Алый флаг Аквилонии. Железные люди - Михайловский Александр Борисович

- Ну что же, - сказал адмирал Толбузин, - я вполне удовлетворен проведенным вами знакомством, так как вижу, что в вашем окружении нет и не может быть дураков и бездельников, а только честные, ответственные и сильные люди. С такими единомышленниками, как у вас, основанное здесь новое русское государство год от года будет только крепнуть. Что касается текущих дел, то должен вам сказать, что, судя по всему, викинги шли не в набег, а из набега, и после разграбления Бордо и окрестностей были обременены изрядным количеством добычи.

- Золото и драгоценные камни для нас не предмет первой необходимости, - сказал я, - ибо товарно-денежные отношения тут еще не изобрели, и приобрести на эти ценности ничего нельзя. Серебро приветствуется, но по чисто утилитарным соображениям, ибо это очень полезный металл, имеющий как санитарно-медицинское, так и чисто техническое применение.

- В те времена откуда, пришли этот викинг, - сказал Роланд Базен, - серебряной монета в обороте было много раз больше, чем золотой. Но я хотел сказать о другой. Вон тот большой корабль, который шел за флот викинг, он чей? Это европейский корабль тип неф, точнее протонеф31, потому что настоящий неф без весла появиться позже, когда викинг уже закончить в Европа все свои дела. Мы должен знать кто хозяин этот корабль, какой отношений он имел с викинг и почему тот его не ограбил.

- Господин Базен хочет сказать, что эти корабли принадлежат сообщникам норманнских пиратов, - пояснил Александр Шмидт. - В исторических книгах писали, что такими подельниками северных морских разбойников, производившими для них разведку, открывавшими изнутри ворота городов, а потом скупавшими у них награбленное и рабов, являлись еврейские купцы, до исступления ненавидевшие христиан, среди которых им приходилось жить. Скупая у норманнов христианских пленников, они перепродавали их в рабство сарацинам, а иногда могли просто убить, чтобы удовлетворить свою животную ненависть.

- Так, Александр, - глухо сказал Петрович, - не надо нам тут никакого низменного антисемитизма. Мы, конечно, проведем расследование, и если дело обстоит так, как вы нам тут рассказали, то мы будем судить этих людей и казним их через отсечение головы - но не потому, что они евреи, а оттого, что мерзавцы и подонки, которым среди нас не место. Но об этом мы поговорим потом, когда станут известны подробности, а сейчас следует решить, что делать с пленными норманнами...

- Ты тоже будешь рубить им голова? - спросил Гай Юний. - Ведь он варвар, язычник и пират, который жил тем, что грабил, убивал и насиловал.

- Зато они не предавали и не били в спину, а, нападая, кричали врагу: «Берегись, я иду!»32, - ответил наш великий шаман. - Вы, милейший Гай Юний, когда попали сюда, тоже были далеко не ангелами: держали людей в рабстве и убивали беззащитных.

- Теперь, амиго Сергий, мы так не делать, - насупился милейший старший центурион.

- Вот именно, - сказал Петрович, - поэтому пленным норманнам тоже должен быть предложен Путь Искупления, как и вам, римлянам. Убивать мы будем только тех из них, кто прямо откажется от превращения в наших сограждан или отклонится от этого пути в сторону. Но только я пока никак не могу придумать, как организовать такую трансформацию и где для нее взять необходимый командный состав...

И тут Серега выдал:

- А что если включить пленных варягов в римский батальон, дополнительно добавив туда наших гребцов с галер-драккаров, половина которых склонна как раз к военной службе? Тогда римское подразделение можно бу будет переформировать в штурмовой, то есть гренадерский полк, а товарища Гая Юния повысить до военного трибуна, сиречь до полковника. Уж у него норманны не забалуют. Шаг вправо, шаг влево - попытка побега, прыжок на месте - попытка улететь. Дисциплина - святое дело.

- Любишь ты это, Серега - повышать в звании... - проворчал дед Антон. - Молод ты еще для этого. А то не успеешь оглянуться, а у тебя все станут генералами да адмиралами.

