Муравьи, кто они? - Павел Мариковский

На следующий день я поймал на себе крылатую самку древоточца, а взглянув на пень рябины, заметил несколько собирающихся в полет крылатых самок и самцов. Сейчас, в начале августа, на высоте двух тысяч с половиной метров над уровнем метров показались уже первые признаки осени и совсем не время брачных полетов. У этого вида крылатые муравьи выходят из коконов в разгаре лета, проводят в родительском гнезде осень, зимуют и только весной покидают родительский кров. Почему они собрались лететь прежде времени?

Рано утром, поеживаясь от холода, мы терпеливо ждем, когда солнечные лучи доберутся до нашего бивака и, отогревшись, устраиваемся завтракать. В это время к разосланному на земле тенту приползают древоточцы. Они подбирают крошки еды и несут их в муравейник; занятие необычное для этого крупного хищника.

Однажды четверка муравьев пробиралась друг за другом к нашему столу. Десять метров пути они шли вместе, не отставая друг от друга. К несчастью трех из четверки раздавили мимо прошедшие туристы. Погибших собратьев вскоре унесли в гнездо на съедение. Ни разу не видел древоточцев каннибалов, всегда они выбрасывали прежде трупы в стороны. Что стало с муравьями, какая с ними стряслась беда?

Внимательно осматриваю местность вокруг рябинового пня. Одна сторона за небольшой и голой каменистой осыпью, по направлению к ручью и еловому лесу, занята поселениями кроваво-красного муравья Формика сангвинеа. Юркие и ловкие разбойники не терпят никого постороннего на своей территории. С другой стороны к пню примыкает большая полянка в гранитных валунах, вросших в землю. Растительность на ней съедена овцами. Здесь нет насекомых. Так вот в чем дело! Древоточцы голодают. Им нечем кормить крылатых воспитанников и вопреки существующей традиции их пришлось отправить в полет прежде времени. Эти жители леса прекратили строительство, мобилизовали всех на поиски пищи, стали питаться трупами своих товарищей и даже научились побираться крохами с нашего стола. Бедные муравьи!

Жалея нашим соседям, страдающим от голода, организовать голодающим.

Обильные весенние дожди преобразили пустыню, и она так украсилась роскошными цветами, что стала похожей на настоящую степь. Сейчас осенью растения угасают, окрасившись в разные тона: рдеют багрянцем солянки, белеет пушком семян терескен, желтыми свечками горят тамариски. Но цветов нет никаких.

Мы добираемся до пустыни Сариесикотырау. Дожди обошли стороной эту местность, растительность здесь жалкая, угнетена, вытоптана и съедена домашними животными, всюду пески да пухлые солончаки испещрены тропинками, везде пыль, запустение, не видно ни птиц, ни ящериц, ни змей. Нет и муравьев. Пустыня пустая!

Кое-где между барханами голубеют озера. Сейчас они усыхают, так как в среднем течении реки Или построено большое водохранилище. У одного озерка кустик тамариска окружен валиком чистого песка, вынесенного на поверхность земли. Судя по всему, тут трудились муравьи. Только почему все обосновались под кустиками?

Раскапываю песчаные валики и кое-где вижу прибрежного муравья Формика субпилоза. В выкопанную ямку из разрушенных ходов и многочисленных прогревочных камер сваливаются муравьи-одиночки. Они как бы в недоумении всматриваются черными точечками глаз в нарушителя покоя, какие-то вялые, беспомощные. Почему так мало муравьев, где жители муравейников, куда они делись?

Приходится браться за настоящую и кропотливую раскопку. Да, под кустиком есть муравейник, многочисленнее просторные прогревочные камеры, вертикальные проходы, глубокие подземные зимовочные помещения. Но обширное жилище почти без жителей. По опустевшим залам бродят только муравьи-одиночки.

Что же случилось с формикой субпилоза, какая его постигла беда и почему его жилище располагается только возле кустиков тамариска? Неужели постоянная пастьба скота заставила муравьев искать защиту возле кустарников, чтобы не погибнуть от копыт животных, а длительная засуха и перевыпас стали причиной голода и вымирания? Какое же может быть другое объяснение!

Солнце склонилось к пыльному горизонту пустыни, и сухой резкий ветер стал стихать. Желтым выгоревшим холмам будто нет конца, и синяя полоска гор впереди не приблизилась нисколько. До воды далеко, сегодня не добраться, и стоит ли себя мучить жаждой. В коляске мотоцикла лежит дыня — последнее, что осталось от моих продуктов. Сколько раз хотелось разделаться с этой соблазнительной дыней и сегодня вечером почему бы не позволить себе эту маленькую роскошь, если завтра конец пути.

Сворачиваю с дороги в небольшую долинку с едва заметной зеленой полоской растительности по самой середине. Уж если есть дыню, то так чтобы одновременно покормить ее семенами муравьев-жнецов.

Жнецов всюду сколько угодно. На голой земле с жалкими растениями отлично заметны их гнезда, покрытые кучкой шелухи от зерен, когда-то собранного урожая. Сверкая гладким одеянием, у входа толпятся черно-красные жнецы, Им нечего делать. Дождей выпало мало. Пустыня прежде времени выгорела. Урожая семян нет. Тяжелый год. Так просто толпятся, не могут сидеть без дела.

Нож мягко входит в дыню, на пальцы проливается капля сладкого сока. Какая прелесть, если фляжки из-под воды давно опустошены и так хочется пить.

Кучку семян положил возле входа. Рядом с ней одну за другой устроил дынные корки. Мое приношение тот час же вызывает неимоверную суматоху, из узкого подземного хода ручьем льется поток муравьев. Мигом все обсажено, муравьи жадно впились в остатки дыни, сосут сладкую влагу, хватают семена.

Небольшие продолговатые в очень прочном панцире жуки-чернотелки крутятся возле жилища жнецов, ковыряются в шелухе, что-то там находят съедобное. Иногда муравьи бросаются на чернотелок. Но жуки вооружены мощной броней. Сейчас шелуха заброшена, жуки сообразили, отчего у муравьев переполох и тоже обсели дынные корки.

Весть о богатой добыче дошла до соседнего муравейника жнецов, и добрый десяток смельчаков вторгся в чужие владения. Возле каждого из них кольцом собираются хозяева жилища и один за другим награждают непрошенных гостей ударами челюстей.

Чужаки уступать не собираются, они опытные охотники и в таких переделках бывали не раз. Несмотря на усиленную охрану, кое-кто из них уже подобрался к дынным коркам, вцепился в них челюстями.

Вот и еще гость, вижу его издалека: большой кургузый жук-чернотелка весь в крохотных острых шипах, расположенных строгими продольными рядами. Он зачуял еду издалека по ветру и без промедления направился к ней.