Мерцающий пруд - Филлис Уитни

Лора натянула одеяло до подбородка и смотрела на него мятежными глазами поверх края пододеяльника.

— Ты обвиняешь меня в том, что случилось. Это несправедливо!

— Тем не менее, — сказал он, — если бы ты не поднималась на холм поговорить с Ребеккой, ничего этого не случилось бы. Можно было просто передать эту сережку Амброзу, он спокойно вернул бы ее. Ты бы не потревожила это осиное гнездо.

Его слова показались ей последней соломинкой.

— Я не боюсь Морган, — сказала она. — Даже если ты боишься.

Она почувствовала, как он замер, сердито напрягшись. Она могла сейчас откусить себе язык за свое раздраженное выступление, но ее бесило, как люди угождали Морган. Кто-то должен был показать этой женщине, что она не может тиранить и попирать чувства тех, кто слабее ее.

— С чего бы это мне бояться Морган? — холодно спросил Уэйд.

Теперь отступать было нельзя. Он уже рассердился, так что, возможно, сейчас было время идти вперед, дерзко вступить в темный лабиринт.

— Я не совсем понимаю, почему ты боишься ее, — сказала она. — Джемми называет ее Морган Ле Фей и говорит, что она похожа на ту королеву-интриганку. И конечно, говорят еще, что ей всегда нужен был ты, и она пошла бы на обман, хитрость и кражу, чтобы заполучить тебя.

Уэйд положил руку на плечо Лоры и прижал спиной к подушке.

— О чем ты говоришь? Что ты имеешь в виду?

— Однажды кое-что случилось, — сказала она, не двигаясь, хотя его пальцы больно давили. — Я не могу понять, что произошло — там, в лесу, наверху. Возможно, это неправда. Возможно, это просто пустые разговоры. О тебе и Морган.

Его пальцы сжали ее плечо еще сильнее.

— Джемми? Джемми опять рассказывает эту жуткую историю?

— Значит, это неправда?

Он отпустил ее и отвернулся. Долгое время единственным движением в комнате была игра отсветов огня на потолке. Потом он встал и молча направился к двери.

Лора выскользнула из постели и побежала через комнату. Длинная коса, как маятник, раскачивалась по спине. Она встала между Уэйдом и дверью, опираясь на нее плечами. В ней поднимались жалость и понимание. Теперь она начинала видеть всю эту печальную и некрасивую картину.

— Значит, поэтому ты отворачиваешься от Джемми? Потому что он рассказал своей матери, потому что ты думаешь, что Вирджиния… Но это неправда, Уэйд! Я не верю этому! Вирджиния знала свою сестру. Она простила бы тебе, что бы там ни случилось. Я думаю, она простила бы тебе что угодно.

— Дело было не в прощении. — Он говорил так тихо, что Лора едва разбирала слова. — Она хотела, чтобы у меня было то, чего я хочу больше всего в жизни. Если она поверила — это было как раз то, что она сделала бы.

Лора закрыла ему рот рукой.

— Нет! Ты не должен так говорить. Ты не должен так думать. И ты не должен продолжать обвинять Джемми за то, что он рассказал об этом: он не виноват.

Он отодвинулся от ее руки.

— Я обвиняю только себя самого. Но когда я смотрю на мальчика, я все вспоминаю. Пропусти меня.

Впервые Лора во всей полноте поняла его внутреннее мучение, которое было гораздо хуже, чем она себе представляла. Одно дело — страдать от трагической утраты любимого человека, но гораздо хуже, если ты носишь в себе чувство вины за его смерть.

Ей хотелось бы обвить его шею, прижаться к нему, попытаться вылечить и утешить его самой близостью своего тела. Возможно даже рассеять свои собственные сомнения и неуверенность при помощи физической реальности ласк. Но она не станет играть роль Морган. Она бросилась к своей постели.

Снова оказавшись в тепле одеяла, она, затаив дыхание, слушала, как он вышел, закрыл ее дверь и тихо пошел по коридору. Она напряженно слушала, как открылась другая дверь, затем закрылась. Только тогда она с облегчением перевела дух. Это была дверь его комнаты, не Вирджинии.

На следующее утро она проспала. Когда она открыла глаза, яркое апрельское солнце заливало комнату, птицы провозглашали день и воздух был наполнен весенним трепетом.

Она широко зевнула и потянулась. Несчастливое завершение прошлой ночи попыталось овладеть ее мыслями, но она не стала этому поддаваться. Сегодня она будет смеяться над Уэйдом, если он будет мрачнеть, ласково подшучивать над Джемми, выманит улыбку и у мамы Тайлер. И сразу после завтрака она пойдет повидать Серину, а та поможет ей в деле с Ребеккой.

К несчастью ее смелые планы стали рушиться почти с самого начала. Она спустилась вниз в новом розовато-сером платье и нашла миссис Тайлер и Джемми уже за завтраком. Мальчик не ел, а его бабушка была возмущена до глубины души.

— Я сожалею, что опоздала, — извинилась Лора, скользнув на свое место. — Уэйд тоже проспал?

Джемми трагически взглянул на нее и начал ковыряться ложкой.

— Ешь! — сказала его бабушка, и Джемми с усилием поднес ложку к дрожащим губам.

— Что-нибудь случилось? — спросила Лора. — Где Уэйд?

— Это, — холодно произнесла миссис Тайлер, — я желала бы знать. Мой сын никогда не отворачивался от меня и не скрывал своих мыслей, пока ты не появилась в этом доме, Лора. Было бы хорошо, если бы ты лучше рассказала мне, куда он уходит по вечерам и почему его так часто не бывает дома по целым дням.

— Мне он тоже не рассказывает, — мягко ответила Лора. — Я полагаю, он занят какими-то делами, связанными с войной. Почему вы не спросите его сами?

— Я не желаю вмешиваться не в свое дело, — непоследовательно ответила старая леди. — По крайней мере, в одном отношении он образумился сегодня утром.

Губы Джемми неудержимо дрожали. Он положил ложку и выбежал из комнаты.

Миссис Тайлер начала возмущенно жаловаться, но Лора не осталась выслушивать ее. Она положила свою сашретку, поспешно извинилась, и побежала вслед за Джемми.

Конечно, его рвало. Она нежно придерживала его голову, поддерживая маленькое содрогавшееся тело, пока он не успокоился. Потом она помогла ему лечь в постель, сняла ботинки и укрыла одеялом.

— В школу сегодня не пойдешь, — весело сказала она. — Но день слишком хорош, чтобы сидеть дома. Поэтому быстро поправляйся. Сегодня днем я покажу тебе чудесное место для чтения. Мы возьмем книги, одеяла и отправимся туда.

— Я не хочу, — сказал Джемми. — Я никуда не хочу идти.

Она присела к нему на кровать и похлопала по руке, заметив, что кости не выступали больше так явно под нежной кожей. Джемми хорошо ел в последние несколько месяцев.

— Можешь не говорить, если не хочешь — сказала она. — Но мне легче было бы помочь тебе, если бы ты сказал, что случилось.

Он моргнул, пытаясь сдержать слезы, лоб его еще был влажен от холодного пота. Она вытерла ему лицо и оставила платок в его руке.