Новые дороги - Галина Дмитриевна Гончарова

уверен. Не наставят. Эти двое слишком благородны для подобной пошлости. И любовь у них немного другая. Они как части единого целого.

Филиппо именно об этом мечтал со своей Ческой… что ж. Его право и его проблема. А вот Адриенна и Лоренцо…

Иларио видел, как сжимаются от боли губы парня. Ровно за миг до очередного крика женщины.

И… не надо ему никуда уходить. Пусть будет.

– Ты, главное, к ней не выскочи. Перепугаешь всех…

Лоренцо даже внимания на это не обратил. Иларио махнул рукой да и отправился сам в розарий. Не дошел, правда. Что он, дурак?

Если в том месте, где они оставили тело ведьмы, начались шум, гам, суета… вот не сойти ему с места – обнаружили!

С другой стороны… что там могло остаться?

Следы. И если приведут собак…

В этом он не ошибся. Собак таки привели. И над садом, над дворцовым парком поплыл тоскливый вой и ругательства псарей.

* * *

– Не идут.

Просперо заскрипел зубами.

– Чертовы шавки.

Псарь искренне обиделся за собак. Но… те и правда идти никуда не хотели. Выли, скулили, поджимали хвосты и всячески показывали, что лучше без них.

Вот вообще без их участия. Вам надо, вот вы и идите. И подальше, подальше… и без собак! А они тут важным делом займутся… где-нибудь подальше отсюда.

Вообще, ничего удивительного в этом нет.

Даже не считая того, что Виолетта была ведьмой, то есть существом для собак противоестественным. Добавим сюда Лоренцо Феретти, который метаморф… пусть животные и не шарахались от него, как от Мии, но силу чувствовали. И совершенно не хотели его искать.

Они же не охотничьи псы, те на крупную дичь натасканы, а они… нет, ты можешь найти медведя. А уйти от медведя? Желательно живым…

Нет-нет, это тоже без них.

Дан Иларио, возможно, и не скрылся бы. Но была еще и Адриенна. А уж она-то… кто сказал, что собаки глупы? Даже не считая двух первых факторов, их сейчас пытались пустить по следу человека, которого они обожали. Стоило Адриенне появиться на конюшне, к ней тянулись лошади. На псарне? К ней готовы были ластиться даже самые свирепые псы.

Преследовать? Никогда!

Так что собаки упорно изображали из себя бревна и показывали, что нет тут следов. Вот нет – и все! И вообще, вам это кажется. Не было тут никого, она сама зарезалась, ножом в спину.

Егеря попытались прочитать следы. В этом они тоже неплохо разбирались. Но…

Да, тут было несколько человек. Но… толком уже ничего не разобрать. Все так затоптали… дело-то во дворце! И придворных тут пропасть! И всем же любопытно, и никого с матюгами не пошлешь…

Дело гиблое.

Даже кардинал Санторо прибежал. И едва не выругался в голос.

– Дан Кастальдо, на два слова.

– Слушаю, ваше высокопреосвященство.

– Я знаю, что это за женщина.

Просперо вопросительно посмотрел на кардинала.

– Она ведьма. Это некая Виолетта Дзанелла, бывшая эданна, которая разрабатывалась по подозрению в проведении черных месс.

– А почему она не у доминиканцев?

– Потому что я еще не успел об этом сообщить. Сам недавно узнал, – отмахнулся кардинал. – Да и проверить хотелось. Живой же человек, еще оговоришь кого ненароком, век себе не простишь.

Дан Кастальдо кивнул.

– Понимаю, ваше высокопреосвященство. Вы сможете рассказать все, что вы о ней знаете?

– Да, конечно. Только вы ее как-нибудь осторожнее переносите. Все же ведьма… мало ли что…

Просперо кивнул. Ну, если ведьма, тогда понятно все с собаками. Но вот как она на территорию дворца попала? Кто ее привел? Кто убил?

И зачем это было делать именно здесь? Что, по всей столице другого места не нашлось?

Очень смешно. Ха-ха…

* * *

Боль нарастала. Схватки учащались, становились все сильнее, все чаще, Адриенна металась по кровати, мертвой хваткой сжимая руки эданны Сабины.

– Держись, детка, – уговаривала та. – Держись…

Адриенна держалась.

Крики сами срывались с губ. Как же больно, как больно… мамочка!

Лоренцо!

Позвала она его вслух? Или нет?

Не важно! Он рядом, рядом, она это знает… ну же! Еще чуть-чуть!!!

Ослепительная боль разорвала тело девушки, казалось, на две равные части.

А в следующую секунду комнату огласил сердитый крик. Новорожденному явно хотелось обратно. И правильно, вот что тут хорошего? Еще и по заднице дали… гады!

Адриенна застонала.

Лекарь спешно передал малыша на руки эданне Сабине и склонился над роженицей.

– Ну… еще чуточку!

Сейчас уже и больно так не было. Подумаешь – послед!

Адриенна выдохнула – и вытянулась на кровати.

– Ваше величество, вы молодец! Смотрите, какой у вас герой родился! – Дан Виталис взял малыша из рук эданны и уложил на живот королевы.

Адриенна с интересом уставилась на младенца.

Хм…

Честно говоря, она перевидала много младенцев в СибЛевране. Может, свой чем-то отличается от чужих? Там… интереснее, симпатичнее?

Да вот ни разу!

Красный, сморщенный какой-то, липкий, еще и орет как невесть что! Вот что в нем приятного?

Адриенна протянула руку, потрогала малыша… крохотная ручка вполне осмысленно вцепилась в ее палец. И синие глаза встретились с такими же ярко-синими глазами. Древняя кровь в малыше проснулась сразу же.

Он не Эрвлин. Он Сибеллин. Прямой потомок Морганы Чернокрылой.

– Ой…

– Уа-а-а-а-а!

– Дайте мне его, – тихо попросила Адриенна. И, плюнув на все регламенты, на то, что благородные дамы вообще-то детей не кормят, приложила малыша к груди. – Ой…

Хватка у малыша оказалась мертвая.

Впиявился так, что стало больно. И не отдерешь, и вообще… ощущения такие… странные… нет, не понять.

Дан Виталис посмотрел на измученную королеву, на младенца, на эданну Сабину – и кивнул той.

– Скажите его величеству: у него сын.

С точки зрения дана Виталиса, роды прошли невероятно легко. Всего-то часа четыре. Для первых родов – вообще ерунда! Тьфу и растереть…

И вроде бы все более-менее хорошо. Он опасался разрывов, да много чего, но… вроде бы все получилось?

Дай Бог!

И дан Виталис перекрестился на ближайшее распятие.

* * *

В потайном ходе тихо сполз по стенке Лоренцо Феретти.

Адриенна родила. И она жива, и малыш живой…

Господи, спасибо тебе, спасибо, спасибо, СПАСИБО!!!

Любые слова недостаточны для моей благодарности…

Мужчины не плачут? Да кто вам сказал такие глупости! Еще как плачут. Особенно когда никто не видит. Так что…

Нет, не плачут. Лоренцо отродясь не признается. Но…

Господи, спасибо тебе…

А соль на языке… да вспотел он – и все! Душно здесь, в этом вашем ходе… Может, до утра тут посидеть? Так, на всякий случай?

А и ладно! Посидим до утра!

* * *