Мерцающий пруд - Филлис Уитни

— Может, если захочет.

— Но ты не рабыня. Ты можешь поступать по своей воле. Не мне вмешиваться, но если бы тебе захотелось оставить службу у нее завтра, ты могла бы найти работу в другом месте.

Ребекка покачала головой:

— Я не могу уйти. Она бы мне отомстила. Кроме того, она платит мне гораздо больше, чем я могла бы заработать в Других местах.

— Зачем тебе деньги, если у тебя нет собственной жизни?

— Я не могу… — Ребекка осеклась, но на этот раз глаза ее смотрели на Лору не как глаза служанки, а как глаза женщины, которая хочет убедиться, что может довериться другой женщине.

— Мне хотелось бы помочь тебе, Ребекка, — сказала ей Лора. — Если я что-нибудь могу сделать…

Она впервые пробилась через настороженность девушки. Ребекка тихо, скороговоркой заговорила.

— Я коплю деньги, чтобы купить свободу моей матери и маленькой сестренке, мэм. Они все еще там, дома, и они принадлежат миссис Ченнинг. Но она сказала, что продаст их мне, если я буду копить свои деньги. То есть, если я буду хорошо себя вести и делать все, как она хочет.

Лора на миг потеряла дар речи. Какое жестокое оружие для подчинения девушки и превращения ее в свою собственность! Зачем Морган такая жестокость? Кроме того, она северянка — она не имеет права говорить о купле и продаже людей.

— Тебе незачем обращать на это внимание сейчас, — заверила Лора девушку. — Президент Линкольн освободил всех рабов в штатах, которые сражаются против нас. Поэтому твоя мать свободна. Она в любое время может приехать сюда.

Ребекка с недоверием покачала головой:

— Миссис Ченнинг говорит, что декларация президента на самом деле не много значит. Она говорит, что эта декларация не будет иметь значения, пока Север не победит в войне. А она считает, что Север не выиграет эту войну.

Неожиданно в Лоре вспыхнул дух противоречия:

— Конечно, Север должен победить!

Эта мысль удивила ее. До сих пор она считала, что всем существом против самой войны, не желает победы ни одной стороне. Эта неожиданная вспышка верности делу Севера свидетельствовала о произошедшей в ней перемене, которой она сама не сознавала. Она успокоилась и продолжала:

— Я подумаю об этом, Ребекка. Я подумаю, как можно помочь тебе.

Девушка нервно сжимала руки.

— Миссис Ченнинг говорит, что продаст их, не успею я глазом моргнуть, если решит, что я что-то затеваю. Нет, мэм, миссис Тайлер, я думаю мой путь правильный. Я думаю, на это уйдет много времени, но…

Ее слова заглушил грохот растворяющейся двери.

Рука, толкнувшая дверь, была явно движима гневом, и Лора, повернувшись в кресле, увидела в дверном проеме миссис Ченнинг. Морган накинула шерстяной плащ поверх халата и ночной сорочки, темные волосы густой тяжелой волной разметались по плечам, глаза горели. Она поняла обстановку доверительности их разговора, прежде чем Ребекка поднялась со стула. Ее возмущение обрушилось на цветную девушку, Лору она не замечала.

— Значит, я должна утром звонить по полчаса, не получая ответа? — закричала она. — Я иду тебя искать, и Клотильда говорит мне, что ты здесь. Что это значит? Может, ты пьешь утренний чай? Или, может, самостоятельно принимаешь соседей?

Ребекка ничего не говорила. Она покорно стояла перед своей хозяйкой, опустив глаза. Лора настолько была шокирована этим взрывом, что сначала не могла двинуться с места, но теперь она тоже поднялась.

— Доброе утро, — сказала она, пытаясь своим приветствием призвать Морган к спокойствию и разуму. — Вы не Должны винить за это Ребекку. Это полностью моя вина, и…

— Это вина только Ребекки, — рявкнула Морган, не удосуживая Лору взглядом. — Она точно знает свои обязанности. Но в последнее время я заметила некоторую наглость, которую не потерплю ни на секунду. Этих людей надо держать в узде. Ну — что скажешь, Ребекка?

Цветная девушка мгновение поколебалась, потом показала сережку на своей ладони.

— Миссис Тайлер нашла это на тропинке и принесла Мне. Мистер Амброз сказал мне, чтобы я пришла сюда и встретилась с ней, мэм.

— А ты служишь мистеру Амброзу или мне? Миссис Тайлер или мне?

— Вам, мэм, — тихим голосом ответила Ребекка.

— Отдай мне сережку, — скомандовала Морган. — Мне? все равно эти серьги никогда не нравились.

Ребекка не шевельнулась. Она стояла, как бронзовая статуя, едва дыша.

— Пожалуйста, Морган, послушайте, — взмолилась Лора. — Как я понимаю, эти серьги Ребекке подарила ее маты Естественно, что она дорожит ими и обрадовалась, когда не достающая сережка нашлась. Если бы я знала, что нарушаю ваш утренний распорядок…

— Отдай ее мне! — повторила Морган.

Ребекка отступила на шаг и спрятала руку за спину. Она в первый раз подняла глаза и прямо посмотрела на Морган, не как служанка, а глаза в глаза, как женщина — женщине.

— Какая наглость! — закричала Морган. Рука ее взлетела и звонко ударила девушку по щеке.

Золотистая кожа Ребекки стала пепельной, и только на месте удара темнело пятно. Но она стояла гордо и не отвела глаз. Лора подошла к девушке и мягко пожала ее руку.

— Теперь, пожалуйста, иди. Приготовь миссис Ченнинг чай или что ты должна сделать. — Она пожала ее руку, незаметно выражая свою дружбу. При ее прикосновении Ребекка повернулась и вышла из комнаты своей обычной тихой грациозной походкой.

Морган стояла на месте, сердитая, расстроенная, некрасивая, покрывшись пятнами гнева, с раздувающимися ноздрями. Лора молча взяла свою шаль и накинула на плечи.

— До свидания, миссис Ченнинг, — официальным тоном сказала она и пошла к двери.

Казалось, Морган только сейчас заметила ее и впервые ощутила растерянность.

— Подождите, Лора! Это была не ваша вина, конечно. Хотя, по-моему, вам не пристало принимать сторону людей такого сорта.

Лора ничего не сказала. Она открыла дверь и вышла, не оглядываясь. Джон Амброз быстро подошел открыть перед ней ворота, и она поняла, что он догадывается о том, что произошло.

— Не позволяйте ей наказывать Ребекку, — прошептала Лора, проходя через ворота.

Старик печально покачал головой.

— Мне никогда не удавалось удержать ее от безрассудных поступков. Простите, Лора.

Лора медленно шла вниз по холму. Солнце сейчас стояло высоко, и было тепло — настоящий весенний день, выданный, как подарок, перед тем, как май возвестит победу весны. Легкий ветерок, рассеявший туман, рябил лесной пруд. Вся поверхность пришла в чуть заметное струящееся движение. Как ртуть, подумала Лора, вспоминая слова Джемми.

Она постояла у воды, с неприятным чувством думая о сцене, разыгравшейся только что на вершине холма. Юная Морган из давнего прошлого, в бешенстве разметавшая ногой домик из веточек и затем бесшабашно пробежавшая по железному забору, была все еще здесь, не укрощенная под полированной внешностью теперешней Морган. Таких приступов бешенства Лора никогда раньше не видела, даже воспоминание вызывало у нее небольшую тошноту.