Адмирал Толбузин бросил на деда Антона неприязненный взгляд и сказал:

- Сергей Васильевич, несмотря на свою крайнюю молодость, не был замечен мною ни в пустом прожектерстве, ни в скоропалительных решениях. Если он говорит, что господин Гай Юний готов к должности командира полка, то значит, так оно и есть.

- Да, - сказал капитан Гаврилов, - я тоже поддержу Никифора Васильевича. За время совместного похода товарищ Петров показал себя с наилучшей стороны, и каждое его решение сплачивало наш разнородный коллектив, а не сеяло в нем рознь. А то, что он молод, совсем не беда - некоторые люди до седых волос остаются полными дураками.

-Действительно, - сказал Петрович. - Обвинять Серегу в молодости - это все равно, что ругать воду за то, что она мокрая. Главное, что он выполнил поставленную задачу и привел нам на помощь не разнородную толпу людей, где каждый сам за себя, а плотно сколоченный коллектив. Поэтому я считаю, что выдвинутое им предложение стоит поддержать. Твое мнение, Андрей?

- Предложение Сереги - это единственный технически возможный вариант, при котором мы пытаемся перевоспитывать викингов и поставить их в строй, а не расстреливаем из пулеметов, - сказал я. - Все прочие предложения, товарищи, это розовые сопли и ненаучная фантастика.

Петрович хмыкнул и подвел итог дискуссии:

- Мнение деда Антона: «баба Яга против» мы уже знаем, товарищи Толбузин и Гаврилов уже высказались вполне определенно, так что решение о переформировании римского батальона в гренадерский полк и повышения товарища Гая Юния до полковника можно считать принятым большинством голосов. С этого момента структура наших вооруженных сил такова. Во-первых, части постоянной готовности - команды кораблей и рота морской пехоты. Во-вторых, формируемый гренадерский полк, который половину времени будет заниматься тренировками, а половину помогать при строительных работах, ибо до холодов надо будет построить много чего нужного и интересного. В-третьих, наше старое ополчение, чьи бойцы трудятся на своих рабочих местах на производстве и собираются только по сигналу тревоги. На этом, пожалуй, все. Добро, Андрей?

-Добро, - ответил я.

- Амигус, - сказал расчувствовавшийся Гай Юний, - вы быть уверен, что я вас не подвести!

- Мы в этом уверены, амиго Гай Юний, - сказал я. - Серега прав: с задачей по превращению диких варваров в дисциплинированных солдат, наших будущих сограждан не справится никто, кроме вас. На этом, пожалуй, пора заканчивать этот разговор. Александр, скажи, эти бандиты понимают твой немецкий?

- Едва-едва, Андрей Викторович, - ответил Александр Шмидт. - Даже немецкий язык того времени сильно отличается от современного нам литературного хохдойч, а это вообще датчане или норвежцы. Но, думаю, то, что надо, я до них доведу. Поняли же они мое предложение о капитуляции.

- Тогда скажи им, что рабов мы не держим, - сказал я, - поэтому у них только два пути: или поступить к нам на службу под команду вот этого достойного командира, или башка с плеч и труп в реку. Вот и весь выбор. Если понял, выполняй.

- Так точно, Андрей Викторович, понял, - подтянулся мой адъютант-переводчик. - Идемте, амиго Гай Юний, поговорим с вашими будущими солдатами.

К тому времени капитуляция остававшихся на ногах викингов уже завершилась, и парни Гая Юния с оружием наизготовку пошли к сгрудившимся у берега норманнским драккарам. Раненым врагам, остававшимся в сознании, они задавали только один вопрос «Гир ду оп? (Ты сдаешься?)». При положительном ответе раненого обезоруживали и относили на перевязку, а при отрицательном тут же закалывали ударом копья в горло. Также легионеры добивали тех варягов, кто находился без сознания и не мог ответить на заданный вопрос. Наши запасы медикаментов не так уж велики, и ни у кого не было желания переводить их на смертельно или просто тяжело раненных налетчиков. Упорная борьба за жизнь до последнего вздоха - это только для своих, а пленным еще надо заслужить такую честь.