Зажечь звезду - Софья Ролдугина

— Ты вчера сказал, что любишь меня… почему? — ох, мое косноязычие!

— Почему сказал? — усмехнулся Дариэль, выгибая бровь. И смотрелось это не так театрально, как у Максимилиана, а… нет, я не сравниваю. Нет, нет.

— Почему любишь. Ведь мы… разные, — я с трудом заставила себя произнести последнее слово. — Ты старше. В сотни раз. Ты умнее. Ты красивее. Ты талантливее. Ты столько всего увидел, познал… вряд ли я могу чем-то тебя удивить, — добавила я виновато. — Так почему?..

К моему удивлению, эльф от души рассмеялся.

— Нэй, маленькая… Как объяснить необъяснимое? Разве любят за что-то? За ум, за красоту, за талант? Не знаю… — он покачал головой. — Нэй… я всегда тебя любил. С самой первой встречи, тогда, на пороге моего дома, когда ты была еще ребенком, — голос звучал задумчиво. Я поймала себя на мысли, что слушаю Дариэля с ощущением, что он рассказывает мне одну из своих чудесных сказок. — Но эта любовь ощущалась такой разной… Она изменялась. Был ли тебе нужен старший брат, учитель, друг… я был им. Думая только о том, как лучше для тебя. Но сейчас… — золотистые ресницы приподнялись. В темных глазах бушевало изумрудное пламя. — Сейчас я смотрю на тебя и понимаю, что впервые хочу что-то для себя.

От последних слов меня обдало жаром. Я судорожно вдохнула и сцепила руки на коленях в замок. И это — Дэйр?

— Я понимаю, что тебя волнует, — продолжил эльф, продолжая рассматривать меня своими невозможными глазами. Почему я раньше не замечала, какой он красивый? Даже когда была в него влюблена — тогда, целую жизнь назад. — Неравенство… такое удобное слово. За ним так легко прятаться от жизни. Возраст? Что в нем такого? Ты не человек, чтобы впадать в прострацию от слов «ему тысяча лет». Эстаминиэли не стареют — когда-нибудь и тебе стукнет тысяча, — улыбнулся он. А мне стало плохо. Тысяча лет, мамочки…. Мне сейчас только семнадцать, скоро будет восемнадцать, но и эта цифра кажется мне огромной. А двадцать лет — вообще почти старость! — Талант… тут можно и поспорить. Уже сейчас ты — королева, владеющая уникальной силой. Знания? Это дело наживное. Красота? — голос его начал медово плавиться. — Нэй, ну кто тебе сказал, что ты некрасива?

По спине пробежали мурашки. Я сглотнула и отвернулась. С таким Дариэлем спокойно общаться было невозможно.

— Ты прекрасна… — шепот раздался над самым ухом. Кожу щекотнуло теплым выдохом. — Веришь мне?

— Дэйр! — я вскочила со стула, дернулась в сторону и успокоилась только тогда, когда отгородилась от несносного эльфа столом. — Прекрати! Когда ты так делаешь, я думать не могу ни о чем, кроме… кроме…

— Кроме? — подначивающе улыбнулся целитель.

Я покраснела.

— Сам догадайся. А, у тебя чайник выкипает, — я суетливо метнулась к плите, скрывая пылающее лицо. Ох, мало мне было Максимилиана… Опять этот вампир влезает в мою голову! — Э-э… Давай поговорим о чем-нибудь другом?

— Хорошо, — пожал плечами эльф, принимая прежний, домашне-уютный вид. Я вздохнула с облегчением. Зря я начинала эту тему, ой, зря…

— М-м-м… Ты уже разобрал книги, которые мы вынесли из подземелья?

— Да, — рассеянно кивнул Дариэль. — Разобрал. Не удержался. Очень интересные попались экземпляры.

Я замерла.

— Это то, что было нужно?

— Определенно, — улыбнулся целитель. Насквозь меня видит, похоже. — Не волнуйся за своего вампира. С такой базой разработка энергетического эликсира — дело времени и техники.

— А вот со временем проблемы, — вздохнула я. — У нас есть год, максимум — два. Знаешь, — мой голос дрогнул, — я никогда себе не прощу, если не успею.

Дэйр отвел глаза. Боги, что я делаю. Заставляю несчастного эльфа спасать жизнь соперника… На мгновение представилось, что если бы Северный князь умер, то, возможно, это сделало бы целителя счастливым… и освободило бы меня.

Закружилась голова. Во рту стало сухо.

Я… без Максимилиана? Любимая и влюбленная… в другого? Без жертв, истерик, предательств и недомолвок?

Нет.

— Нэй, что с тобой? — голос Дариэля доносился, как сквозь ватное одеяло. Почти как в бреду, я осела на пол, прислоняясь затылком к деревянной стене.

Непостоянный, лживый, жестокий, самовлюбленный мальчишка… Что ты сделал с моим сердцем, если при одной мысли, что тебя может не быть, земля уходит из-под ног, а мир проваливается в черно-белую бездну? Почему я люблю тебя, а не…

— Найта, Найта, не пугай меня… Посмотри на меня, слышишь?

Теплые руки поддерживают, оберегают, обещают покой.

— Дэйр… Мы ведь успеем, да?

Эльф придвинулся совсем близко и заглянул мне в глаза. Он улыбался. И дышать становилось как-то легче.

— Клянусь тебе, Нэй. Мы успеем.

Остаток дня прошел… мимо. Мы болтали на посторонние темы, стараясь не затрагивать ничего личного, обсуждали проблемы алхимии и магии, перебирали трофеи из Кентал Наттэй. Я и не заметила, как опустились сумерки.

А вечером дом наполнили запахи готовящейся еды, звуки голосов и смех.

— Что такое? — я спускалась по лестнице, сонно потягиваясь. Успокаивающие отвары, которыми напичкал меня Дариэль после приступа, все еще оказывали действие, притупляя реакции. — По какому поводу праздник?

Ответом мне стал громовой хохот присутствующих.

— Сестра, ты крута! — хмыкнул Хэл, откладывая книгу на подлокотник. — Уважаю… Забыть о собственном дне рождения?!

— Что?.. — я с глупым видом застыла на последней ступеньке, лихорадочно подсчитывая. Разве?.. Нет, точно… — Но двадцать второе марта только через четыре дня…

— Ну… — задумчиво протянула Ани, накручивая на палец прядку. — Вообще-то сегодня. Если честно, то мы ужасно боялись, что ты не придешь в себя до этого времени. Все-таки травмы были серьезными.

— Э-э… постойте… Вы хотите сказать, что я провалялась в постели четыре дня? — цифра определенно не желала укладываться в мозг. Как-то не верится. Даже с точки зрения гигиены — четыре дня в неснимающихся доспехах… Хм…

— Вообще-то пять, — порадовал меня Дариэль, с убийственно серьезным видом втыкающий свечки в торт. — Честно, ты нас ужасно напугала тогда. Слишком все это смахивало на энергетическую кому — жизненные процессы почти остановились, один вдох в десять минут, зрачки на свет не реагируют… Но потом леди Элен сообразила, что твой организм просто перестраивается сообразно циклам развития эстаминиэль. Тем, о которых ты мне рассказывала. Наверное, шок спровоцировал. Но как только изменения зафиксировались, ты пришла в себя… Жаль, я при этом не присутствовал.

Я ошалело хлопала ресницами. Значит, перестройка по образу и подобию эстаминиэль… Что ж, это многое объясняет. В том числе и провалившиеся вникуда четыре дня. Но как же так?