Дела семейные - Ольга Табоякова

Я спустился, передо мной на каменном ложе лежал труп годовалой давности. Хорошая закалка дедушки помогла мне пережить это неприятное зрелище за несколько минут. Побрызгав на покойника из розового флакона и приготовив белый я стал ждать. Минут через пять покойник пошевелился и сел.

- Ты говорить можешь? - я спросил покойничка, пока он не стал буйствовать.

- Где я?

- Ты кто?

- Как кто? - удивился покойник, - Я Фисеноко.

"Так уже радость" - подумал я:

- Фисеноко - это кто? - решил я провести уточняющий вопрос.

- Кто? Это я. - Стоял покойник на своем.

- А где ты работаешь? - спросил я.

- В морге, - в очередной раз порадовал меня покойник.

Я стал подумывать побрызгать на Фисеноко из желтого флакона пока он не понял происходящего.

- А ты кто? - спросил меня Фисеноко.

- Я? - я тянул время, твердо зная, что отвечать на подобные вопросы нельзя. - Я тут тебе принес, необходимо отдать.

- Да? А что? - с детским интересом спросил покойник.

- Вот, - я сильно плеснул на него из белого флакона.

Покойник упал кучкой на свое ложе.

- Уф, общение с мертвыми иногда напрягает не меньше, чем с живыми, - сказал я себе в порядке морального утешения и стал подниматься наверх.

Дойдя до двери склепа, я услышал голоса:

- Мне что-то не по себе, Веласкес.

- Не трусь, нам надо открыть какой-нибудь склеп и принести доказательство, тогда нас примут в клуб.

- Веласкес, а может ну его этот клуб?

- Мы уже пришли, это аллея склепов, давай в этот залезем, здесь нет сигнализации. Мы же быстренько, у меня и меч есть, отобьемся.

- Это от покойника то?

Один из этих двоих потянул именно дверь в этот склеп. Дверь опять скрипела и ругалась, а я стоял и раздумывал, что делать. Даже если спуститься вниз, то они меня все равно увидят. Оставалось стоять на месте.

Передо мной стояли два молоденьких парнишки в школьной форме, я постарался дружелюбно улыбнуться им. Несколько мгновений мы стояли и смотрели друг на друга:

- Ты кто? - спросил меня один из парней, и у меня возникло ощущение повторения этого дня.

- Я? Живу я здесь.- Я пожал плечами. - А Вы что пришли?

- Мы просто так, мы уже уходим.

- Если есть время может останетесь, - предложил я еще дружелюбнее, - на чай или просто поболтать, а может в карданс перекинемся.

- Нет, нет мы спешим, нам на занятия, - оба стали пятиться, один даже достал меч, - да и для карданса нужно четверо, а нас трое.

За их спинами раздалось вежливое покашливание:

-Я бы четвертым не отказался, - с боку вышел Нат.

Эти герои кинулись в разные стороны, а Нат упав на землю, стал смеяться.

- Нат, прекрати, здесь же кладбище, - меня возмутила непристойность момента.

- Ты бы себя видел, они подумали, что ты обитатель этого склепа, - выдавил из себя Нат, постепенно успокаиваясь.

- А что со мной не так?

- Ты в плаще, в маске, весь в пыли, в руках бутылки, появился из-за двери, общаться начал, тшах, - Нат еле сдерживался.

- Давай пойдем, - предложил я, - у нас мало времени, - напомнил я.

- Пойдем, только прибери слегка, чтобы не сразу было заметно.

***

- Значит, он тебе ничего путного не рассказал? - спросил меня Нат, вскапывая могилу Марьяны или Миски.

- Почему, он сказал кто он такой, а как попал туда, я допытываться не стал, себе дороже.

- Правильно, - пожал Нат плечами, и стал работать еще усерднее.

- А почему ее в землю закопали? - спросил я.

- Это же самоубийство, так положено.

- Понятно. Давай может я, я уже почти отдохнул.

- Сиди уж, Треш, тебе еще с ней общаться, а потом и закапывать помогать, у нас совсем мало времени.

