Войны за Иисуса: Как церковь решала, во что верить - Филипп Дженкинс

Снова попытка имперской власти всех примирить окончилась крахом. Наконец, в 680 году новый император созвал еще один собор – шестой, который состоялся в Константинополе. Собравшиеся отвергли монофелитство и снова подтвердили свою верность ортодоксии Халкидона. Попутно проклятию были преданы некоторые еретики, которые поддерживали монофелитов или шли здесь на слишком большие уступки, включая Кира Александрийского. Анафеме был предан и папа римский Гонорий, умерший в 638 году. Это деяние приобрело большое значение в будущих спорах вокруг папской власти, поскольку являло пример папы, который не просто ошибался, но был явным еретиком, причем церковь Рима признала этот факт. Этот случай доставлял головную боль сторонникам учения о папской непогрешимости в XIX веке. Но это происходило уже в ином тысячелетии[435].

Очередная попытка имперской власти всех примирить закончилась крахом

Ислам у ворот

681 год был важной датой – прошло триста лет со дня Константинопольского собора, положившего начало бесконечным спорам о природах Христа. Прошло три столетия несмолкающих прений и взаимных отлучений, расколов и новых ересей, и могло казаться, что эта внутренняя битва никогда не прекратится, что старые споры будут возвращаться к жизни снова и снова, становясь все более запутанными. Но на самом деле этот цикл споров был прерван самым решительным образом. Совсем незадолго до того, как епископы в Константинополе начали обсуждать вопросы о природах и волях, ислам в буквальном смысле стоял у ворот. С 674 по 678 год Константинополь был снова подвергнут осаде, на этот раз со стороны мусульман.

Пока империю раздирали религиозные войны, на Ближнем Востоке созревала новая сила – особенно на Аравийском полуострове, этой ничейной земле между Римом и Персией. Около 610 года житель Мекки Мухаммед, получив пророческое откровение, поверил в то, что все народы должны прийти в подчинение (Islam) единому всемогущему Богу. Людей, которые приняли этот символ веры ислама, стали называть мусульманами. Повинуясь своей миссии, возложенной на него Богом, Мухаммед направил послания самым значительным правителям мира, включая Ираклия, который отнесся с большой симпатией к этой новой вере – если верить позднейшим мусульманским преданиям. Сам же Мухаммед желал победы римлянам над персами, в которых он видел языческих врагов, и он был потрясен, когда эти нечестивые персы взяли Иерусалим[436].

Пока империю раздирали религиозные войны, на Ближнем Востоке созревала новая сила – особенно на Аравийском полуострове, этой ничейной земле между Римом и Персией. Около 610 года житель Мекки Мухаммед, получив пророческое откровение, поверил в то, что все народы должны прийти в подчинение (Islam) единому всемогущему Богу

После смерти Мухаммеда в 632 году его последователи начали развязывать войны против могущественных держав того мира, которые были измучены десятилетиями военных действий. За поразительно краткий период в двадцать лет силы арабов, исповедующих ислам, захватили Персию и Месопотамию на востоке, а также Египет, Сирию и Палестину на западе. Само по себе это бурное завоевание не обязательно означало, что начинается совершенно новый этап истории. Другие государства и варварские племена и раньше захватывали значительные территории Римской империи, а затем терпели поражения или их поглощала культура, религия и общественная жизнь Рима. И даже в осаде Константинополя не было ничего нового. Но в 680-х годах стало очевидно, что здесь на сцену истории вышло совершенно новое явление – новые религия и цивилизация, которые всерьез угрожают существованию Римской империи и способны ее победить[437].

История возникновения ислама всем нам хорошо известна, но на самом деле ее невозможно понять вне контекста разделений между христианами той эпохи. Очевидно, что ислам зарождался в обществе, в котором доминировали влияния со стороны иудаизма и христианства, причем «христианство» в данном контексте означало две его версии: монофизитство или несторианство. Ранняя мусульманская традиция сохранила воспоминания о взаимодействии Мухаммеда с христианами и христианскими священнослужителями, в то время как полемические трактаты христиан утверждают, что Мухаммед бессовестным образом позаимствовал свои идеи из традиции более древней религии. На поверку это утверждение оказывается слишком упрощенным, но некоторые любопытные темы, волновавшие христиан, отразились в представлениях об Иисусе, сохранившихся в Коране. Хотя Коран отрицает божественность Христа, его образ здесь слишком напоминает о представлениях христиан, говорящих по-сирийски. Коран, следуя докетам, утверждает, что крестные муки Иисуса были просто иллюзией: «Они не убили его и не распяли, но это только представилось им… Аллах вознес его [Иисуса] к Себе»[438].

