минут до начала официальных переговоров Подгорный сказал об этом Брежневу. Присутствовавшие высказались за то, что афганскому президенту нужно дать такую возможность.
— А когда? — спросил Брежнев.
— Вслед за переговорами в расширенном составе, — пояснил Подгорный.