Вскрыв могилу, Нат стал еще более грязным, чем я. Но пока он копал, выглянула луна, и мы смогли потушить наш огонь. Зрелище раскопок впечатляло само по себе, а вот свежая покойница выглядела хуже старого покойники, но останавливаться уже поздно, поэтому пришлось побрызгать на нее из розового флакона. Она очнулась, и сразу же стала ругаться, и попыталась выбраться из могилы, Нат успел отскочить на насыпанный земляной холм во время, чтобы покойница не схватила его за руки и за ноги. Решив обезопасить нас, я трижды попытался побрызгать на покойницу из белого флакона, но все три раза промазал. Тем временем, ей уже удалось выбраться на поверхность. Нат стоял за ней и держал в руках лопату, собираясь треснуть по ней в случае моего сигнала.

- И куда это ты собралась? - спросил я покойницу, зная по не давнему опыту, что их (покойников) хорошо бы чем-нибудь озадачить. Они не способны выполнять несколько действий одновременно.

Лицо, все эти ткани, начавшие уже гнить, сморщились, видимо выражая мыслительный процесс:

- Домой, конечно, - достаточно высокомерно, как это ни странно звучит, ответила мне покойница.

Я решился на хитрость:

-- А ты помнишь, где твой дом?

Но она пропала даром:

-Конечно, помню.

-- А как тебя зовут, тоже помнишь?

-- Помню, а кто ты такой сам будешь?

Голос раздался позади покойницы:

- Я Нат, - на этом я заскрежетал зубами, сколько ему говорил не отвечать на подобные вопросы, - привет, Марьяна.

- Какой такой Н.., - покойница осеклась, поняв, что ее проверяют, - А Нат, привет.

-- Как дела? - спросил Нат.

Покойница стала хохотать, что получалось еще хуже, чем думанье:

-- Завел светскую беседу, нашел время.

-- Треш, - позвал меня Нат, - выключай.

Пока неопознанная покойница не опомнилась, я плеснул ей остатки из желтого флакона в лицо. В получившейся тишине мы услышали голоса, которые явно приближались в нашу сторону.

-- Надо уходить, Треш.

-- А могила?

-- Поздно уже, не успеем, да и все равно будет понятно. Побежали, бери инструменты и за мной.

-- Так это не она? - спросил я Ната, чтобы удостовериться в моем мнении.

Он отрицательно покачала головой.

***

Из-за переодевания и приведения себя в порядок, мы вернулись на вечер только к концу ужина с танцами, то есть почти к самому фейерверку.

- Васенька нас уже заждался, - я волновался за своего брата.

- Он знает, что я за тобой присмотрю, поэтому не волнуется, - ответил Нат.

- Мы расходимся?

- Пока да. Мне надо еще засветиться с очередной выходкой, чтобы люди запомнили, где я был сегодня.

- А я, пожалуй, пойду к маме, поздравлю ее, - решил я.

Толпа закружила меня в шуме и веселье, народ уже изрядно был навеселе. В какой-то момент образовался коридор из танцующих, и я увидел брата рядом с мамой и другими артистами. Васенька тоже заметил меня и помахал рукой. Мне надо было обойти танцующие пары по краю площадки. При этом обходить пришлось по дальней дуге потому, что другую сторону занимали музыканты и столы. Я стал пробираться между деревьев, одиноких людей, парочек целующихся и не только под деревьями и кустами, обходя шумные группы, которые то ли спорили, то ли играли. Постоянно приходилось напрягаться, что бы не натолкнуться на людей и не упасть на землю в полумраке ночи. Внезапно я увидел Буквари. Он был очень бледный, какой-то напряженный. Мне показалось, что Буквари смотрел на танцующих людей очень внимательно. Буквари стоял на расстоянии вытянутой руки от меня, и я свою руку и протянул. Злость, проснувшаяся во мне из-за усталости этого дня, требовала, чтобы я схватил этого человека и хорошенько потряс. Я понял, что не отпущу его, пока он все не объяснит.