Записки бывшего милиционера - Эдуард Скляров

Хорошо, что нынешняя власть даёт знать обществу, что она понимает суть происходящего в отношении пьянства и алкоголизма, она согласна, что это не милицейская проблема. Но мне совершенно непонятна повсеместная ликвидация медвытрезвителей вместо их передачи в органы здравоохранения. Не решается вопрос о восстановлении лечебно-трудовых профилакториев для алкоголиков или о замене их чем-то подобным. То, что происходит сейчас на самом деле, наталкивает на мысль, что всё сведётся к одному — ограничению торговли спиртным по времени и местам. Это, конечно, не приведёт к деалкоголизации населения, а только усилит его криминализацию, по понятным причинам. О социальном аспекте алкоголизации я просто молчу.

Кстати, вспоминаю, что мы, работники милиции, нередко становились мишенью для различных провокаций со стороны лиц, желающих изобличить «борцов» с пьянством и алкоголизмом в этом же грехе. Забавный случай произошёл и со мной на Архангельской телестудии 24 июля 1989 года, когда я туда явился и выступил по «ящику» с гневной проповедью о вреде пьянства и алкоголизма. Это было время апогея борьбы с пьянством по горбачёвскому указу, и, выполняя решения партии и правительства, все работники милиции должны были активно пропагандировать эти решения, доказывая и убеждая народ прекратить злоупотреблять спиртным.

Главный редактор телевидения Светлана Буш и ещё пара телевизионщиков у себя в кабинете пили чай, когда увидели моё выступление. Дождавшись, когда я закончу его, зазвали меня к себе в кабинет на чай и стали усиленно предлагать коньячок. Разгар рабочего времени, я в форме полковника милиции, то есть при исполнении, — и распитие спиртного (даже в такой тёплой компании)?! Естественно, я категорически отказался. И только через полчаса уговоров они признались, что заключили между собой пари, что я не устою перед их просьбами и выпью коньяка, чем дискредитирую себя и те идеи, которые мной провозглашались по телевизору, и что ещё никто до меня в подобных случаях не выдерживал их упрашиваний и сдавался.

А как сама власть боролась с пьянством и алкоголизмом, видно хотя бы из одного примера: 17 августа 1983 года В. И. Витязев (заместитель начальника УВД) передал мне письмо 140 жителей Онеги в ЦК КПСС по поводу сплошного пьянства и тунеядства в городе. Люди сообщали, что им задерживают зарплату, и требовали, чтобы сократили продажу спиртного, чтобы пьяниц расстреливали и т. д. и т. п. Центральный Комитет КПСС переправил это письмо в министерство, оно — в УВД, а здесь вручили мне. Отдел ООП, оказывается, должен решить проблему пьянства в Онеге: выдать зарплату, закрыть магазин, расстрелять пьяниц и т. д.

Интересно, а знали ли эти 140 человек, что если бы не торговля спиртным и если бы не пьяницы, его покупающие, то письмо-податели не только зарплату, но и пенсию бы не получали. Других-то денег у государства не было, и если бы не водка… То есть существовал такой порочный круг: больше пьют — больше денег у государства.

Должен заметить, что сразу же после обнародования горбачёвского указа вокруг вопроса о пьянстве и алкоголизме закрутилась такая бумажная метель, что не оставалось времени не только на борьбу с ними, но и на всё остальное, так как отовсюду требовали справки, доклады и отчёты об этом. Только с мая по июль 1985 года мой отдел выдал около ста всевозможных бумаг по этому поводу, хотя на самом деле борьбы-то и не было. Ну некогда было этим заниматься! Успевали только писать соответствующие отчёты, справки и тому подобные документы.

Другим очень важным направлением работы отдела ООП являлось осуществление разрешительной системы (PC).

Далеко не каждый знает, что это такое. На самом деле это один из самых серьёзных и ответственных участков работы органов внутренних дел в некоторых областях человеческой деятельности, которые потенциально представляют собой угрозу для населения в силу общественной опасности при неконтролируемом функционировании (типографии, множительные участки и др.) или в силу физических или химических свойств некоторых предметов и их воздействия на окружающую среду (оружие, взрывчатые материалы, сильнодействующие и ядовитые вещества, радиоактивные вещества как источник ионизирующего излучения и многое другое).

Перечень объектов разрешительной системы был огромный, и, слава богу, что не во всех районах и городах присутствовал их полный набор. Понятно, что не в каждом городе области имелись типография или склады взрывматериалов, но почти в каждом населённом пункте, более-менее крупном, были участки множительной техники, копиров и т. п. В советское время каждый множительный аппарат был на учёте и контроле в милиции. Государство очень боялось использования этой техники для тиражирования антисоветских материалов, фальшивомонетничества, изготовления порноматериалов и другого.

Конечно, сегодня, когда эта техника исчисляется сотнями тысяч единиц и уже широко используется даже в домашних условиях, милицейский надзор за ней был отменён, поскольку имеющимися силами за её неуклонно растущим количеством и применением не уследить. Другое дело — недавно появившиеся ЗБ-принтеры, которые способны даже дома — при наличии специальных программ — тиражировать объёмные предметы, в том числе, например, оружие, пригодное для поражения цели. Безусловно, в этих случаях нужен не только контроль правоохранительных структур, но и запрет на использование таких ЗО-прин-теров вне специальных лабораторий.

Следует заметить, что если для осуществления контроля, например, в отношении огнестрельного оружия, особых знаний работникам милиции не требовалось, то в отношении взрывчатых материалов и средств взрывания, источников ионизирующего излучения, ядовитых и сильнодействующих веществ, типографий и многого другого без специальных знаний было просто не обойтись. Но откуда у работников милиции, в большинстве имеющих только юридическое образование, найдутся специальные знания? На весь Союз, может быть, единицы работников милиции понимали названия, а тем более химические формулы, например, ядов. А ведь надо было ещё знать их правила хранения, транспортировки и использования. К этому добавить, что в 80–90-е годы (а тем более до этого) только в считаных территориальных органах внутренних дел были штатные работники по разрешительной системе. Например, в Архангельской области в моё время было всего восемь штатных работников, в том числе два — в отделе ООП. В остальных регионах эти функции возлагались на какого-нибудь работника в дополнение к его основным обязанностям. Работникам главка никогда не приходила в голову мысль о необходимости спецподготовки — хотя бы курсовой — штатных сотрудников PC. Такое отношение государства к вопросам разрешительной системы не могло не привести к тому, что чуть ли не в каждом доме имелось незарегистрированное огнестрельное оружие, чуть ли не в каждом втором — взрывчатка (чтобы глушить рыбу), а источники ионизирующих излучений стали находить на свалках, в бетонных стенах домов и т. д. Всё это безотлагательно требовало создания специальных штатных подразделений и специального обучения их личного состава.