Раздоры между церквями позволяют нам также понять, почему Римская империя так быстро отдала Ближний Восток, где симпатии населения явно были на стороне монофизитов и несториан. Разные авторы этих традиций описывали, с каким чувством облегчения местные жители встречали арабских завоевателей, которые обещали избавить их от преследований со стороны жестокой Римской империи с ее халкидонской верой. И, хотя они оплакивали своих убитых, погибших при завоевании, большинство египтян было радо тому, что их разбитый правитель Кир убегает, а изгнанный коптский патриарх Вениамин может вернуться из ссылки[439].

Хотя Коран отрицает божественность Христа, его образ здесь слишком напоминает о представлениях христиан, говорящих по-сирийски

Некоторые христианские авторы из монофизитов и несториан видели в арабах бич Божий, орудие, которое должно наказать империю за ее богословские ошибки и жестокости, направленные на истинно верующих. Как отмечает «История александрийских патриархов», «Господь отвернулся от армии римлян в наказание за их испорченную веру и из-за анафем древних Отцов, павших на их головы из-за Халкидонского собора». Иоанн Никиусский, описывая поражение римлян, называет Ираклия «императором халкидонцев»[440].

По крайней мере в первые десятилетия нового режима большинство христиан не сетовало на перемены. Мусульман не интересовали сектантские споры христианских подданных, коль скоро те признавали власть захватчиков и своевременно платили налоги. Более того, мусульмане нуждались в самых разных умениях христиан и использовали их как писцов и юристов, архитекторов и кузнецов. Первое столетие или около того после завоевания было золотым веком для христианских общин, избавившихся от бремени римских угнетателей.

Коптская церковь Египта получила все то, чего она добивалась со времен Кирилла и Диоскора. Один из ее великих патриархов, Вениамин, правил с 622 по 661 год. За это время халкидонские общины развалились, а их собственность отошла к коптам. Перед местными халкидонцами стояла ужасающая дилемма: либо признать власть коптов, либо совсем отказаться от христианства. По меньшей мере некоторые из них выбрали второй вариант: они приняли ислам, поскольку только это позволяло им бороться со своими врагами монофизитами. Как только они «приняли мерзкое учение Зверя, то есть Мухаммеда», они «взяли в руки оружие и начали сражаться против христиан. Один из них по имени Иоанн, халкидонец из Синайского монастыря, принял веру ислама и, сняв с себя монашеское облачение, взял меч и начал преследовать христиан, верных Господу нашему Иисусу Христу»[441]. Копты добились триумфа – но какой ужасной ценой!

В Сирии и Месопотамии церкви яковитов и несториан наслаждались миром и благоденствием. К VIII веку в Яковитской церкви насчитывалось около 150 архиепископов и епископов. Различные нехалкидонские церкви в период мусульманского правления заключали между собой формальные союзы и иногда объединялись. Собор 728 года достиг формального согласия об общении между Армянской церковью и яковитами, так что вместе они образовали прочный антихалкидонский фронт[442].

Но за это политическое освобождение пришлось дорого заплатить. На протяжении нескольких столетий христиане жили и даже процветали под властью мусульман, но постепенно мусульманская часть населения росла, а христиане становились ничтожными меньшинствами, которых все сильнее подвергали дискриминации. Христианская Александрия постепенно превращалась в мусульманскую Александрию, пока не появился совершенно мусульманский Каир со своим богатством и славой. С XIII века под влиянием ряда политических и военных бедствий в сочетании с экономическими и климатическими изменениями это общество начало нетерпимо относиться к меньшинствам, так что некоторые из них бесследно исчезли[443].